ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И АНТИГЛОБАЛИСТЫ
Доктор экономических наук, профессор Ю. ШИШКОВ
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ АНТИГЛОБАЛИЗМА
Сводить все к хулиганству экстремистской части противников глобализации - явное упрощение (хулиганствующие фанаты есть и в среде спортивных болельщиков). Это лишь видимая часть айсберга антиглобализма, который вобрал в себя и различные националистические организации, и "бритоголовых", троцкистов, коммунистов, ультраправых, анархистов, хакеров и прочих радикалов всех сортов. Антиглобализм неплохо организован в международном масштабе и, несомненно, имеет финансовую подпитку - иначе, на какие средства оплачивалась бы переброска тысяч людей в нужное место и в нужное время, невзирая на расстояния и визовые барьеры. Источники его финансирования не вполне ясны. Известно, правда, что некоторые средства выделяют профсоюзы развитых стран, полагающие, что транснациональные корпорации (ТНК), перенося часть своих предприятий в развивающиеся регионы мира, усугубляют безработицу в собственных странах.
Однако важнее выяснить не столько финансовую, сколько идеологическую (концептуальную) основу антиглобализма. Ведь толпы протестующих наводняют города проведения международных форумов не только ради того, чтобы задаром повидать мир, показать себя или испытать острые ощущения. Многие из них, по-видимому, искренне верят в то, что, протестуя, они делают доброе дело не только для своих стран, но и для всего человечества. Выяснив идеологические корни, легко оценить шансы антиглобалистов на успех, а следовательно, и на историческую перспективу.
Бытует представление, что глобализация выгодна только США и другим богатым странам, а остальным сулит одни лишь несчастья. Литературным воплощением такого мнения стал роман французской писательницы Сюзен Джордж "Рапорт Лугано", рисующий весьма мрачную картину: транснациональные корпорации загнали человечество в застенки "нового мирового порядка". На планете господствует "золотой миллиард" - люди из высокоразвитых стран мира, живущие в скучном капиталистическом раю. А остальные недочеловеки трудятся в поте лица, обеспечивая процветание этим избранным.
Существуют по меньшей мере три основных варианта такого восприятия глобализации. Наиболее радикальный (и самый примитивный) сводится к тому, что все это дело рук США, которые непосредственно или через подконтрольные Вашингтону организации - Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирную торговую организацию и другие - бесцеремонно превращают развивающиеся страны мира в свою неоколониальную вотчину, чтобы получить возможность эксплуатировать их природные и людские ресурсы. Отсюда - неприятие глобализации в любых ее проявлениях, слепая ненависть к США и связанным с ними международным организациям и форумам.
Другая разновидность идеологии антиглобализма исходит из того, что глобализация - процесс в своей основе объективный, обусловленный техническим прогрессом, информационной революцией, развитием международных связей - производственных, торговых, финансовых. Однако выгодами этого процесса могут воспользоваться лишь высокоразвитые страны Запада, тогда как остальной мир обречен на дальнейшее отставание. А коль выгоден он только "золотому миллиарду", то ему нельзя позволить "снимать сливки" с глобализации и еще больше увеличивать свой отрыв от остального мира.
И, наконец, третья версия. Процесс этот не только объективен, но может быть полезен всем странам, хотя и в различной степени. Если развитые страны Запада пользуются его плодами в полной мере, то остальным перепадают лишь крохи с барского стола. Поэтому нужно заставить Запад делиться благами глобализации с другими регионами мира. А так как официальным путем вынудить Запад к этому вряд ли удастся, то следует давить на него с помощью массовых выступлений.
В любом из трех вариантов противники глобализации видят в ней либо прямую угрозу для большей части мирового сообщества, либо, в лучшем случае, косвенное зло. В доказательство приводятся на первый взгляд убедительные и потрясающие факты. Например, ежегодник "Программы развития ООН" ("Human Development Report 1999") сообщает, что разрыв в доходах между пятой частью мирового населения, проживающей в богатых странах, и пятой его частью - в бедных возрос с 30 раз (в 1960 году) до 74 раз (в 1997 году). Более того, верхний "этаж" дает теперь 86% мирового валового продукта, 82% мирового экспорта и 68% прямых зарубежных инвестиций, тогда как доля самого нижнего "этажа" по всем этим показателям не поднимается выше 1%. Подобные сопоставления потрясают. Они рождают впечатление надвигающейся катастрофы и, независимо от намерений авторов, льют воду на мельницу антиглобалистов.
КОГДА И ПОЧЕМУ "СЕВЕР" УШЕЛ В ОТРЫВ ОТ "ЮГА"Чтобы оценить, правы ли те, кто видит в глобализации причину углубляющегося разрыва между богатым "Севером" и прозябающим в нищете "Югом", важно понять причины и движущие силы этого разрыва, понять его историческую динамику.
Раскол мира на быстро развивающийся авангард и все более отстающий арьергард возник, по историческим меркам, не столь уж давно. Он начался после великих географических открытий в XVI веке, а через три столетия приобрел взрывной характер. Конечно, и в доиндустриальную эпоху отдельные регионы мира различались по уровню жизни. Но различие никогда не было существенным, поскольку абсолютно доминирующей отраслью экономики любой страны тогда было сельское хозяйство. Его эффективность жестко ограничивалась как природными условиями, так и ручным трудом, производительность которого могла повышаться лишь в сравнительно узких пределах. Поэтому даже в период расцвета духовной и материальной культуры отдельных земель Древнего Востока средний уровень жизни в Египте, Вавилоне, Китае, Индии, Средней Азии мало отличался от уровня жизни остального мира. К тому же в доиндустриальную эпоху некоторое превосходство одних стран над другими не закреплялось надолго: оно перемещалось от региона к региону и носило как бы блуждающий характер.
