В один прекрасный день, а может, ночь, а может, даже утро... Впрочем, это совершенно неважно, потому что дело происходило под землей. Так вот, из крошечного, похожего на лимончик, кокона вылупились совсем уж крохотные червячки. Вылупились и тотчас расползлись в разные стороны. Если вы думаете, что это очень просто, то ошибаетесь! Ведь ползли-то они не по земле, а в толще земли. А это совсем не одно и то же... Один червячок отполз немного и натолкнулся на что-то такое... Ой-ой-ой!.. Он быстро сообразил, что это коготь широкой лапы-лопаты Большого Крота! Червячок исчез бы в кротовой пасти, если бы Кроту не вздумалось сначала сказать: “Смотри-ка, еще один Люмбрикус!” Да-да, именно так называют по-латыни обыкновенных дождевых червей. Но этот Люмбрикус оказался проворным. Он мгновенно “ввинтился” в землю, и коготь кротовой лапы зацепил... пустоту. Так червячок проделал свой первый ход и выполз наверх. Если вы думаете, что он хотел посмотреть, что там, наверху, то вы опять ошибаетесь. Потому что у Люмбрикуса и глаз-то не было. Зачем они ему в кромешной тьме? Он чувствовал свет всей кожей. И уж совсем неизвестно чем, ведь носа-то у него тоже нет, чувствовал еду. А может, ему и чувствовать ее не надо было, ведь в земле было полно старых опавших листьев. Но вот рот-то у него был, это точно. Поднявшись на поверхность земли, он подхватил кусочек прелого листа, и лакомство исчезло во чреве червячка.

Наевшись, Люмбрикус стал спускаться назад по своему ходу, и тут кто-то сверху стал его толкать. Мягко, но упорно.

“Пожалуйста, поторопитесь, — сказал кто-то. — Мне очень хочется поскорее вырасти в большой корешок, ведь только тогда я смогу выпустить первый лист и только потом...” Люмбрикус заторопился. Он помогал себе даже ртом и, конечно, наглотался всяческих там песчинок и каких-то бактерий. Попробуй не наглотаться, когда их вокруг видимо-невидимо и они так малы, что даже крошка Люмбрикус их во рту не чувствовал.

Наконец толкать червячка перестали, и он смог передохнуть. А может, уже переварил все, чего наглотался. И он опять полез наверх, не торопясь, в свое удовольствие. Но тут другой кто-то подтолкнул его снизу... “Лезь, червячок, поскорее. Мне так удобно подниматься по твоему ходу. Тут, под землей, я всего лишь гиф — грибной корень, зато там, наверху, я смогу стать крепким упругим грибом-боровиком!”

Люмбрикус опять заторопился — надо так надо... Он извивался между комочками земли, хватал ее ртом, глотал и выплевывал. И оттого, прежде чем он выглянул сам, на поверхности земли выросла кучка малюсеньких земляных комочков.

Вот так и жил Люмбрикус. Вверх — вниз. Вниз — вверх. Полежит в своей норке и опять вверх — вниз. Вниз — вверх. Надо сказать, что к этому времени он был уже взрослым червяком довольно крупного размера. Но все равно, куда бы он ни полез, непременно попадал в какую-нибудь историю... Однажды он пробирался к своей норке с хорошим куском своего любимого кушанья, как вдруг на хвост ему шлепнулась увесистая дождевая капля... Догадываешься, что произошло дальше? Нет, не догадаешься! Потому что дождевой червяк дождя не любил. Вот так. За что его назвали дождевым — неизвестно. То есть сырость-то ему нравилась, но вот из лужи он старался поскорее уползти. Дышат-то червяки всей кожей, а как же дышать, когда захлебываешься?!

Люмбрикус попятился назад, но над входом в норку уже разлилась большая лужа. Он хотел выползти из нее, но тут в лужу упало Семечко... И все деревья и цветы вокруг закричали: “Тебе так повезло, что ты упало сюда, Семечко! У нас тут замечательная жизнь. Наш добрый Люмбрикус помогает всем. Ты попроси, и он проделает ход для твоего корешка...”

Люмбрикус не стал ждать просьбы, а подполз под Семечко и начал ввинчиваться в землю. Размякшая под дождем земля поддавалось легко, ход получался широким, в него потекла вода, захватывая с собой кусочки прелых листьев, песчинки... И Семечко юркнуло в этот ход и легло в мягкой глубине его, как в колыбельке.

А Люмбрикус полез наверх — искать местечко посуше. А может быть, за новой порцией прелого листа, а может, за тем, чтобы услышать еще раз — “наш добрый Люмбрикус...”

Наша справка

НЕУТОМИМЫЕ ТРУЖЕНИКИ ПРИРОДЫ

Дождевых (или земляных) червей на Земле — великое множество: около 1500 видов! Большинство из них обитает в тропиках. На территории нашей страны насчитывается около 100 видов.

Длина обыкновенного дождевого червя (Lumbricus terrestis), “героя” нашего рассказа, всего несколько сантиметров. Повзрослев, он достигнет 8—15 см. Длина же некоторых тропических дождевых червей может доходить до 2,5—3 м.

Дождевые черви всю жизнь проводят в земле, роя глубокие ходы. На поверхность почвы они выползают лишь ночью и во время сильных дождей, когда покидают залитые водой норки, чтобы не задохнуться.

Норка червя — узкий длинный канал, в жаркое лето он может достигать глубины 1,5 м. Питаются эти существа опавшими листьями, остатками травянистых растений и самой почвой. В результате почва, пронизанная их норками, разрыхляется, перемешивается, увлажняется и удобряется.

За сутки один червь пропускает через свой организм землю с органикой весом, равным собственной массе.

Эту очень полезную работу дождевые черви совершают по всему земному шару, и никто их в этой роли не заменит. Известный писатель и ученый-биолог Игорь Иванович Акимушкин в книге “Мир животных: беспозвоночные” пишет:

“Удивительно, как такое мягкотелое животное умудряется рыть землю, порой очень сухую и твердую?! У него три метода выполнения этой трудной задачи. Если земля рыхлая и податливая, то червь буравит ее, как отбойным молотком. Глоточный мешок у него с твердыми и толстыми стенками. Он может быстро выдвигаться вперед. При этом он раз за разом сильно ударяет изнутри в переднюю часть тела, вбивая ее в землю, как молоток. Но от этих ударов даже мягкая земля перед головой червя твердеет, утрамбовываясь. Тогда он прибегает к другому способу: отрывает губами кусочки земли и глотает ее. Наглотается до предела и ползет к поверхности земли, на которую выбрасывает прошедшую через кишечник почву. Но вот попался на пути в подземелье особенно плотный и сухой грунт — червь увлажняет его каплями слюны. Намокнет кусочек почвы, червь его глотает. Затем снова увлажняет землю перед собой и глотает ее. И так постепенно и, надо сказать, немалыми усилиями готовит себе жилище.

Днем он прячется в норке головой к входу, который прикрыт листьями, хвойными иглами и прочим мусором. А в сумерки оживает. Выползает на поверхность почти всем телом, лишь задний конец держится за край норки. А большая передняя часть тела совершает круговые движения, несколько приподнимаясь над землей, и ощупывает все вокруг. Нащупает губами опавший лист дерева — хватает его и тащит в норку”.

Наука и жизнь // Иллюстрации

№12, 2007