В мировой истории довольно часто встречаются не только племена, но и народы, вся родословная которых исчерпывается двумя-тремя фразами, записанными древними летописцами.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Золотая диадема VII века до н.э. (крупнее показана её деталь). Мельгуновский (Литой) курган, Северное Причерноморье. (Раскопки А. П. Мельгунова 1763 года.)

Наука и жизнь // Иллюстрации

Такими скифы показаны на электровой вазе из кургана Куль-Оба, расположенного в Крыму. IV век до н.э.

Меч в золотых ножнах и с золотой рукояткой VII века до н.э., найденный в Мельгуновском кургане.

И нижняя часть ножен.

Ножны этого меча украшают золотые пластины с изображением оленя и крылатых чудовищ с луками.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Серебряный с позолотой сосуд со сценами охоты скифских всадников на льва и на фантастическое существо — рогатую львицу.

На фрагменте: один из действующих лиц этой охоты. Начало IV века до н.э. (Курган Солоха, раскопки Н. И. Веселовского 1913 года.)

Бородатый скифский вождь с луком и молодой скиф изображены на серебряном сосуде, найденном в 1911 году (раскопки С. Е. Зверева) в кургане № 3 из группы «Частых курганов» под Воронежем. IV век до н.э.

Парадная секира с золотой обкладкой, в оформлении которой уже видны и скифские, и ближневосточные элементы. Золотая обкладка секиры с фигурой вождя или жреца явно восточного типа.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Золотая рукоять персидского (ахеменидского) меча конца VI — начала V века до н.э. Приднеп-ровье. Возможно, это трофей, полученный скифами после разгрома войск Дария I. «Царский» курган Чертомлык. (Раскопки И. Е. Забелина 1863 года.)

Какими они были

Мы — те, об ком шептали в старину,
С невольной дрожью, эллинские мифы:
Народ, взлюбивший буйство и войну,
Сыны Геракла и Эхидны, — скифы.
А. Я. Брюсов, 1916 год

Скифы внезапно появляются на исторической арене Европы в VII веке до н.э., придя откуда-то «из глубин Азии». Эти воинственные и многочисленные кочевые племена быстро захватывают всё Северное Причерноморье — степные и лесостепные области между Дунаем на западе и Доном на востоке. Пройдя через горы Кавказа, победоносная скифская конница громит древние государства Передней Азии — Мидию, Ассирию, Вавилонию, угрожает даже Египту…

Но также внезапно и таинственно этот многочисленный и воинственный народ, непобедимый на протяжении почти четырёх столетий (VII—IV века до н.э.), сходит с исторической арены Европы, оставив после себя легенды о храбрости и жестокости да бесчисленные курганы с захоронениями рядовых воинов и могущественных царей.

Известный российский скифолог А. Ю. Алексеев пишет: «Скифы, этот азиатский по происхождению, но ставший европейским народ, оказывали на протяжении нескольких столетий значительное воздействие на культуру и историю своих близких и дальних соседей. Они оказались первыми в длинной цепочке известных нам кочевых племён, которые с периодичностью в 200—400 лет накатывались волнами по Великому степному коридору в Европу (последней такой волной были монголы в XIII веке). Тем не менее культура скифов не имеет, пожалуй, равных себе среди степных культур всех эпох ни по присущей ей яркой самобытности, ни по произведённому ею резонансу».

Первые официальные раскопки большого скифского кургана были произведены в 1763 году по поручению генерал-поручика Алексея Петровича Мельгунова — губернатора Новороссийского края. С этого момента отсчитывается время полевой скифской археологии. Тогда исследовали Литой курган, находившийся в 60 км от Елисаветграда (ныне Кировоград). Вскрытое захоронение (Червонная Могила) оказалось погребением знатного скифа, о чём свидетельствовали великолепные золотые изделия конца VII — начала VI века до н.э.

