Среди древних греческих сказаний есть история о тиране острова Самос Поликрате. Этот властитель был якобы так богат, и удачлив, что не знал предела своему счастью.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

ГРЕЧЕСКИЙ ТИРАН И СЫН ДАТСКОГО САПОЖНИКА

Среди древних греческих сказаний есть история о тиране острова Самос Поликрате.

Этот властитель был якобы так богат, и удачлив, что не знал предела своему счастью. Но именно в ничем не омраченной, безоблачной жизни Поликрата, в его беспечности увидел один мудрец признаки надвигающейся бури. Он посоветовал Поликрату добровольно лишиться чего-нибудь очень дорогого (тогда верили, что такой, жертвой можно предотвратить грядущее несчастье). Поликрат послушался, и бросил, в море свой; любимый драгоценный перстень.

Вскоре во дворец явился рыбак и принес недавно пойманную огромную рыбу. И что же? Когда.стали ее потрошить, нашли перстень Поликрата. Рыба проглотила. перстень, и сама попалась в сети. А через самый короткий срок сбылось предсказание мудреца Поликрат был убит, а его владения захвачены врагами.

Этот миф, в котором, конечно, ничего нет достоверного, с глубокой древности объясняли так "От судьбы не уйдешь!"

Нельзя сказать определенно, знал ли эту историю сын датского сапожника Ганс-Христиан Андерсен. Если он, и использовал сказание о Поликрате, то переработал его по-своему. Он придал мифу совершенно иной, жизнеутверждающий смысл "Человек - сам кузнец своей судьбы".

Вспомним знаменитую сказку Андерсена о стойком оловянном солдатике, который был тверд душой. Он всегда крепко держал свое ружье и крепко любил маленькую танцовщицу из игрушечного замка. И эта твердость, и любовь помогли ему преодолеть все опасности. Подобно Поликратову перстню, стойкий оловянный солдатик был извлечен из желудка проглотившей его рыбы кухаркой того же дома, откуда начал свое путешествие.

Гениальный сказочник наделял обыкновенные вещи - штопальную иглу, старый башмак, рождественскую елку, коробку спичек, льняную рубашку, уличный фонарь способностями чувствовать и размышлять, рассказывать о пережитом человеческим языком.

Но существует в действительности немой язык вещей, которым они могут рассказать нам множество захватывающих историй, не выдуманных, а происшедших на самом деле. Понимать этот язык научились ученые - археологи, и историки.

ГОРОУХЩА

На высоком берегу Днепра стоит старый русский город Смоленск. И теперь еще над кручей обрыва возвышаются мощные стены, и башни смоленской крепости. Их построил московский мастер Федор Конь почти четыреста лет тому назад. А городу тогда уже было лет семьсот...

Если сесть в лодку у подножия крепостной стены, спуститься немного вниз по быстрому течению Днепра, и выйти на другой берег реки, мы окажемся в сосновом лесу. Мощные вековые сосны с их краснеющими на солнце стройными стволами не главная достопримечательность этого места. Лес вырос на курганах, которые в десять раз старше него.

Как их много!

Курганов здесь не десять и даже не сто. Их многие сотни. Когда сосчитали точно - оказалось более двух с половиной тысяч. Большинство из них насыпано в десятом - начале одиннадцатого века. Бывает, что в кургане похоронено, и не по одному, а по нескольку человек. В больших курганах - княжеские погребения, в курганах поменьше - дружинники.

Этот Гнёздовский могильник (так называют его археологи), самый большой в нашей стране,- языческое кладбище древнего Смоленска. Уже скоро сто лет, как археологи его раскапывают, но, наверное, только наши правнуки узнают, что могильник исследован полностью. Шутка ли, раскопать несколько тысяч курганов! Пока раскопано семьсот.

Подавляющее большинство курганов - погребения славян из племенного союза кривичей. Не подтвердилось мнение некоторых историков, что якобы и русские князья, и их дружинники в те времена были не славянами, а норманнами. Есть и погребения норманнов, однако их немного, и они не самые богатые. Эти наемники, служившие тогда чуть ли не при всех дворах Европы, не миновали и Смоленска. Среди дружинников смоленских князей была, по-видимому, небольшая группа норманнов, или, как их называли еще тогда, варягов.

В курганах находят оружие, украшения, и другие вещи, которые клали в могилы, считая, что они понадобятся "на том свете". Все, конечно, сильно попорченное - не столько от времени, сколько от огня ведь покойников здесь сжигали. От богато украшенных некогда ножен меча остались лишь бляшки, от дорогого плаща - только своеобразная булавка-"фибула", которой закалывали плащ на правом плече нарядная спинка ее напоминает щиток черепахи.

