Непобедимый полководец
Александр Алексеев, историк.
Юный мушкетёр
Для России XVIII век стал веком великих перемен. Чтобы сделать страну богатой и сильной, царь Пётр Алексеевич — Пётр I — заставил русских людей принять европейские порядки. Он пригласил иностранцев, и те начали строить в России заводы, рудники, корабли и обучать русских солдат европейскому строю.
Российская империя создавалась руками дворян. Пётр I потребовал от них не просто жить у себя по деревням, в усадьбах, но обязательно служить. Дворянских детей теперь обучали разным наукам, иностранным языкам, военному и морскому делу, математике, географии.
13 (24) ноября 1729 года у Василия Ивановича Суворова родился сын, названный Александром в честь Александра Невского. В школу отец его не отдавал (Саша рос болезненным мальчиком) и учителей не нанимал (Василий Иванович был скуповат). Саша учился сам собой, проводя время в богатой отцовской библиотеке. Дворянских детей обычно записывали в гвардию прямо с рождения. Но слабенького и часто болевшего Сашу отец не хотел отдавать на военную службу. А мальчика тянуло как раз к этому: он запоем читал про знаменитых полководцев и их сражения, изучал артиллерийскую науку, фортификацию, тактику и стратегию.
Интерес к военному делу Саша, судя по всему, унаследовал от отца. У Василия Ивановича служба шла успешно. Генерал-аншеф, сенатор, губернатор Кёнигсбергской области — далеко не полный перечень его званий и должностей. В. И. Суворов был автором первого русского военного словаря и, между прочим, крестником Петра I. Императрица Екатерина II писала о Василии Ивановиче: «Человек неподкупной честности, весьма образованный; он говорил, понимал или мог говорить на семи или восьми мёртвых и живых языках. Я питала к нему огромное доверие и никогда не произносила его имя без особенного уважения».
Когда Саше было 11 лет, к его отцу заехал старый приятель, Абрам Петрович Ганнибал. (Всем он известен как прадед Александра Сергеевича Пушкина.) Ганнибал служил инженер-поручиком в Преображенском полку. Увидев, что Саша хорошо разбирается в военной теории, он сказал Василию Ивановичу: «Был бы жив государь Пётр Алексеевич, он бы поцеловал его в лоб и определил обучаться военному делу». Суворов-старший послушался совета и записал сына в лейб-гвардии Семёновский полк мушкетёром.
Несколько лет юный мушкетёр жил дома как бы в отпуске «для изучения наук». В 1747 году его произвели в капралы, а в следующем году он явился в полк и начал служить уже по-настоящему. В 1758 году Суворова перевели в действующую армию и назначили комендантом Мемеля (ныне — литовский город Клайпеда). 14(25) июля 1759 года (даты без скобок даны по старому стилю, который до февраля 1918 года расходился с новым на 11 дней; в скобках — даты по новому стилю), во время Семилетней войны (1756—1763)*, поручик Александр Суворов впервые участвовал в сражении во главе эскадрона и обратил в бегство немецких драгун. А уже 1(12) августа того же года он сражался под Кунерсдорфом. Эта самая крупная битва Семилетней войны завершилась разгромом русско-австрийскими вой-сками прусской армии Фридриха II.
Против шаблонов
Екатерина II взошла на престол Российской империи в 1762 году. Через два месяца она произвела Александра Васильевича Суворова в полковники и подарила ему свой портрет. На портрете Суворов написал: «Это первое свидание проложило мне путь к славе…»
Александр Васильевич был очень образованным человеком. Он хорошо разбирался в математике, истории, географии, философии и литературе, знал несколько языков — немецкий, французский, итальянский, польский, турецкий, похуже — арабский, персидский (иранский) и финский. Правда, вёл он себя очень необычно. Например, однажды, отказываясь идти навстречу требованиям польской делегации, вместо объяснений высоко подпрыгнул и сказал: «Императрица вот какая большая!» Потом присел на корточки: «А Суворов вот какой маленький».
Герцог Ришелье (известный в России как Эммануил Осипович де Ришелье — губернатор Одессы и генерал-губернатор Новороссийского края) писал о нём: «Суворов обедает утром, ужинает днём, спит вечером, часть ночи поёт, а на заре гуляет почти голый или катается в траве, что, по его мнению, очень полезно для его здоровья».