И в наши дни, как в России, так и в главной хранительнице древностей европейских скифов — Украине, продолжаются скифские изыскания (после распада СССР и появления на политической карте мира суверенной Украины основная часть скифских памятников осталась в её границах). А в России скифские курганы и поселения встречаются только на Среднем и Нижнем Дону* (Воронежская, Белгородская, Ростовская области), в Ставропольском и Краснодарском краях. Сравнительно недавно скифские захоронения найдены на юге Сибири, в Туве.

От горных хребтов Алтая и Тувы до полноводного Дуная широкой полосой раскинулись бескрайние евразийские степи. В начале I тысячелетия до н.э. здесь обитали многочисленные кочевые племена скотоводов, — они принадлежали к индо-европейской семье народов и говорили на различных диалектах древнеиранского языка.

По мнению уже цитированного А. Ю.Алексеева, «скифы» — общее название многих близких по культуре, по хозяйственному укладу, образу жизни и идеологическим представлениям кочевых племён Евразии. Название скифам дали греки, впервые столкнувшиеся с ними в Малой Азии, а затем и в Северном Причерноморье, где первые греческие колонии возникли во второй половине VII века до н.э. Благодаря дошедшим до нас сведениям античных историков, в том числе и жившего в V веке до н.э. Геродота Галикарнасского, наибольшую известность приобрели так называемые европейские скифы, обитавшие в степных и лесостепных областях Северного Причерноморья (между Дунаем на западе и Доном на востоке) с VII по III век до н.э.

Появление скифов на исторической арене по времени совпало с двумя эпохальными событиями, сыгравшими огромную роль в мировой истории. Первое из них: было освоено и стало широко распространяться железо — теперь основной материал для изготовления орудий труда и оружия. (Предшественники скифов — среди них и киммерийцы — пользовались ещё бронзовыми инструментами и предметами вооружения.) Второе важнейшее историческое событие: возникновение кочевого скотоводства. Господствовавшие в скифском обществе кочевники, прежде всего «скифы царские», подчинили себе земледельческие нескифские племена степной Скифии и лесостепи. Кочуя, скифы завязывали торговые, политические и культурные отношения с греческими городами-колониями Северного Причерноморья.

Сегодня уже довольно хорошо известен внешний облик скифов-кочевников: эллинские мастера этнографически точно изображали их на золотых и серебряных сосудах и ювелирных изделиях, во множестве найденных в курганах высшей скифской знати. Ценную информацию даёт и антропологическая реконструкция, проводимая по костным останкам и черепам из скифских захоронений. «Да, скифы мы, да, азиаты мы с раскосыми и жадными очами...» — этот поэтический образ, созданный Александром Блоком, не отвечает действительности. Никаких раскосых глаз и иных монголоидных черт у скифов не было. Они — типичные европеоиды среднего роста и крепкого телосложения. По языку скифы принадлежали к североиранской группе (из ныне существующих народов ближе всех к ним по языку осетины — потомки родственных скифам сарматов).

А вот к славянам скифы не имеют никакого отношения, да и не было между ними непосредственного контакта. Если последние скифы окончательно исчезают в Восточной Европе в III веке уже новой эры, после готского набега и погрома, то первые упоминания о славянах появляются в письменных источниках не ранее середины I тысячелетия от Рождества Христова.

Скифы одевались в кожаную, льняную, шерстяную и меховую одежду. Мужской костюм состоял из длинных узких штанов, которые носили заправленными в мягкие кожаные сапоги либо навыпуск, и курток (или кафтанов), подпоясанных кожаным поясом. Дополняли костюм кожаная шапка конической формы и войлочный башлык. О женской одежде известно гораздо меньше. Знаем только, что она состояла из длинного платья и верхней накидки. Мужчины отпускали длинные волосы, имели усы и бороду.

Правда, внешняя благостность дошедших до наших дней скифских мужских изображений не должна вводить в заблуждение. Из сообщений ассирийцев, иудеев, греков и римлян известно: то был необузданный и жестокий народ, получавший удовольствие от войн, набегов и грабежей, его воины снимали скальпы с поверженных врагов.

