КАК МУРАВЬИШКА ДОМОЙ СПЕШИЛ
Виталий БИАНКИ.
Залез муравьишка на берёзу. Долез до вершины, посмотрел вниз, а там, на земле, его родной муравейник чуть виден.
Муравьишка сел на листок и думает: «Отдохну немножко — и вниз».
У муравьёв ведь строго: только солнышко на закат — все домой бегут. Сядет солнце, муравьи все ходы и выходы закроют — и спать. А кто опоздал, тот хоть на улице ночуй.
Солнце уже к лесу спускалось.
Муравей сидит на листке и думает: «Ничего, поспею: вниз ведь скорей».
А листок был плохой: жёлтый, сухой. Дунул ветер и сорвал его с ветки.
Несётся листок через лес, над рекой, над деревней.
Летит муравьишка на листке, качается — чуть жив от страха.
Занёс ветер листок на луг за деревней да там и бросил.
Упал листок на камень, муравьишка себе ноги отшиб. Лежит и думает: «Пропала моя головушка! Не добраться мне теперь до дому. Место кругом ровное. Был бы здоров — сразу бы добежал, да вот беда: ноги болят. Обидно, хоть землю кусай».
Смотрит муравьишка — рядом гусеница-землемер лежит. Червяк червяком, только спереди ножки и сзади ножки.
Муравьишка говорит землемеру:
— Землемер, землемер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— А кусаться не будешь?
— Кусаться не буду.
— Ну, садись, подвезу.
Муравьишка вскарабкался на спину землемеру. Тот изогнулся дугой, задние ноги к передним приставил, хвост к голове. Потом вдруг встал во весь рост да так и лёг на землю палкой. Отмерил на земле, сколько в нём роста, и опять в дугу скрючился. Так и пошёл, так и пошёл землю мерить. Муравьишка то к земле летит, то к небу — то вниз головой, то вверх.
— Не могу больше, — кричит, — стой! А то укушу.
Остановился землемер, вытянулся по земле. Муравьишка слез, еле отдышался.
Огляделся. Видит — луг впереди, на лугу трава скошенная лежит. А по лугу паук-сенокосец шагает: ноги — как ходули, между ног голова качается.
— Паук, а паук, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Ну что ж, садись, подвезу.
Пришлось муравьишке по паучьей ноге вверх лезть до коленки, а с коленки вниз спускаться пауку на спину: коленки у сенокосца торчат выше спины.
Начал паук свои ходули переставлять — одна нога тут, другая там: все восемь ног, будто спицы, в глазах у муравьишки замелькали. А идёт паук не быстро, брюхом по земле чиркает. Надоела муравьишке такая езда. Чуть было не укусил он паука. Да тут, на счастье, вышли они на гладкую дорожку. Остановился паук.
— Слезай, — говорит. — Вот жужелица бежит, она резвей меня.
Слез муравьишка.
— Жужелка, жужелка, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Садись, прокачу.
Только успел муравьишка вскарабкаться жужелице на спину, как она пустилась бежать! Ноги у неё ровные, как у коня. Бежит шестиногий конь, бежит — не трясёт, будто по воздуху летит.
Вмиг домчались до картофельного поля.
— А теперь слезай, — говорит жужелица, — не с моими ногами по картофельным грядам прыгать. Другого коня бери.
Пришлось слезть.
Картофельная ботва для муравьишки — лес густой. Тут и со здоровыми ногами целый день бежать, а солнце уж низко.
Вдруг слышит муравьишка — пищит кто-то:
— А ну, муравей, полезай ко мне на спину, поскачем.
Обернулся муравьишка — стоит рядом жучок-блошачок, чуть от земли видно.
— Да ты маленький! Тебе меня не поднять.
— А ты-то большой! Лезь, говорю.
Кое-как уместился муравей на спине у блошака. Только-только ножки поставил.
— Влез?
— Ну, влез.
— А влез, так держись.
Блошачок подобрал под себя тол-стые задние ножки, а они у него, как пружинки, складные, — да щёлк! — распрямил их. Глядь, уж он на грядке сидит. Щёлк! — на другой. Щёлк! — на третьей.
Так весь огород и отщёлкал блошачок, до самого забора.
Муравьишка спрашивает:
— А через забор можешь?
— Через забор не могу: высок очень. Ты кузнечика попроси: он может.
— Кузнечик, кузнечик, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Садись на загривок.
Сел муравьишка кузнечику на загривок.
Кузнечик сложил свои длинные задние ноги пополам, потом разом выпрямил их, точно выстрелил собой в воздух. С треском развернулись крылья, перенесли его через забор и тихонько опустили на землю.
— Стоп! — говорит кузнечик. — Приехали.
Муравьишка глядит вперёд, а там река: год по ней плыви — не переплывёшь.
А солнце ещё ниже.
Кузнечик говорит:
— Через реку и мне не перескочить: очень уж широкая. Стой-ка, я водомерку кликну: будет тебе перевозчик.
Затрещал по-своему, глядь — бежит по воде лодочка на ножках.
Подбежала.
Нет, не лодочка, а водомерка-клоп.
— Водомер, водомер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— Ладно, садись, перевезу.
Сел муравьишка. Водомер подпрыгнул и зашагал по воде, как посуху.
А солнце уж совсем низко.
— Миленький, пошибче! — просит муравьишка. — Меня домой не пустят.
— Можно и пошибче, — говорит водомер.
Да как припустит! Оттолкнётся, оттолкнётся ножками и катит-скользит по воде, как по льду. Живо на том берегу очутился.
— А по земле не можешь? — спрашивает муравьишка.
— По земле мне трудно: ноги не скользят. Да и гляди-ка: впереди-то лес. Ищи себе другого коня.
