Дорога на Переславль-Залесский и Ростов Великий.

Переславль-Залесский. Cпaco-Преображенский собор; 1152—1157 гг.

Распределение грунтов на дне Плещеева озера. 1 — черный ил; 2 — черный песчанистый, ил; 3 — илистый песок: 4 — песок.

Филиал Историко-художественного музея «Ботик» на берегу Плещеева озера.

Ботик Петра I, который считают родоначальником русского военно-морского флота.

Панорама города Ростова Великого со стороны озера Неро.

Ha озерe Hеpo.

Карта-схема распределения растительности в озере Неро составлена по данным на 1956 год. Другой пока нет.

Огромны запасы воды на нашей планете. Но если вся гидросфера Земли составляет 1,4—1,.5 миллиарда кубических километров, то доля пресной воды ничтожно мала. Она не превышает и четырех процентов, основная же часть — заполняет впадины океанов и морей. В реках, многие из которых поражают нас своей многоводностью, протекает всего одна десятитысячная часть всей воды планеты. Больше всего запасено пресной воды в ледниках. Но эта вода практически исключена из оборота; она омертвлена, законсервирована до той поры, пока ледники не начнут таять. А тогда у края ледников, в неровностях приледникового рельефа возникают заполненные талыми водами озера — хранители значительного количества дефицитной пресной воды.

Всякое озеро в своем развитии проходит четыре стадии. Пока вода чиста, прозрачна и богата растворенным в ней кислородом, озеро считается олиготрофным, то есть недостаточно продуктивным (oligos по-гречески—«малый», trofe — «пища»). В таком озере мало питательных веществ, поэтому и живых организмов в нем относительно немного. Но постепенно нарастает процесс насыщения воды органическими и минеральными веществами, увеличивается объем жизненных ресурсов. Озеро становится эвтропным (ей — «хорошо»). В водоеме расцветает жизнь, и в первую очередь — микроводоросли, вызывающие летом массовое «цветение» воды. Водоросли — основные потребители кислорода — превращаются постепенно в настоящих «хозяев» озера, вытесняя иную жизнь, нуждающуюся в кислороде. Богатство жизни порождает изобилие отходов, гниение которых потребляет кислород в огромных размерах. Год за годом озеро мелеет, зарастает, становится болотом.

Этот естественный процесс идет в течение нескольких тысячелетий, и скорость его зависит от размеров озера, его глубины и проточности. Но так идет, если пренебречь участием человека, чем — увы!—пренебрегать нельзя. Человек, поселившись на берегах озера, активно занимаясь всевозможной хозяйственной деятельностью, ускоряет естественный ход событий во много раз. И делает это очень просто — насыщая воду биогенными веществами через выбросы промышленных предприятий, бытовые отходы и стоки с сельскохозяйственных полей. Крупные города поставляют эти «добавки» в озера в чудовищных размерах.

РУСЬ ПРИОЗЕРНАЯ, ПРИЛЕДНИКОВАЯ...

Большинство озер Русской равнины ведет свою родословную от мощного ледникового щита, покрывавшего Северную Европу еще 10—12 тысячелетий назад. И всем своим обликом, вписанным в типичный ледниковый ландшафт с его моренными грядами и валунами, озера напоминают о суровых временах Ледникового периода. Ему они обязаны своим возникновением. Ну, а потом их развитие пошло по естественным законам, хотя каждое из них ждала своя судьба.

Истинное изобилие озер на Русской равнине, особенно в северной ее части: больших и малых, глубоких и мелких, зрелых, еще достаточно чистых, и стареющих — зарастающих, «цветущих» и гибнущих.