Происхождение

Где искать прародину скифов? Это один из главных вопросов в их истории. Обилие и противоречивость существующих точек зрения поражают. Однако большинство учёных так или иначе склоняются к одной из двух традиционно противопоставляемых гипотез. Первая из них — так называемая автохтонная — наиболее подробно обоснована известным российским скифологом Б. Н. Граковым. Он считал: прямыми предками скифов были племена срубной культуры эпохи бронзы, проникшие в Северное Причерноморье из Поволжья, в том числе и киммерийцы. Такое проникновение происходило очень медленно с середины II тысячелетия до н.э. А упоминаемая Геродотом миграция скифов «из Азии» (для античных географов «Азия» начиналась сразу же за Доном-Танаисом) — лишь одна из волн этого проникновения, скорее всего последняя**.

Мигранты-«срубники» в степях Восточной Европы встретились с более ранними переселенцами из тех же областей, и слияние этих родственных друг другу групп сложилось в этнически однородное население скифского времени, говорившее на одном из диалектов североиранского языка. Именно культура срубных племён, испытавшая значительные изменения при переходе от эпохи бронзы к железному веку и от полуоседлого образа жизни к подлинному кочевому, легла, по мысли Б. Н. Гракова, в основу собственно скифской культуры.

Совершенно иначе подходит к проблеме А. И. Тереножкин — признанный лидер группы специалистов, отстаивающих центральноазиатское происхождение скифской культуры. По его мнению, между населением доскифского и скифского времени в Северном Причерноморье не существует ни этнической, ни культурной преемственности. Скифы приходят в VII веке до н.э. в указанный регион из глубин Азии и приносят с собой уже вполне сформировавшуюся культуру в виде знаменитой скифской триады: характерный тип вооружения, конской сбруи и искусство звериного стиля.

Представленные гипотезы по-разному трактуют и вопрос о киммерийцах — предшественниках скифов в северопричерноморских степях, о которых сообщают древневосточные и греческие письменные источники. Тереножкин настаивает на полном культурном и этническом отличии скифов от киммерийцев, которым, по его мнению, и принадлежали самые поздние памятники местной срубной культуры. (По Б. Н. Гракову, напомню, и скифы и киммерийцы — прямые потомки «срубников» и поэтому имеют общую культуру. Скорее всего, они родственны этнически.)

По-разному говорят о происхождении скифов и античные авторы. Здесь и «первочеловек» Таргитай, сын Зевса и дочери реки Борисфена (Днепра), прародитель всех скифов. И Геракл, сотворивший от связи с местной змееногой богиней, жившей в устье Днепра (Гилее), трёх сыновей — Скифа, Агафирса и Гелона. Однако «отец истории» Геродот замечает: «Есть, впрочем, и иной рассказ, которому я сам наиболее доверяю. По этому рассказу, кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы войною со стороны массагетов, перешли Аракс (Сыр-Дарью) и удалились в Киммерийскую землю».

Важным для решения проблемы происхождения скифов стало открытие кургана Аржан*** в Туве, в котором нашли погребение вождя IX—VIII веков до н.э. «В этом погребальном памятнике <…>, — пишет историк В. Ю. Мурзин, — были обнаружены вполне развитые образцы материальной культуры скифского типа, а также изделия, выполненные по канонам скифского звериного стиля. Эти находки вполне укладываются в схему А. И. Тереножкина, согласно которой сложение собственно скифской культуры происходило в глубинных районах Азии несколько ранее VII века до н.э.».

Сегодня, с учётом всей имеющейся на данный момент информации, логично признать, что центральноазиатская гипотеза происхождения скифов предпочтительнее автохтонной. А чтобы подкрепить эту позицию фактами, необходимо выделить характерные черты скифской культуры и доказать, что их уже в готовом, сложившемся виде принесли в Северное Причерноморье орды ираноязычных кочевников-скифов именно из Азии.

Лицо скифской культуры определяет, прежде всего, названная триада. К этой триаде некоторые учёные ныне добавляют ещё два признака: бронзовые литые котлы на конической ножке и бронзовые дисковидные зеркала с ручкой в виде двух вертикальных столбиков.