Другой француз, посол в России Луи Филипп Сегюр, считал чудачества Суворова защитной маской: «Он брал чины саблею. Где предстояло опасное дело, трудный или отважный подвиг, начальники посылали Суворова. Но так как с первых шагов на пути славы он встретил соперников завистливых и сильных настолько, что они могли загородить ему дорогу, то и решился прикрывать свои дарования под личиной странности. Его подвиги были блистательны, мысли глубоки, дейст-вия быстры. Но в частной жизни, в обществе, в своих движениях, обращении и разговоре он являлся этаким чудаком...»
Вероятно, Сегюр был прав. Сам Суворов говорил: «Тот не хитёр, кого хитрым считают». Но, к примеру, генерал-фельдмаршал Пётр Александрович Румянцев его хитрость разгадал: «Вот человек, который хочет всех уверить, что он глуп, а никто не верит ему». Враги у Суворова были. Его обвиняли в том, что он никому не доверяет, не знает ни стратегии, ни тактики и всё его искусство — это «ура, вперёд, в штыки!» В самом деле, Александр Васильевич не особенно надеялся на сообразительность своих генералов (кроме М. И. Кутузова). В его победах была велика доля солдатского труда. И это потому, что солдаты были хорошо обучены, разбирались в боевой обстановке, в походе двигались быстро и полностью доверяли своему полководцу. Законы ведения войны Суворов знал прекрасно. Но он также понимал, что ни одна битва не похожа на другую, и на сто процентов использовал все особенности боевой обстановки.
Суворов сказал однажды: «Я проливал кровь потоками и прихожу в ужас от этого. Но я люблю моего ближнего, я никого не сделал несчастным…» Он содержал в одном из своих имений целую команду инвалидов, раздавал деньги нищим, тайно посылал по 10 тысяч рублей в год в одну из тюрем.
Победы над Турцией
Россия часто воевала, особенно с Турцией, которая три века владела Крымом, зарилась на Кавказ и даже на Украину. В первую Русско-турецкую войну 1768—1774 годов Суворов был переведён на Балканы. Он командовал левым флангом в дивизии генерал-поручика И. П. Салтыкова в чине генерал-майора. Однажды Суворов получил приказ произвести разведку боем у крепости Туртукай. Вместо этого он захватил крепость, причём значительно меньшими силами, чем было у турок, и со значительно меньшими потерями. В ходе боя русских погибло и ранено около 200 человек, турок, по разным оценкам, убито от 1000 до 1500. Сам Суворов был ранен в ногу осколком от разорвавшейся турецкой пушки. За самовольство его предали суду и приговорили к смерти, но Екатерина II не утвердила приговор, написав: «Победителей не судят».
В 1788 году во время второй Русско-турецкой войны (1787—1791) наша армия во главе с генерал-фельдмаршалом Григорием Александровичем Потёмкиным долго осаждала турецкую крепость Очаков. Полководец он был не блестящий, к тому же человек настроения: то лежал в палатке, никого не принимая, то болтал с солдатами, то подолгу стоял, глядя на крепость. Суворов, командовавший левым крылом осадного корпуса, успешно отбивал вылазки неприятеля и неоднократно предлагал начать штурм. Он открыто осуждал Потёмкина: «Одним гляденьем крепости не возьмёшь. Так ли мы турок бивали…» Как-то вместо рапорта он послал командующему стишок:
Я на камушке сижу,
На Очаков я гляжу…
Суворов сочинил стихотворение и про самого Потёмкина:
Одной рукой он в шахматы играет,
Другой рукою он народы покоряет.
Одной ногой разит он друга и врага,
Другою топчет он вселенны берега.
С виду похоже на хвалебную оду, а на деле — издевательство над командующим, а тот, между прочим, был близким другом императрицы, вторым после неё человеком в империи. Потёмкин обиделся и потребовал, чтобы Суворов постоянно перед ним отчитывался. Но Александр Васильевич привык быть самостоятельным: «Кто хорош на первой роли, никуда не годен на второй». Ему пришлось сдать командование корпусом. Осада продолжалась полгода. Очаков взяли только в конце 1788 года в результате крово-пролитного штурма.
Пожалуй, самое знаменитое сражение Суворова с турками произошло 11 (22) сентября 1789 года у рек Рымна и Рымник (на территории со-временной Румынии). Отмахав перед тем за двое с половиной суток 100 километров, суворовская армия уже на следующее утро незаметно форсировала Рымну и атаковала вчетверо превосходящие войска Юсуф-паши, расположившиеся в четырёх лагерях между реками Рымна и Рымник. Подойдя к турецкому лагерю с фланга, Суворов увидел, что укрепления там не достроены, и бросил на их прорыв конницу. Следом двинулась пехота. Турки в беспорядке побежали и смяли свой же отряд, посланный защищать переправу. За полдня сражения турецкая армия потеряла 20 тысяч человек убитыми.