Долгое время не имели наши предки выхода к морю. Но селились они, конечно же, у воды. Особенно удобны были для устройства городов, крепостей и монастырей озера. Они открывали простор глазу, позволяли развивать судоходство, земледелие на плодородных приозерных землях и рыболовство, потому что во всех этих озерах в старину рыбы водилось видимо-невидимо. Кроме того, впадающие в озера и вытекающие из них реки были путями сообщения с соседями. И многие из древних княжеств-государств возникали при озерах: Ростово-Суздальское — при озере Неро, Переяславское — при Плещеевом озере, Новгородское — при озере Ильмень. И по сей день эти озера с примыкающими к ним лесами, болотами и лугами сохраняют свое значение неких природных «оазисов» среди индустриальных и индустриально-аграрных ландшафтов. Они — своеобразные «узлы» связи человека с природой. Это их значение, не всегда достаточно понимаемое, по существу своему нравственно-этическое, быть может, не менее важно, чем народнохозяйственное, о котором у нас говорят чаще.

Много озер на Руси! Но мы обратим внимание на два. Они не самые большие, но, пожалуй, очень дорогие для народа, и поэтому судьба их не может не тревожить. Это ярославские послеледниковые озера Неро и Плещеево, расположенные совсем недалеко от Москвы, прочно вписанные в историю русского государства, а сейчас представляющие собой важнейшие туристические объекты международного значения, но находящиеся, без всякого преувеличения, на краю гибели.

РОДИНА РУССКОГО ФЛОТА

Озеро Плещеево находится у края Клинско-Дмитровской гряды, оставленной древним ледником, на юго-западе Ярославской области. От Москвы — 142 километра. Оно невелико: его площадь — 51,5 квадратных километров. Глубина в центральной части — 24,2 метра, и объяснить ее при небольшой площади не так просто: может быть, это следствие тектонических процессов, может быть, карстовых. Но наличие относительно больших глубин очень важно для озера. Глубина продлевает жизнь его экосистеме, создавая резервы незагрязненной воды.

Озеро проточное: в него впадает 19 речек и ручьев; самый крупный приток — река Трубеж, берущая начало в Берендеевском водораздельном болоте в междуречье Оки и Волги. Длина реки — 32 километра. Вытекает из Плещеева озера одна река — Векса. Большую роль в питании озера играют подземные воды, открывающиеся на дне его ключами.

Часть воды уходит в подземные горизонты. И полный обмен воды в озере свершается за три года. Известно озеро с незапамятных времен. Не менее 30 неолитических стоянок вокруг него. А потом облюбовали его для поселения люди из финно-угорского племени меря. Об этом напоминают сохранившиеся до сего времени топонимы — географические названия. Быть может, и у озера было финское имя, но оно неизвестно. А вот «Плещеево» происходит, по-видимому, от слова «плескаться». Название это вторично, первоначально озеро звали Клещиным, возможно, по имени явно славянского человека Клеща, а может быть, от глагола «клецкать», синонима «плескать». В IX веке появились здесь легкие на ногу новгородцы. Они основали город Клещин как перевалочный путь на своем торговом пути. В 1100 году на левом берегу Трубежа поселились беженцы с Украины, подвергавшейся набегам печенегов. Выходцы из украинского Переяславля, они называли все по-своему: и город — Переяславль (только выпала со временем буква «я»), и реку (Трубеж — приток Днепра), V болото Берендеево (берендеями называли печенегов).

В 1152 году сын Владимира Мономаха князь Юрий Долгорукий, основатель Москвы, перевел город из Клещина в Переславль, обнеся его земляным валом и крепостными стенами. Крепость пригодилась во время татарского нашествия в 1382 году. Правда, переславцы решили проблему сопротивления своеобразно — они покинули город и вышли в озеро на лодках и плотах.

Миновало еще столетие, и Переславль Залесский стал широко известен в централизованном российском государстве. Славу озеру и городу создала небольшая рыбка ряпушка, пришедшаяся по вкусу царской семье и высшему духовенству. Со времен Ивана III (1440—1505) ко двору поставлялась переславская «сельдь». Правда, это совсем не сельдь, а сиг, и принадлежит к благородному семейству лососевых. И не такая уж это диковинная рыбка. У нас она встречается во многих озерах, но только в Плещееве живет особая крупная разновидность. Если вообще ряпушка весит чаще всего 10 — 20 граммов, редко — 50, то в Плещееве — около 100 граммов, а еще в прошлом веке ловили и до фунта. Известен Переславль-Залесский и тем, что именно здесь учился молодой Петр I строить корабли.