А. Ю. Алексеев, подвергнув тщательному анализу весь список черт архаической скифской культуры, приходит к интересным выводам:

1. «Оленные камни» (каменные стелы) имеют, несомненно, центральноазиатское происхождение (в Восточной Европе они появляются на рубеже VIII—VII веков до н.э.).

2. Аналоги антропоморфным изваяниям раннескифской эпохи можно найти в археологических комплексах 1200—700 годов до н.э. в Синьцзяне (Северный Китай).

3. Бронзовые литые котлы также явно азиатского происхождения — их ранние образцы находили в Минусинской котловине и в Казахстане. А в Северном Причерноморье они впервые появляются не ранее середины VII века до н.э. (Келермесский могильник в Прикубанье).

4. Прототипы дисковидных бронзовых зеркал с вертикальной ручкой известны в Центральной Азии и Северном Китае ещё с XII—VIII веков до н.э.; анализ состава бронзы некоторых зеркал, найденных в Восточной Европе, например в кургане Перепятиха на Украине, выявил в нём сплав, характерный для Монголии и Северного Казахстана.

5. Прорезные бронзовые навершия от погребальных повозок также имеют центральноазиатские аналогии (например, Корсуковский клад в Прибайкалье VIII века до н.э.).

6. Бронзовые шлемы «кубанского» типа были распространены в Восточной Европе в VII — начале VI века до н.э., а источник их происхождения находился в Средней Азии и в Северном Китае эпохи Чжоу.

7. Биметаллические клевцы (то есть сделанные из сплава железа и бронзы) хорошо известны с VII века до н.э. в Средней Азии и в Южной Сибири.

То же самое можно сказать и о прочих характерных чертах скифской архаики: каменные блюда, конская узда, зооморфное искусство — все эти предметы имеют явственные центральноазиатские корни.

Итак, в многолетнем споре двух гипотез о происхождении скифов и их культуры чаша весов всё больше склоняется в пользу «азиатчиков». Скорее всего, скифская прародина находилась где-то в пределах обширной азиатской территории: между Тувой, Северной Монголией, Алтаем, Средней Азией и Казахстаном. Там они жили в окружении родственных им по культуре и языку племён: саков, массагетов, «пазырыкцев» (жителей Алтая).

Скифы и мировая история

Скифы появились в Восточной Европе, если верить письменным источникам, в VII веке до н.э. В то время главная арена мировой истории находилась совсем в ином месте — на Ближнем Востоке и в Греции. И останься скифы в своих диких восточноевропейских степях, о них бы ещё не скоро узнали в тогдашнем цивилизованном мире. Но конные скифские орды из завоёванных земель Северного Причерноморья вскоре двинулись на юг, в центры древневосточных цивилизаций. В богатых царствах их ждала сказочная добыча.

Пройдя через перевалы Главного Кавказского хребта, они вторглись в VII веке до н.э. в Закавказье, разгромили могучее государство Урарту и, словно грозная буря, обрушились на цветущие города Мидии, Ассирии, Вавилонии, Финикии и Палестины.

Восстановить историю скифов в Передней Азии довольно трудно, поскольку имеющиеся письменные документы дают о том лишь отрывочные сведения. Обычно это наиболее яркие эпизоды войн или военные столкновения, связанные со взаимоотношениями «цивилизованных» народов древности с «варварами». Из них известно, что в 70-х годах VII века до н.э. скифы во главе с царём Ишпакаем объединились с мидийцами и маннеями и выступили против Ассирии. Однако ассирийский царь Асархаддон (680—669 годы до н.э.) сумел заключить со скифами сепаратный мир. Более того, он даже согласился отдать за другого царя скифов свою дочь. Чтобы в полной мере оценить этот шаг, следует помнить, что Ассирия в то время была крупнейшей и сильнейшей державой Ближнего Востока.

