Летом 1873 года черные тучи саранчи двинулись с предгорий Скалистых гор к недавно возникшим фермам Небраски, Айовы, Миннесоты, Южной и Северной Дакоты (эти штаты были тогда на переднем крае освоения Северной Америки поселенцами, двигавшимися с востока на запад). В полдень небо потемнело, воздух наполнился сухим шелестом миллионов крыльев. За несколько часов зреющий урожай был полностью уничтожен. Такие нашествия время от времени случались и раньше, но взрыв численности саранчи в середине 1870-х годов превзошел все известные на континенте случаи. Многим семьям пришлось бросить свои земли и бежать в города.

Нападение саранчи. Через час деревья останутся без листвы.

Изображение саранчи Скалистых гор из энтомологического атласа середины XIX века.

Фрагмент брюшка саранчи, найденный во льду. Для сравнения показана монета диаметром 3 см.

Есть достоверное свидетельство о стае, пролетевшей над городком Платтсмут в Небраске в августе 1875 года: ее ширина составляла около 180 километров, длина - около 3000. Для измерения этой тучи понадобилось несколько дней интенсивных разъездов группы энтомологов на лошадях. Кукурузные поля в окрестностях были съедены так, что даже пеньков не осталось. Однако в промежутках между нашествиями бывали годы, когда ни единого насекомого не встречалось.

Фермеры боролись как могли. Например, поджигали собственные поля с сидящей на них саранчой, таскали по полям бревна, обмазанные смолой, чтобы насекомые прилипали. Женщины покрывали огороды у домов одеялами. Саранча сначала съедала одеяла, а потом овощи.

После одного из нашествий, 26 апреля 1877 года, губернатор Миннесоты призвал население весь день молиться в церквах об избавлении от напасти. Через несколько дней насекомые взлетели с полей и скрылись так же внезапно, как появились.

Саранча Скалистых гор, крупный вид кузнечиков, считалась самой серьезной угрозой сельскому хозяйству на западе США. Поэтому энтомологи стремились узнать о ней как можно больше. Но после весны 1877 года саранча исчезла не только из Миннесоты. Изучать стало нечего. Последний живой экземпляр был найден в Канаде в 1903 году. Остались несколько десятков засушенных насекомых в музейных коллекциях.

Если отбросить гипотезу о том, что так радикально избавиться от саранчи помогли всеобщие молитвы, то можно вспомнить, что внезапное вымирание видов обычно бывает связано с изменениями условий внешней среды. Что же изменилось тогда на равнинах Дикого Запада?

Энтомолог Джеффри Локвуд из университета Вайоминга заинтересовался этим вопросом. Вместе со своими студентами он отправился в Скалистые горы, на ледники, рассчитывая, что при пролете гигантских стай какое-то количество насекомых, охваченных холодом, могло упасть и остаться во льду и по этим остаткам можно будет проследить историю нашествий. После четырех лет бесплодных поисков энтомологи нашли на леднике Найф-Пойнт 130 целых экземпляров саранчи Скалистых гор. Судя по радиоуглеродному датированию и по скорости нарастания слоев льда, эти особи жили в XVII веке. Позже остатки насекомых Локвуд обнаружил и в соседних пластах льда; это говорит о том, что периодические вспышки численности саранчи бывали и задолго до появления здесь европейских колонистов.

Еще до вымирания американской саранчи энтомолог Чарлз Райли составил карту районов, где она откладывала яйца. Наложив на нее карту сельскохозяйственных земель 1880 года, Локвуд понял, чем объясняется исчезновение вредителя. К этому году полями были заняты почти все основные места размножения саранчи. Между тем орошение и вспашка губят саранчовые яйца. Таким образом, говорит Локвуд, фермеры сами, не зная того, истребили своего врага. К тому времени, как был объявлен "день молитвы", вид уже стоял на грани исчезновения.

Но энтомолог рассматривает случившееся более ста лет назад не как победу, а как предостережение. С тех пор, как погибла последняя саранча, человечество изменило на планете значительно больше, чем могли изменить фермеры XIX века на Диком Западе. И мы не можем предвидеть, какие виды, кажущиеся сейчас благополучными, внезапно исчезнут завтра. Не окажемся ли мы среди них? "Сейчас нас шесть миллиардов, - говорит энтомолог, - но пример саранчи, стаи которой затмевали солнце, говорит, что большая численность отнюдь не гарантирует выживание вида".

№7, 2004