Посмотрел муравьишка вперёд и видит: стоит над рекой лес высокий, до самого неба. И солнце за ним уже скрылось.
Нет, не попасть муравьишке домой!
— Гляди, — говорит водомер, — вот тебе и конь ползёт.
Видит муравьишка: ползёт мимо майский хрущ — тяжёлый жук, неуклюжий жук. Разве на таком коне далеко ускачешь?
Всё-таки послушался водомера.
— Хрущ, хрущ, снеси меня домой! У меня ножки болят.
— А ты где живёшь?
— В муравейнике за лесом.
— Далеконько... Ну, что с тобой делать? Садись, довезу.
Полез муравьишка по жёсткому жучьему боку.
— Сел, что ли?
— Сел.
— А куда сел?
— На спину.
— Эх, глупый! Полезай на голову.
Влез муравьишка жуку на голову. И хорошо, что не остался на спине: разломил жук спину надвое — два жёстких крыла приподнял. Крылья у жука точно два перевёрнутых корыта; а из-под них другие крылышки лезут, разворачиваются: тоненькие, прозрачные, шире и длиннее верхних.
Стал жук пыхтеть, надуваться: уф, уф, уф! Будто мотор заводит.
— Дяденька, — просит муравьишка, — поскорей! Миленький, поживей!
Не отвечает жук, только пыхтит: уф, уф, уф!
Вдруг затрепетали тонкие крылышки, заработали — жжж! тук-тук-тук!..
Поднялся хрущ на воздух. Как пробку, выкинуло его ветром вверх, выше леса.
Муравьишка сверху видит: солнышко уже краем землю зацепило.
Как помчал хрущ, у муравьишки даже дух захватило.
Жжж! Тук-тук-тук! Несётся жук, буравит воздух, как пуля.
Мелькнул под ним лес — и пропал.
А вот и берёза знакомая, муравейник под ней.
Над самой вершиной берёзы выключил жук мотор и — шлёп! — сел на сук.
— Дяденька, миленький! — взмолился муравьишка. — А вниз-то мне как? У меня ведь ножки болят, я себе шею сломаю.
Сложил жук тонкие крылышки вдоль спины. Сверху жёсткими корытцами прикрыл. Кончики тонких крыльев аккуратно под корытца убрал. Подумал и говорит:
— А уж как тебе вниз спуститься, не знаю. Я на муравейник не полечу: уж очень больно вы, муравьи, кусаетесь. Добирайся сам как знаешь.
Глянул муравьишка вниз, а там, под самой берёзой, его дом родной. Глянул на солнышко: солнышко уже по пояс в землю ушло.
Глянул вокруг себя — сучья да листья, листья да сучья. Не попасть муравьишке домой, хоть вниз головой бросайся!
Вдруг видит: рядом на листке гусеница-листовёртка сидит, шёлковую нитку из себя тянет, тянет и на сучок мотает.
— Гусеница, гусеница, спусти меня домой! Последняя мне минуточка осталась — не пустят меня домой ночевать.
— Отстань! Видишь, дело делаю — пряжу пряду.
— Все меня жалели, никто не гнал, ты — первая!
Не удержался муравьишка, кинулся на неё да как куснёт!
С перепугу гусеница лапки поджала, да кувырк с листа! — и полетела вниз. А муравьишка на ней висит, крепко вцепился.
Только недолго они падали: что-то их сверху — дёрг!
И закачались они оба на шёлковой ниточке: ниточка-то на сучок была намотана.
Качается муравьишка на листовёртке, как на качелях. А ниточка всё длинней, длинней, длинней делается: выматывается у листовёртки из брюшка, тянется, не рвётся.
Муравьишка с листовёрткой всё ниже, ниже, ниже опускаются.
А внизу, в муравейнике, муравьи хлопочут, спешат: входы, выходы закрывают.
Все закрыли, один — последний — вход остался.
Муравьишка с гусеницы — кувырк! — и домой.
Тут и солнышко зашло.
Подробности для любознательных
КАК МУРАВЬИ НАХОДЯТ СВОЙ ДОМ
Ю. ФРОЛОВ, биолог.
В самом деле, как муравей находит свой дом после вылазки за пищей или строительным материалом?
Во-первых, по запаху. У муравьёв есть специальная железа, оставляющая на земле ароматный след там, где муравей пробежит. По этому следу он и возвращается туда, откуда вышел.
Во-вторых, по характеру окружающей местности. У многих видов муравьёв достаточно острое зрение, чтобы видеть и запоминать приметные ориентиры.
В-третьих, по Солнцу, а если Солнце скрыто за облаками — по поляризованному свету. (Солнечный свет, проходя через атмосферу, рассеивается и приобретает особое свой-ство — поляризованность*. Мы с вами без специальных приборов не замечаем, но муравьи, пчёлы и некоторые другие животные прекрасно видят поляризованный свет.) А отдельные виды муравьёв ночью ориентируются по ярким звёздам.
Наконец, недавно биологи обнаружили, что у муравья есть свой магнитный компас. Энтомологи из Панамского института тропических исследований выхватывали муравьёв с их обычной тропы, поворачивали случайным образом и снова опускали на землю неподалёку, где не было видно ни наземных, ни небесных ориентиров. Большинство насекомых не искали знакомую тропу, а прямо «по бездорожью» направлялись к своему муравейнику и находили его. Заподозрив, что тут действует магнитный компас, экспериментаторы подвергали насекомых мощным магнитным импульсам — и те сбивались с дороги. А когда под дорогу подложили электромагнит, переворачивавший земное магнитное поле на 180 градусов, муравьи уверенно пошли в обратную от муравейника сторону.
Комментарии к статье
* Кому интересно, загляните в статью А. Голубева «В мире поляризованного света» («Наука и жизнь» № 5, 2008 г.).
Читайте в любое время
