Летний пейзаж: между землёй и раем
Кандидат искусствоведения Максим Костыря (Санкт-Петербург).
В творчестве венецианского художника Якопо Бассано (ок. 1510—1592) и его сыновей тема золотого века связана не с античностью, а с ветхозаветной эрой. Якопо в своих работах из серии «Времена года» прямо совмещает библейские сцены с трудами крестьян. Так, на дальнем плане картины «Лето» (1574, венский Музей истории искусства) изображено жертвоприношение Авраама. Франческо Бассано (1549—1592), сын Якопо, в своей версии этого полотна (ок. 1577—1578, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж) решил отказаться от религиозного сюжета. Но его пейзаж по-прежнему окрашен в библейские тона. Эпоха Авраама или Ноя (в данном случае особой разницы нет) царит на Земле. Тучи клубятся над миром, словно в первый вечер после потопа. Ласковое закатное солнце предвещает тысячи таких же счастливых дней, ибо сказал Бог: «Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Бытие 8, 22). Кажется, что крепкая деревенская постройка справа — это Ноев ковчег, приспособленный для домашних нужд.
Благословенные времена патриархов встают над трудолюбивыми поселянами. Праведная жизнь приобщает человека к святости избранных Богом. Индивидуальное бытие включается в ритмы Священной истории, обретая высокий смысл. И удивительное сходство персонажей первого плана со Святым семейством (справа — Мария с младенцем и Иоанном Крестителем, а слева — Святой Иосиф) уже не представляется столь невероятным.
На севере Европы самый значительный ренессансный цикл «Времён года» создал в 1565 году Питер Брейгель Старший (около 1525/30—1569). Великий гуманист Эразм Роттердамский писал в своей книге «Разговоры запросто»: «На мой взгляд, природа не нема. Наоборот, она многоречива и многому научает своего созерцателя, если человек попадётся вдумчивый и толковый». Брейгель был именно таким человеком. Он замечал такие вещи, мимо которых проходили другие художники. Например, что каждый сезон, и даже месяц, имеет свою особенную тональную гамму. В «Сенокосе» (Прага, Национальная галерея), воплощающем, по-видимому, июнь, она голубовато-зелёная, а в «Жатве» (Нью-Йорк, Метрополитен-музей), посвящённой июлю, основной цвет — золотисто-жёлтый.
Мы помним, что первыми подобные наблюдения сделали братья Лимбург. Брейгель также изображает единство человека и природы. Но его пейзажи стали неизмеримо более сложными и по степени охвата действительности, и по своему философскому содержанию.
Брейгель вышел за пределы одной местности и даже одной страны, создавая картины вселенских масштабов. Другие нидерландские мастера тоже писали «мировые» пейзажи, «изобретателем» которых считается Иоахим Патинир (ок. 1480—1524). Однако не достигали подлинной убедительности, ибо компоновали свои фантастические ландшафты на основе отвлечённых природных форм, с трудом поддающихся объединению. Художники создавали некую конструкцию, статичный видимый образ Земли, где роль человека, по сути, сводилась к стаффажу (второстепенному персонажу). Брейгель же стремился передать саму сущность мироздания, состоявшую для него в гармонии всех природных элементов (включая человека), в непрерывном изменении, которое эти элементы претерпевают.
Следуя по пути, открытому Лимбургами, Брейгель более тонко передаёт состояние людей и ландшафта. Прозрачный воздух июня, марево жаркого июльского дня, тягость крестьянского труда, сладость полуденного сна и даже вкус похлёбки — всё становится нашим непосредственным, личным переживанием. Художники семейства Бассано включали человека в ритмы истории, у Брейгеля же человечество включено в ритмы природы. Жизнь в лоне природы и есть главная история рода человеческого.
Художники следующего — XVII — столетия, с одной стороны, продолжили традицию высокого идейного обобщения природы, а с другой — часто трактовали пейзажный образ как вид конкретной местности. Среди первых для нас особенно важно имя Никола Пуссена (1594—1665), почти всю свою творческую жизнь проведшего в Италии. В цикле «Времена года» (1660—1664, Париж, Лувр) человек включён и в ритмы природы, и в ритмы всемирной истории. Более того, он есть творец этой истории, и его свободная воля — один из принципов божественного устройства мироздания.
Читайте в любое время
