Знойный ветер африканской пустыни сирокко добрался до городских построек.

Ветер зимняк на Валдае.

Крепкий нагонный ветер моряна.

Ветры — единственное природное явление, которому люди давали имена. Большие народы и маленькие племена, на всех континентах, в горах и лесах, в степях и пустынях, на берегах морей, озёр и рек. Вероятно, потому, что видели в ветре качества, свойственные живому существу: прежде всего, мощь, коварство, беспощадность, буйство, но также ласку и нежность. И хотя по принятым правилам пишут названия ветров с маленькой буквы (самум, баргузин, хамсин, сирокко), всё же имена эти, пожалуй, правильнее считать собственными.

Почти во всех древних мифологиях ветры вообще олицетворялись с богами. Древнегреческие северный Борей, западный Зефир, южный Нот и восточный Апелиот; скандинавский Ньорд; славянские Дагода, Позвист и Похвист. И во всяком пантеоне существовал бог — не самого, кстати, низшего ранга, — ответственный за это погодное явление.

Слишком многое в человеческой жизни зависело от ветров, да и сама жизнь нередко тоже. В разное время года ветры, дующие с одного и того же направления, могли совершенно по-разному влиять на человека и на среду его обитания. Стало быть, и имена они получали разные. Имена отражали не только направление, но и силу, влажность, сезонность, продолжительность ветров, степень их опасности и даже — в некоторых редких случаях — полезность.

В окрестностях озера Селигер населявшие эти места люди издавна различали шестнадцать разных ветров: сиверок и табашник, зимняк, покойник, полудённик, шелоник, мокрик, меженник, осенник, крестовый, снежнец, долевик (дующий вдоль озера), женатый (тот, что стихает к ночи) и холостой (не стихающий всю ночь), поветерь (попутный) и падорга (буря с дождём или снегом).

На озере Байкал кроме известного по народной песне баргузина с разных направлений дуют сиверка, ангара, верховик, исток, селенга, фролиха, шелоник, глубник, култук, низовик, горынь, сарма, харахаиха (в переводе с бурятского — «чёрный»), подвой и, наконец, байкал — так зовётся мгновенно налетающий локальный шквал.

Вообще ветры, живущие на берегах озёр, люди классифицировали особенно тщательно, поскольку от них в первую очередь зависела удача в рыбной ловле. На российских озёрах Ильмень, Псковское, Онежское и многих других тоже различают десятки ветров. А количество ветров, дующих вокруг итальянского озера Гарда, пожалуй, можно считать рекордным. Их там — дневных и ночных, сухих и влажных, сильных и слабых, холодных и тёплых — набирается восемнадцать.

Бич земледельцев Прикаспийской низменности и Средней Азии — суховей рождают летние антициклоны. Иссушающий на своём пути землю до трещин, уничтожающий посевы не хуже саранчи и испаряющий мелкие озерца, суховей известен всем народам, населяющим эти территории. В каждой местности он получил своё имя. В Азербайджане — гураглыг, в Киргизии — керимсел, в Грузии — хоршаки и т.д.

Пустынный ветер хамсин (в переводе с арабского — «пятьдесят») назван так потому, что дует в начале весны из аравийских пустынь или Сахары непрерывно в течение пятидесяти дней. Он приносит с собой столько песка и пыли, что становится трудно дышать, а в помещениях приходится и днём зажигать свет. Но промчавшись над Красным морем, аравийский хамсин насыщается влагой. Теперь он несёт не пыль, а невыносимую духоту и зовётся иначе — азиаб.

Ещё один уроженец Африки — ветер сирокко приносит в Южную Европу не только красную и белую пыль из Сахары, которая выпадает с дождями, окрашивая их в кровавый или молочный цвет, но и удушающую жару. Когда дует сирокко, температура даже по ночам не опускается ниже 35^оС.

Но самым грозным пустынным ветром по праву считается самум, в переводе с арабского это слово означает «ядовитый», «отравленный». Самум налетает мгновенно, гоня перед собой огромный вал из песка и пыли. Температура при этом повышается до 50^оС, а влажность падает до нуля. Счастье, что длится этот катаклизм недолго — не более получаса, хотя и за это время бед натворить успевает достаточно.

Давно замечено влияние ветров — и не обязательно самых сильных — на самочувствие живых существ, не только животных, но и людей. Постоянные в горных странах фёны — дующие с гор в долины сухие, порывистые ветры — причиняют зависимым от погоды людям немало неудобств. У них появляются головная боль, беспричинная тоска, чувство страха, упадок сил. Обостряются хронические болезни. Замечено, что ухудшение самочувствия люди начинают ощущать ещё до начала ветра, и причины этого явления до сих пор не разъяснены.

Однако полное отсутствие ветра тоже может оказаться весьма нежелательным явлением, особенно для многомиллионных мегаполисов. Когда несколько лет назад над Мехико надолго установился полный штиль, концентрация вредных веществ в атмосфере города, расположенного в двух долинах и окружённого со всех сторон горами, повысилась настолько, что экологическая ситуация приобрела характер катастрофы. Люди падали в обморок на улицах от отравления вредными выбросами и нехватки кислорода. Не помогли даже полная остановка работы промышленных предприятий и запрет на пользование автотранспортом.

Есть ветры, которые тысячи лет «помогают» человеку. Например, каспийская моряна — крепкий ветер, дующий вверх по Волге в течение двух недель со скоростью 10—15 м/с, нагоняет в устье реки и её рукава рыбу. Точно так же, моряной, называют нагонный «рыбный» ветер и на северных морях.

Южный ветер бле (bles) в департаменте Ардеш, во Франции, сухой и мягкий, считается полезным для посевов пшеницы и других злаков. А один из постоянных камчатских воздушных потоков — бабий ветер, — хотя и имеет природу грозного фёна, поскольку дует со стороны горных хребтов, сопровождается тёплой и ясной погодой, в которую хорошо сушится бельё. Отсюда ветер и получил своё название.

Карпуз мельтем — арбузный ветер, дующий с северо-востока; земледельцы Турции ждут его с нетерпением, поскольку он благоприятствует созреванию плодов. У этого ветра несколько названий в зависимости от времени, когда он приходит: изюм мельтем — виноградный, кирас мельтем — вишнёвый, кабак мельтем — тыквенный.

Летний прохладный освежающий бриз в тропиках и субтропиках английские поселенцы назвали «доктор».

Примеров благодарного отношения к ветрам, получившего отражение в их названиях, немного: на тысячи имён таких лишь десяток с небольшим. Даже нежным для русского восприятия словом «ае» на гавайском языке называют обжигающий северо-восточный пассат Гавайского архипелага. Впрочем, для островитян это слово звучит совсем не ласково…

№8, 2011