Но вот что, как правило, хорошо сохраняется-это глиняная посуда. И понятно почему ведь ее не ставили в погребальный костер. Напротив, собрав с костра прах покойного, и остатки обгоревших вещей, все это клали в глиняный сосуд. Иногда в курган ставили еще, и другой горшок, с пищей "на дорогу". Потому-то так много найдено в Гнёздове больших и малых горшков. Одни из них слеплены дома, от руки, другие-работы смоленских гончаров.

Находят здесь, и византийские амфоры корчаги.

Летом 1949 года Даниил Антонович Авдусин, проводя очередные раскопки в Гнёздове, выбрал небольшой, чуть выше полутора метров курган. Опыт подсказывал исследователю, что в таком кургане с несколько плосковатой вершиной может быть богатое погребение. Но находки превзошли самые смелые его ожидания. Тысячу лет назад здесь похоронили воина. Покойник был сожжен в своей ладье, и среди пепла кострища лежали ее железные заклепки. А на вершине кургана остались следы столба памятника. Меч воина сломали, и часть клинка с рукоятью воткнули в кострище, а другую положили рядом. Среди различных вещей в кострище оказались и остатки складных весов, и небольшая гирька. А обломки женских украшений принадлежали, наверное, рабыне, погребенной вместе с господином.

В кургане найдены арабские монеты дирхемы, чеканенные в IX и начале X века. Но прежде чем попасть в Смоленск, они переходили из рук в руки, может быть, не один десяток лет. Вероятно, похороны совершены в третьей четверти X века.

Кроме горшков, где хранились останки погребенных, и пища, по всему кострищу были разбросаны черепки по крайней мере двух сосудов, разбитых еще при похоронах.

На одном черепке археологи заметили какие-то процарапанные острием знаки и сначала не поверили своим глазам это были русские буквы! А когда тщательно подобрали друг к другу все черепки, оказалось, что это амфора-корчага. К первому черепку с буквами приклеили соседний.

Буквы складывались в загадочное слово "ГОРОУХЩА". В древнерусском языке звук, который мы сейчас произносим, как "У", был иногда более долгим - "ОУ". Предпоследние две буквы написаны слитно, и читать их можно по-разному или ХЩ или LLJN (в те отдаленные времена русскую букву "Н" писали, как теперешнюю латинскую). Снова и снова читали непонятное. Не полагаясь на собственное мнение, показывали знатокам древних надписей. Но, и сам главный специалист в этой области академик Михаил Николаевич Тихомиров подтвердил "Да. Буквы русской азбуки - так называемой "кириллицы". Написано "гороУХЩА" или "гороУШНА".

Слово это было драгоценно самая древняя русская надпись, какая нам известна! Она сделана, видимо, лет за пятнадцать - двадцать до того, как амфора попала в курган, - в середине X века.

Итак, это - первое написанное русское слово, дошедшее до нас из глубины веков. Но что оно означает?

Об этом были разные мнения.

Д. А. Авдусин и М. Н. Тихомиров толковали надпись так "гороухща" - "горчица". Они предположили, что в амфоре-корчаге привезли на Русь горчицу или какие-нибудь другие пряности - например, перец, а затем тот, кто купил эту корчагу, чтобы не спутать ее с другими, процарапал на ней "гороухща", как писали позднее, "доброе вино", "масло". >

Языковед П. Я. Черных читал надпись "гороушна" - "горчичные зерна".<br>

Однако, естественно, возникал вопрос зачем понадобилось столько горчичного семени? Для разведения горчичных плантаций? Или для какой-то огромной кухни, где так ценили острую приправу? В этом предположении нет ничего удивительного. Ведь, и другая столь распространенная в наши дни приправа - перец-тоже ценилась в эпоху средневековья на вес золота.<br>

Удивляло не то, что в Смоленск могли привезти с далекого юга горчицу. Пытались понять, почему ее положили в амфору, в каких возили обычно дорогие жидкости, и зачем амфора из-под горчичного семени попала в погребение дружинника. Это старались объяснить не только первые исследователи надписи, но, и многие из тех, кто прочел их работы. Некоторые думали, например, что горчичное семя имело магическое значение защищало от "нечистой силы".<br>

Другие ученые не соглашались и с самим чтением надписи-"гороухща" или "гороушна" (как вы помните, конец слова был неясен). Чешский исследователь Мареш предложил читать даже не одно, а два слова "Гороух пса"-"Горух писал". А известный американский ученый Роман Якобсон читал "гороунйа"-"горунова". При таких чтениях получалось, что надпись на корчаге обозначает не ее содержимое, а ее принадлежность какому-то Горуху или Горуну. Что ж, и такие случаи известны.<br>