Вскоре после этих событий скифы двинулись дальше на юг и, достигнув Сирии и Палестины, собирались вторгнуться в Египет. Но фараон Псамметих I опередил их: вышел навстречу скифам с богатыми дарами и отговорил от намерения разорить древнюю страну. По сообщению Геродота, северные кочевники оставались в Передней Азии 28 лет и всё опустошили своим буйством и насилием.

И тем не менее скифские походы на юг надо признать крупномасштабным явлением, оказавшим разностороннее влияние на судьбы и культуру народов Кавказа и Передней Азии. Прежде всего, участвуя в политической борьбе и в войнах древневосточных государств, скифы склоняли чашу весов то в одну, то в другую сторону. А нарушая своими опустошительными набегами и тяжёлой данью местную экономическую жизнь, они выступали как некая непредвиденная разрушительная сила, «кара божия». (Не о том ли повествуют и библейские пророки?) Однако с активными военными действиями скифы повсюду распространяли передовые формы скифского вооружения — луки и стрелы, мечи и копья, боевые топоры и конское снаряжение.

Принесли скифы с собой и своё искусство звериного стиля, заставив работать на себя искусных мастеров Передней Азии. Так произошло слияние двух художественных начал. Во второй половине VII века до н.э. появилось новое направление в искусстве, вобравшее скифские и восточные элементы. Скифские звериные мотивы — орлы, олени, хищники из семейства кошачьих — появились в украшениях предметов восточного типа — налобных лентах, диадемах, нагрудных украшениях-пекторалях. Но и образы местного искусства стали использовать при отделке скифских вещей, пример того — меч и секира, обнаруженные в Келермесском кургане на Северном Кавказе.

Однако скифы вели себя на Ближнем Востоке как грабители и насильники. Тысячи бронзовых наконечников их стрел, найденные при раскопках древних ближневосточных городов, следы пожарищ и разрушений в них подтверждают сообщения древних письменных источников об опустошительных набегах скифской конницы на цветущие области Передней Азии.

Со временем общая политическая ситуация на Ближнем Востоке складывается для «северных варваров» крайне неблагоприятно. Грабежи и насилия скифов начинают вызывать возмущение у покорённых, и они то и дело выступают с оружием в руках против захватчиков. Заметно усиливаются Мидия и Вавилония. В 612 году до н.э. их объединённая армия штурмом берёт ассирийскую столицу Ниневию и дотла разрушает её. Ассирия пала и навсегда исчезла с арены мировой истории.

Затем пришёл черёд рассчитаться со скифами за все прошлые обиды. И мидийский царь Киаксар, как сообщают античные авторы, пригласил многих скифских вождей и военачальников к себе во дворец на «дружеский» пир и, напоив их до беспамятства, приказал всех перебить. Лишившись высшего руководства и находясь под угрозой полного разгрома мидийскими войсками, скифы вынуждены были вернуться в свои северопричерноморские владения. И с конца VII века до н.э. основные события скифской истории уже связаны только со степными и лесостепными областями Восточной Европы.

Дарий I: его поход в Скифию

Следующий пласт информации о прошлом Скифии связан с драматическими событиями конца VI века до н.э. Тогда персидский царь Дарий I Гистасп из династии Ахеменидов решил во главе огромной армии вторгнуться с запада, через Дунай, в Северное Причерноморье. Цель — «наказать» воинственных кочевников-скифов за прошлые (почти двухвековой давности) «грехи», то есть за бесчинства в Мидии и в других ближневосточных областях, о которых говорилось. Во всяком случае, именно такой повод для начала войны выбрал, согласно свидетельству Геродота, владыка Персидской империи.

Современные историки, однако, считают, что персидский монарх преследовал более реальные причины для развязывания широкомасштабной военной кампании. Попытка Дария I покорить воинственных скифов, видимо, стала подготовкой к тотальной войне с материковой Грецией. К тому времени персы уже овладели эллинскими городами в Малой Азии, частью островов Эгейского моря и планировали вторжение на Балканский полуостров, включая греческий Пелопонесс. Напомню, что европейская Скифия раскинулась по Северному Причерноморью от Дуная до Дона.