В 1688 — 1693 годах на Плещеевом озере он построил учебную «потешную» флотилию. Одно судно из этой флотилии — бот «Фортуна» — хранится в Музее-усадьбе «Ботик».

Роль Переславля-Залесского в отечественном судостроении на этом и закончилась. А вот рыбная его слава продолжалась еще долго. Правда, падение объема уловов вызывало беспокойство уже в XVII веке, и тогда, впервые в России, предпринята была попытка законодательного регулирования рыболовства. В 1668 году из Москвы был прислан образец невода, запечатанный дворцовой печатью — так был ограничен размер ячеи. А через шесть лет от царя местному воеводе Василию Кротиеву пришел указ: «А буде твоим недосмотром рыбные ловцы учинят сельдя ловити частым неводом, и тебе за то быть в опале, а старосте и рыбным ловцам — в смертной казни...» В следующем году был «учинен» запрет рыболовства на два года, который восстановил поголовье ряпушки, а для последующей добычи введена была предельная норма.

Так пробудился первый интерес к экологии Плещеева озера, вызванный пока только лишь тревогой за падение уловов «государева значения». Особенно заметным стало уменьшение рыбной продуктивности в середине XIX века. Первым, кто всесторонне обследовал в 1888 году состояние озера, был О. А. Гримм, издатель журнала «Вестник рыбопромышленности», один из организаторов Императорского общества рыболовства и рыбоводства. Вслед за ним, в 1G93 году, Российское общество акклиматизации командировало своего сотрудника Ф. Ф. Каврайского специально с целью выяснения не только вопросов о соблюдении правил рыбного промысла, но и того, какой вред приносит озеру появившаяся в Переславле промышленность.

Одну из глав своего отчета Ф. Ф. Каврайский так и назвал: «Фабрики и их влияние на озеро и реку Трубеж». В ней рассмотрен «вклад» в общее загрязнение воды каждой из трех переславских фабрик, занимавшихся окраской тканей и пряжи. Химический анализ стоков произвел известный химик профессор И. А. Коблуков. Он обнаружил в стоках фабрики целый букет вредоносных веществ. «Городские власти, — как писала в 1880 году газета «Русский курьер», — изыскали способ к ограждению фабрикантов от несправедливых нареканий...», предписав им «нечистоты красильных заведений» не спускать в реку, а вывозить за город. Первоначально никто и не думал выполнять зто благое пожелание, но потом вопрос рассмотрел Губернский земский собор и принял решение «рекомендовать Переславскому удельному ведомству принять меры предохранения Трубежа и других притоков от загрязнения».

По существу это было первое экологическое постановление в России. «Необходимо регулировать фабричные спуски, портящие реку и отчасти озеро, — говорилось в нем. — С этой целью... или устроить сток фабричных вод не в реку, а отводить их в иное место, или, что удобоисполнимее, не только добросовестнее фильтровать, но и обезвреживать сточные воды».

Прошло сто лет, но только лишь считанные годы тому назад сток современных, еще более вредоносных химических предприятий Переславля был повернут вокруг озера в реку Вексу, вытекающую из озера. К тому времени, однако, на дне горемычного Трубежа уже отложился солидный слой «химии», погребенной там навечно.

А в наше время сюда добавились стоки с колхозных и совхозных полей, где широко применяются пестициды и гербициды, да еще и отходы свиноводческих комплексов, понастроенных на самом берегу. К тому же часть воды из Берендеева болота, питающего Трубеж, была отведена do Владимирскую область, и приток воды в Плещеево озеро заметно уменьшился. А тут еще химический завод добился разрешения на регулярный забор воды из озера для своих нужд — 48 тысяч кубометров в сутки. И черпают, черпают плещеевскую воду, как бы и не замечая, что уровень ее понижается, а приток воды по долине Трубежа практически остановился — чрезвычайно медленно, почти незаметно течет эта река, все больше смахивающая на болото.