Большой интерес представляет для объяснения смысла древнейшей пока русской надписи мнение археолога Гали Федоровны Корзухиной. Если учесть замечание М. Н. Тихомирова, что человек, процарапавший надпись на корчаге, как будто колебался написать после "ОУ" букву "X" или "Щ", то окажется, что в первом случае вышло бы "гороуха", во втором "гороуща". Похоже на то, что первая надпись содержит и первую описку, и первую попытку эту ошибку исправить. Процарапав сначала "X", писавший как будто решил заменить на "Щ", но так как на обожженной глине стирать нельзя, надписал "Щ" сверху "X". Так получились слитные буквы, или, как называют специалисты, "лигатура".<br>

Г. Ф. Корзухина предположила также, что расположенные перед лигатурой буквы "ОУ" могли заменять существовавшие в те времена, но скоро исчезнувшие из нашего языка носовые звуки - большой или малый "юс". В последнем случае можно читать что-то вроде "горюща" или "горяща" - "горючее". На эту мысль Г. Ф. Корзухину натолкнуло то обстоятельство, что при анализе содержимого многих корчаг и кувшинов, найденных не в курганах, а в южных городах в слоях IX, и X веков, даже теперь, более чем через тысячу лет, обнаружили на стенках сосудов следы... нефти, по составу чрезвычайно близкой к известной керченской или таманской нефти.<br>

Наверное, чудесные свойства этого природного горючего уже давно были известны людям. И хоть не знали в те отдаленные времена ни двигателей внутреннего сгорания, ни других машин, поглощающих в наше время огромные количества добываемой во всем мире нефти, люди находили ей важное применение. Из древнейших летописей мы знаем, например, что византийцы не раз сжигали русские корабли каким-то страшным "греческим огнем". Огонь этот был страшен потому, что его нельзя было залить - он горел даже в воде. Состав "греческого огня" утрачен. Думают, что в смесь входили смола, селитра, сера, и горючие масла. Но, зная, что нефть как раз способна гореть даже на морских волнах, если нет большого волнения, можно предположить, что "греческий огонь" изготовляли не без применения нефти.<br>

И мало ли еще для чего могли употреблять нефть! В небольших количествах, например, и как наружное лекарство или как горючее для светильников. Понятно, что таманскую нефть могли наливать в кувшины, в амфоры, продавать в Тамани, и где-нибудь на Киевщине или Черниговщине, и даже далеко на севере, в Смоленске.<br>

Чтобы сжечь покойника, нужен большой костер, да развести его - дело не такое простое, особенно в дождливую, ненастную погоду. Представим себе на минуту, что погребенный в кургане дружинник скончался поздней осенью, когда почти непрерывно льют дожди. Для его похорон не пожалели, видимо, и какого-то количества "гороущи" - дорогой, привезенной из Византии нефти. А пустую корчагу разбили, и осколки бросили на погребальный костер. Совсем недавно мнение Г. Ф. Корзухиной поддержал ученый, далекий от археологии,- технолог К. Кострин. Казалось бы, это наиболее заманчивая гипотеза, так просто все объясняющая. Но почему бы не подтвердить ее, подвергнув анализу амфору из Гнёздова? Для этого стоило бы даже вновь разбить с таким трудом склеенный сосуд. Стоило бы, если бы была надежда, что нефть на нем осталась. Но если вспомнить, что обломки амфоры побывали в большом костре, на котором сожгли по крайней мере двух людей, то вероятность сохранения каких-либо следов нефти на стенках сосуда почти совсем исчезает.<br>

Итак, что было в сосуде - горчица, нефть или еще что-нибудь,- пока остается загадкой. Насколько нам известно, Д. А. Авдусин все же считает наиболее правильным чтение П. Я. Черных "гороушна" - "горчичное семя". В далеком Крыму сделал гончар эту амфору для купца, который наполнил ее нефтью или пряностями и продал другому купцу, что ехал на Русь. Наверное, в Киеве амфору перепродали, и повезли в ладье вверх по Днепру, в Смоленск. Здесь ли процарапали на ней надпись или еще в Киеве, но тот, кто это сделал, вряд ли был первым русским грамотеем. Были, наверное, и до него на Руси грамотные люди. Это можно сказать хотя бы потому, что известен даже писаный договор русских с византийцами 911 года, дошедший до нас, правда, уже через много рук, много раз переписанным. А вот "гороухща", или "гороушна",- самая древняя известная нам подлинная русская надпись.<br>

№1, 1967