Летний пейзаж: между землёй и раем
Кандидат искусствоведения Максим Костыря (Санкт-Петербург).
В венецианской живописи XVI века пейзаж восходит к образам классической античности. Буколические, пастушеские мотивы, необычайно популярные в Италии в ту эпоху, привлекали и поэтов, и художников. Идеальный венецианский пейзаж воскрешает золотой век Феокрита, Вергилия и Саннадзаро, вечную аркадию рода человеческого. Не случайно картины на такую тематику называли «поэзиями». Наиболее совершенный пример в этом жанре — «Сельский концерт» Джорджоне (ок. 1508—1509, Париж, Лувр). Никогда ещё европейская живопись не создавала для человека столь уютного природного «интерьера», напоённого теплом, запахами, звуками, намёками, воспоминаниями. По словам английского учёного Кеннета Кларка, здесь «элемент реализма соединяется с самым чарующим сном, который когда-либо утешал человечество, — мифом о золотом веке, когда люди жили плодами земли, мирно, благочестиво, в первобытной простоте».
Сюжет этой картины загадочен. В настоящее время принято считать её аллегорией Поэзии, чьи символы — флейта и источник воды разделены между двумя женщинами идеальной красоты, вероятно музами. По всей видимости, они существуют только в воображении двух молодых людей, занятых музыкой. На память приходят строки из «Буколик» Вергилия, в которых пастух Коридон, вступая в поэтическое состязание со своим товарищем Тирсисом, обращается к музам:
Нимфы, наша любовь, Либетриды!
Или вы дайте
Песню такую же мне,
как нашему Кодру, — стихами
К Фебу приблизился он, —
иль, если не всем это впору,
Пусть на священной сосне моя звонкая флейта повиснет.
Эклога VII; 21—24. Пер. С. Шервинского*
Однако у этой гипотезы имеется существенный изъян — муз никогда не изображали полностью обнажёнными. Ближе всех к истине, скорее всего, стоит трактовка американского исследователя Ф. Феля. Он тоже полагал, что женщины невидимы для юношей, но считал их нимфами, олицетворяющими окружающую их природу. Желанный «союз», основанный на языке звуков, — нимфы как будто «подыгрывают» музыкантам — есть воплощение гармонии с миром, к которой вечно стремится человечество. Эта картина растворения человека в природной стихии чарующе описана в «Идиллиях» Феокрита:
Был нам постелен камыш
и засыпан листвой виноградной,
Только что срезанной с веток.
И весело мы отдыхали.
Много вверху колыхалось,
над нашей склонясь головою,
Вязов густых, тополей.
Под ними священный источник,
Звонко журча, выбегал из пещеры,
где Нимфы скрывались.
В тень забираясь ветвей,
опалённые солнца лучами,
Звонко болтали цикады,
древесный кричал лягушонок,
Криком своим оглашая
терновник густой и колючий.
Жаворонки пели, щеглы щебетали,
стонала голубка,
Жёлтые пчёлы летали,
кружась над водной струёю, —
Всё это летом богатым дышало
и осенью пышной.
Идиллия VII, 133—143. Перевод М. Грабарь-Пассек
Читайте в любое время