За 100 лет заметно уменьшился размер переславской ряпушки, сократилась продолжительность ее жизни. Но главное, каждый год сужается пространство, в котором может жить эта холодолюбивая и чувствительная к содержанию в воде кислорода рыба: сверху ее теснит повышающаяся температура воды, снизу — расширяющаяся придонная зона, зараженная сероводородом. Случается, что стая ряпушки сгрудится в совсем небольшом объеме пригодной для нее воды. Улов тогда бывает удачным. Но это и вызывает тревогу: что же будет дальше?

В последнее время явилась надежда, хотя пока еще очень слабая. В конце 1985 года было принято постановление Совета Министров РСФСР «О мерах по сохранению природно-исторического комплекса Переславля и озера Плещеева в Ярославской области», а в сентябре 1989 года — «О создании Переславского Государственного природно-исторического национального парка». Пока это в основном «бумажная экология» — практических действий мало: не хватает средств, нет кадров. И все же образование национального парка нельзя не признать важнейшим событием в экологической истории Плещеева озера и неразрывно с ним связанного древнего русского города Переславля-Залесского.

Надежду на возрождение озера поддерживает и появление в Переславле Международного экологического полигона, организованного на базе Института программных систем АН СССР.

В общем-то не так уж безнадежно положение Плещеева озера. По мнению ученых, его спасает достаточно большой приток вод подземных источников. Куда хуже обстоит дело с соседним озером Неро...

КЛЮЧ К СПАСЕНИЮ ОЗЕРА — НА ДНЕ ЕГО

Озеро Неро (первоначальное название — Каово) расположено на северо-востоке от Плещеева; оно на 3,5 квадратных километров больше по площади, однако из-за малой глубины (в среднем — не больше 1 метра) воды в нем содержится всемеро меньше. Возникло оно так же, как и Плещеево, — из послеледникового (или чуть более раннего) разлива талых вод: возраст озера определен в 20 тысяч лет. Но сохранилось оно намного хуже. На озерной набережной уже несколько лет стоит фундаментальный транспарант: «Купаться в озере запрещено!» На лодке прокатиться можно, да и рыба еще ловится, хотя последнее время очень частыми стали заморы в конце зимы. Зимой кислорода в воде озера остается едва полтора миллиграмма на литр — вдесятеро меньше, чем в Плещееве. Рыба гибнет.

В отличие от Плещеева, сохранившего еще некоторые черты олиготрофности, Неро принадлежит к классическому типу эвтрофированного водоема и близко к превращению в болото. Около 80% акватории озера уже занимают высшие растения. Озеро почти полностью заросло. В очень плохом положении находится озеро Неро, в намного худшем, чем Плещеево, но как ни странно, надежд на спасение у него, пожалуй, больше. Но надо торопиться — время стремительно гасит их, одну за другой.

Чем же знаменито это в общем-то небольшое озерцо, одно из многих тысяч подобных на Севере России? Почему его нужно спасать?

А знаменито озеро Неро прежде всего городом Ростовом Великим, которому в 1992 году исполняется 1130 лет. Впервые он упомянут в летописи в 862 году. Как и берега Плещеева озера, окрестности Неро заняло первоначально племя меря. Потом пришли славяне, племена слились, положив начало формированию одного из очагов русской народности.

В X веке Ростов становится центром Северо-Восточной Руси, Ростово-Суздальского княжества. При князе Юрии Долгоруком, основавшем Москву и Переславль — Залесский, Ростов был «титулован» Великим, а Ростово-Суздальское княжество расширилось и расцвело.

Сын Долгорукого — Андрей Боголюбский стал великим князем во Владимире, но Ростов, хотя и оказался он на периферии, не был им забыт: князь Андрей начал строить в Ростове белокаменный Успенский собор, превратив город в некий духовный центр, и эту роль город выполнял довольно долго. Близ стен его родился Сергий Радонежский, вдохновитель победы на поле Куликовом. Не менее известен был .митрополит Дмитрий Ростовский, сподвижник Петра I, в честь которого назван и тот южный Ростов, что на Дону.