Ход скифо-персидской войны подробно описан в IV книге Геродотовой «Истории». Накануне решающего поединка с вольнолюбивой Элладой персидский царь — опытный политик и полководец — решил отрезать греков от их сырьевого «тыла», Северного Причерноморья, откуда широким потоком в эллинские владения шли зерно, солёная и вяленая рыба, мёд, кожи и многое другое, столь необходимое на каменистых холмах их родины.

Дарий собрал огромное войско в 700 тысяч человек — пёстрое и многоязыкое, состоявшее из представителей 80 народов. С этим войском персидский монарх прошёл Малую Азию, переправился на европейскую сторону через пролив Босфор, пересёк Фракию. И наконец, перебравшись через Дунай по мосту из кораблей, построенному для него наёмниками (малоазийскими греками), вступил в Северное Причерноморье — в пределы Скифии. Поход был рассчитан на два месяца.

Скифы, хорошо осведомлённые о действиях противника, знали и о его колоссальной численности. Сами они, вместе с союзными племенами, могли выставить не более 200 тысяч воинов. Осознав всю глубину нависшей над ними опасности, скифы тем не менее решили бороться до конца. Для этого они выработали общий стратегический план кампании: избегать больших сражений; заманивать врага в глубь своей территории; нападать на его пути снабжения; уничтожать атаками подвижные конные отряды и небольшие группы персов, отделяющихся от основных сил в поисках пищи и воды. Отступая, скифы засыпали колодцы и родники и сжигали растительность — степные травы, служившие кормом для скота.

Армия Дария с её громадным обозом, преследуя скифов, сумела, по словам Геродота, достигнуть за короткий срок Танаиса (Дона) и Меотиды (Азовского моря), после чего повернула назад. От голода, лишений, болезней и непрерывных атак скифской конницы персы понесли огромные потери, не выиграв ни одного сражения и не захватив никакой добычи. К счастью для Дария, греки-наёмники через условленные 60 дней не разобрали мост на Дунае, и остатки его войск и сам он, избежав гибели, вернулись в Персию. Эта война не только принесла скифам славу непобедимого народа, но и небывало повысила авторитет Скифии в окружающем мире.

Сам факт персидского похода на скифские земли в 512 году до н.э. вряд ли подлежит сомнению, — это событие потрясло весь тогдашний мир. Но есть ли у нас помимо рассказа Геродота какие-нибудь материальные доказательства пребывания армии Дария в Северном Причерноморье? Оказывается, есть.

Украинский археолог Е. В. Черненко предполагает, например, что найденный в «царском» кургане Чертомлык уникальный меч ахеменидского типа с золотой рукояткой (сам курган датируется 340—320 годами до н.э.) — это трофей, добытый в конце VI века до н.э. на полях сражений с персами и хранившийся долгие годы в сокровищнице скифских царей. А харьковский археолог А. В. Бандуровский упоминает о персидском бронзовом шлеме, случайно обнаруженном в Алешкинских песках на Херсонщине. Он очень близок по форме шлему из Олимпии, попавшему в Грецию в качестве трофея после победы эллинов над персами в битве при Марафоне.

(Окончание следует.)

Комментарии к статье

* В журнале «Наука и жизнь» № 7, 2007 г. опубликована моя статья «Скифы на Среднем Дону: новые находки и открытия». В ней речь шла о великолепных находках Донской археологической экспедиции Института археологии Российской академии наук за 15 лет полевых исследований.

** Культура оседлых земледельческо-скотоводческих племён степной и лесостепной зон Евразии — от Урала до Днепра, живших в эпоху позднего бронзового века (середина — конец II тысячелетия до н.э.). Названа по типу захоронений в курганах: могилу часто облицовывали деревом, словно делая «сруб».

*** См. «Наука и жизнь» № 5, 2010 г., статья Н. Домриной «Прикосновение к источнику. В диалоге с археологами — любителем и профессионалом…».

№10, 2013