За эту победу Екатерина дала Суворову титул графа Рымникского, наградила бриллиантовыми знаками Андреевского ордена, шпагой с бриллиантами и надписью «Победителю визиря», бриллиантовым эполетом, драгоценным перстнем и орденом Святого Георгия 1-й степени (Суворов стал седьмым награждённым за всю историю этого ордена). «У меня горячка в мозгу, — писал Суворов дочери Наташе, — да и кто выдержит! Чуть, право, от радости не умер!»
Удачные действия русского флота на Чёрном море позволили Потёмкину перейти в наступление. Было захвачено несколько турецких крепостей; не удавалось взять лишь Измаил.
Крепость окружал ров шириной двенадцать и глубиной восемь метров, местами наполненный водой. За рвом возвышался земляной вал высотой шесть-семь метров. Вдоль вала были расставлены 250 орудий. Обороняли Измаил 35 тысяч солдат, собранных из гарнизонов павших крепостей, и они знали: в случае повторной сдачи их ждёт на родине смертная казнь. Командовал обороной опытный полководец Айдозле-Мехмет-паша.
26 ноября 1790 года с приближением зимы военный совет решил снять осаду крепости. Однако князь Потёмкин не утвердил это решение и предписал генерал-аншефу Суворову принять командование частями, осаждавшими Измаил. Получив приказ, Суворов уже через два дня налегке, верхом, прибыл к Измаилу. Войска, начавшие уходить от крепости, были возвращены. Их общая численность составила лишь 31 тысячу (меньше, чем у осаждённых), к тому же 15 тысяч из них принадлежали к нерегулярным войскам, были плохо вооружены и не имели опыта осадных действий.
Приняв командование, Суворов, прежде всего, блокировал Измаил с суши и со стороны Дуная. Развернул две дополнительные батареи, чтобы убедить осаждённых, что штурм им в ближайшее время не грозит. В то же время вне зоны видимости турок насыпали вал — точную копию измаильского. Здесь по ночам войска упражнялись, воспроизводя все этапы штурма. Недаром Суворов любил повторять: «Тяжело в ученье, легко в бою».
7 декабря Суворов направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость не позднее чем через 24 часа. Айдозле-Мехмет-паша попросил перемирия на 10 дней. Штурм назначили на 11 декабря. Накануне почти 600 орудий с утра до вечера обрушивали на Измаил тучи ядер. В ночь на одиннадцатое войска выступили на исходные позиции. В половине шестого утра, примерно за два часа до рассвета, пошли на приступ. Время было рассчитано таким образом, чтобы до восхода солнца нанести первый удар и овладеть валом. Вести же бой в темноте невыгодно, поскольку затруднялось управление войсками.
План удался вполне. С рассветом стало понятно, что вал взят. И колонны атакующих с разных сторон двинулись к центру Измаила. К часу дня победа, в сущности, была одержана, а к четырём сопротивление прекратилось. Измаил пал.
Потери турки понесли огромные: более 26 тысяч человек убитых, девять тысяч пленных, из которых уже на следующий день две тысячи умерли от ран. У русских было убито, по разным данным, от двух до четырёх тысяч, ранено от трёх до шести тысяч.
Когда императрица узнала подробности сражения, она заявила, что «почитает измаильскую эскаладу (штурм) города и крепости за дело, едва ли где в истории находившееся». А лучший тогдашний поэт Гаврила Романович Державин написал в честь победы под Измаилом гимн «Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Росс!» на музыку Осипа Козловского. Именно этот гимн до 1816 года считался неофициальным гимном Российской империи.
(Окончание следует.)
Комментарии к статье
* Семилетняя война — один из самых масштабных международных конфликтов XVIII века. Она шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, странах Карибского бассейна, в Индии, на Филиппинах. В этой войне столкнулись колониальные интересы Великобритании, Франции и Испании. В Европе Австрия и Пруссия воевали за Силезию, потерянную Австрией в предыдущих силезских войнах. Россия участвовала в войне на стороне Австрии, но с восшествием на престол Петра III подписала мирный договор с Пруссией 24 апреля (5 мая) 1762 года.
Статьи по теме
Читайте в любое время