Невелик размерами Ростов Великий, но духовное его значение для народа и страны нашей отвечает названию. Дважды противостоял он чужеземным нашествиям — татаро-монгольским ордам Батыя и польско-литовской интервенции. Выстоял. И сохранил свой неповторимый архитектурный облик, свои духовные святыни. Но вот с середины прошлого столетия озеро, давшее жизнь городу, стало испытывать нарастающее антропогенное воздействие. Сумеет ли оно выстоять, пока не ясно.

Еще в 1877 году на неблагополучное положение озера Неро и стоящего на его берегу города Ростова, имевшего тогда 9500 жителей, обратила внимание Городская дума. Купец и археолог-любитель А. А. Титов, гласный Городской думы, писал тогда в местной прессе: «Город Ростов в гигиеническом отношении поставлен в крайне неблагоприятные условия... Прадеды прадедов наших оставили правнукам много серебра и злата, что в том пользы — они в XIX веке расточили доставшиеся им ... богатства, употребив оные на дела непроизводительные. В глубокое озеро, наполненное рыбой, они свозили из города нечистоты и мусор, засорили его. Это глубокое и богатое водой озеро они сделали мелким, вырубив на берегу его леса ради своих грошевых расчетов...»

В Городской думе наметили мероприятия по проведению в городе водопровода и осушению болот. Что-то было сделано, но в целом и по сей день мало что изменилось. А добавилось источников загрязнения за сто с лишним лет изрядно. В настоящее время в Ростове таких поставщиков загрязнения существует по крайней мере 11. Некоторые из них, как консервный завод в Поречье и кофецикорная фабрика, работают с дореволюционных времен. Последнее предприятие на протяжении всего времени своего существования выбрасывало в окружающую среду вредные органические вещества, а очистных сооружений не имеет до сих пор. На льночесально-прядильной фабрике «Рольма», работающей с начала века, в 1980 году введена система очистки, но вряд ли она помогает полностью избавиться от отходов фабричной котельной, работающей на мазуте. Несовершенна очистная система весьма и весьма вредоносного асфальтобетонного завода.

Крупнейшее в Ростове предприятие — оптико-механический завод — снабжено системой, рассчитанной на очистку 18 кубических километров стока, а фактический его объем — 30. Притом сток содержит широкий набор тяжелых металлов — железо, никель, медь, хром, цинк. Зимой 1988 года произошел прямой сброс отходов оптического производства в реку Шимю, в которых содержание хрома, по данным центральной заводской лаборатории, превысило ПДК в 670 раз.

Так обстоят дела в городе, который считается бриллиантом в «Золотом кольце России». Вывод, сделанный купцом Титовым, был категоричен: «Через триста лет ни одного жителя не останется и когда-то цветущий город, именовавшийся Ростовом Великим, превратится в унылую пустыню». Пока прошла только первая сотня лет.

Город еще существует. И туристам есть, что в нем смотреть, и даже вроде бы не очень уж мешают густо цветущие пруды в окружении дремучих зарослей бурьяна и крапивы в самом центре города. Кто-то может быть даже считает, что такие «уголки дикости» только дополняют или как-то оттеняют впечатления от благородной старины. Однако стоит вспомнить свидетельство столетней давности, ведь «дикость» эта представляет собой прямой плод цивилизации, и город, как писал Титов, болевший сердцем за него, «испытывает на себе всевозможные лишения и неприятности, происходящие от недостатка хорошей воды...»

Так где же спасение?

Удивительно то, что оно — в самом озере. Как уже говорилось, природой предопределен жизненный цикл озера. Озерный век — необратимый путь к смерти. Но п то же время запрограммирована и возможность возрождения озера, омоложения его, а может быть, и бессмертия. Однако вот это уже — при непременном участии человека.

В процессе жизни озеро накапливает на дне огромные толщи отложений с включенными в них переработанными органическими остатками. Чем старше озеро, тем больше толща этих отложений и тем больше в них минеральных и органических веществ. Тысячелетиями текущий процесс создает своеобразное вещество, имя которого сапропель (см. «Наука и жизнь» № 1, 1982).

Это желеобразная пластичная и липкая масса, в верхних слоях по консистенции напоминает сметану, а в нижних — легко режется ножом. Окраска — самая различная: коричневая, темно-олипкоиая, темно-серая, черная, зеленоватая, голубоватая, розоватая, красноватая. Все зависит от присутствия тех или иных минеральных веществ. Выделяют различные типы сапропеля: органический, органоглинистый, зольный. В различных соотношениях в самропелях содержатся гумус и множество микроэлементов, представляющих собой, по существу, витамины Д, В, В₂, В_з, В₆, В₁₂, Е, А, С и Р. Богатые органикой сапропели — прекрасное удобрение, лечебная грязь, биостимулятор, кормовая добавка, а кроме того — сырье для химико-технологической переработки и получения смолы и парафиноподобных веществ, жидкого топлива и разнообразного технического материала. Объем сапропеля озера Неро оценивают в 250 миллионов кубометров. Мощность толщи его на дне доходит до 40 метров. Это целое богатство.

Еще в середине прошлого века замечено было, что жители ростовских деревень черпали со дна черную жижу и удобряли ею свои огороды. Поэтому, собственно, и возникла слава огородов вокруг озера Неро. В самом деле, овощи тут удаются замечательные. Издавна выращивают у Ростова зеленый горошек, цикорий, капусту, огурцы. Все это было известно.

В 30-е годы нашего столетия лаборатория сапропелевых отложений Академии наук СССР начала исследования сапропеля озера Неро. Обоснование работ звучало так: «В связи с предполагаемым использованием отложений этого озера для сельского хозяйства, бальнеологии и, возможно, химической технологии». К сожалению, до сих пор дело ограничивается только «предполагаемым использованием», поскольку промышленные разработки сапропеля озера Неро так и не начаты. Несколько раз к ним подступались, проводились экспериментальная добыча и экспериментальное использование добытого материала в различных целях. Но ни одно из этих начинаний не было доведено до конца.

В 1949 году энтузиаст сапропеля агроном А. В. Смирнов опубликовал статью «Об использовании илистых отложений озера Неро», в которой выступил с рекомендациями по организации их добычи. Он же руководил опытными разработками, проводившимися в 1950-х и 60-х годах. Эстафету принял А. И. Фомин, и по сей день возглавляющий сапропелевую лабораторию Института гидрологии и мелиорации имени Костякова. Им разработана технология добычи сапропеля с использованием землесосных снарядов.

Рассчитаны оптимальные размеры отстойников, в которые накачивают ил и где он отстаивается, избавляясь от излишней влаги. Предусмотрена возможность промораживания сапропеля зимой для последующего использования на'полях. Предложен и опробован способ непосредственного намыва сапропелевой пульпы на поля. Добавка сапропеля существенно повышает урожай практически любых сельскохозяйственных культур, как зерновых, так и огородных. Но, пожалуй, еще важнее, что добыча сапропеля выполнила бы спасительную роль по отношению к озеру. Углубление его дна и удаление с него основного потребителя кислорода резко оздоровило бы озеро. Сейчас на берегу озера идет строительство двух цехов по добыче и переработке сапропеля. Оно организовано объединением «Союзсельхозхимия» совместно с коммерческими предприятиями. Хорошо бы, чтобы здесь были использованы рекомендации ученых, многие годы отдавших исследованию озера и разработке эффективной методики его оздоровления.

Пока сапропель продолжает нарастать, уменьшая глубину озера на 3—5 миллиметров Каждый год, отбирая у воды и рыбы, в ней живущей, все больше и больше кислорода. Стремительно приближается тот день, когда можно будет сокрушенно перед всем миром признать: озеро Неро, десять веков отражавшее в своих водах башни и купола соборов Ростовского Кремля — одного из старейших на Руси, перестало существовать. Вместо него — камышово-тростниковое болото с перспективой превращения в огромный солончак.

Два озера, сохранившие в себе как бы воспоминание о ледниковом периоде и первых людских сообществах, возникших на берегах приледниковых озер, прочно вписаны в историю народа, его духовного становления и утверждения. Спасение этих озер, находящихся на краю гибели, — задача глубоко нравственная.

№11, 1991