Признанный специалист в истории мировой экономики Ангус Мэддисон рассчитал приблизительный среднедушевой доход (в долларах США 1990 года) в исходном году нашей эры. По его подсчетам, 2000 лет назад уровни валового внутреннего продукта - ВВП на одного жителя Западной Европы и Китая были примерно одинаковы (по 450 долларов в год) и превосходили эти уровни всех остальных регионов мира в пропорции 1,13:1. Через тысячу лет Западная Европа отстала от Китая, Японии и остальной Азии, и опять примерно на такую же величину. Еще через 500 лет Европа вновь вышла в лидеры, обогнав азиатские страны. Такая модель развития мирового сообщества действовала на протяжении тысячелетий. Как видно из приведенного графика, монотонный ход истории, когда нынешний Запад и прочие регионы мира наращивали свои подушевые доходы одинаково черепашьими темпами (порядка 0,05-0,07% в год), сменился быстрым отрывом Запада лишь в конце XVIII века.
Почему такое стало возможным? Что взломало тысячелетиями устоявшиеся ритмы истории и разделило мировое сообщество на авангард и арьергард? Их взорвали промышленная революция и капитализм, не только давшие человечеству принципиально новые средства производства, но и открывшие перед ним необъятное поле деятельности за пределами традиционных отраслей - сельского хозяйства и ремесла. С промышленной революцией почти одновременно произошла социальная революция: на смену прежним, застойным социально-экономическим отношениям пришли капитализм и частная собственность на средства производства, кардинально повысившие личную заинтересованность людей в результатах своего труда и раскрепостившие их творческую инициативу.
Когда в Англии, а потом и в других европейских странах стала набирать силу промышленная революция, начался невиданный рост производства товаров и услуг, а следовательно, и доходов. С 1820 по 2000 год средний объем валового внутреннего продукта на душу населения возрос там более чем в 19 раз, тогда как в остальных регионах мира - лишь в 5,5 раза. Образно говоря, мировое сообщество, долгое время медленно продвигавшееся вперед единой шеренгой, спешно перестроилось в колонну во главе со стремительно бегущим авангардом и ускорившим движение, но все более отстающим арьергардом. Множество стран расположилось между "головой и хвостом" этой колонны. Конфигурация мирового сообщества в корне изменилась.
Причина раскола мира на богатый "Север" и бедный "Юг" состоит вовсе не в том, что первый наживается на эксплуатации второго (хотя элементы такого обогащения существуют как внутри любой страны, так и в отношениях между странами). Суть ее в том, что мощные ускорители экономического, социального и культурного развития - индустриализация и капитализм - первоначально сконцентрировались в узкой группе стран-лидеров, тогда как остальное человечество еще долго прозябало в доиндустриальном и докапиталистическом состоянии. Так возникла разница в скорости развития "Севера" и "Юга".
Естественный и главный вопрос: растущий разрыв в уровнях технико-экономического развития - явление временное и преходящее или же оно необратимо и неизбежно на всю оставшуюся жизнь человечества?
Такие опасения беспочвенны. Вспомним, что главным двигателем стремительного взлета подушевых доходов в странах Запада стала индустриализация. Почти полное отсутствие индустрии в остальной части мира явилось решающей причиной разрыва между "Севером" и "Югом". Но такая ситуация уходит в прошлое. В XX веке, особенно во второй его половине, индустриализация стала быстро растекаться по планете из центра ее зарождения к периферии мировой экономики. Как видно из диаграммы, помещенной вверху этой страницы, доля промышленности в валовом материальном продукте развивающихся стран за последние полвека увеличилась более чем вдвое. Доля же сельского хозяйства упала с 68% (в 1950 году) до 26% (в 2000 году).
Это, конечно, пока значительно меньше, чем в странах "Севера" (там в 2000 году доля сельского хозяйства не превышала 6%, добывающей промышленности - 11,5%, а доля обрабатывающей достигла 81%). Тем не менее индустриализация заметно ускорила темпы роста развивающихся стран мира. За вторую половину ушедшего столетия общий объем их ВВП увеличился в 10,6 раза, тогда как в высокоразвитых странах - в 5,9 раза, то есть за полвека "Юг" опередил "Север" по темпам экономического роста в 1,8 раза. И все же разрыв между ними по уровню доходов на одного жителя все еще велик.
Причины лежат на поверхности. С середины ХХ века на "Юге" начался демографический взрыв, вызванный нарушением баланса между нормой рождаемости и нормой смертности населения. Улучшение условий жизни, современное медицинское обслуживание заметно уменьшили смертность, а высокая рождаемость сохранилась. Прирост населения в таких районах мира достиг беспрецедентных масштабов: в начале 70-х годов XX века он исчислялся почти 70 миллионами человек в год, а к началу 90-х - более чем 80 миллионами. Численность населения в развивающихся регионах растет значительно быстрее, чем в индустриальных странах. Но норма рождаемости постепенно стала снижаться, и упомянутое равновесие восстанавливается. Пик ежегодного прироста населения (82 миллиона человек) был пройден в развивающихся странах в 1990 году, после чего демографический взрыв вступил в фазу затухания.
Идут на убыль и постколониальные межэтнические и территориальные вооруженные конфликты, причиняющие огромный ущерб. (Они существенно тормозили рост благосостояния "Юга" в последние четыре-пять десятилетий.) Сокращаются военные расходы, отнимающие немалые бюджетные средства. Политика изоляции от "империалистических держав" и опоры лишь на собственные силы, показав свою тупиковость, заменяется активным включением в международные хозяйственные связи. Канула в Лету и активно навязываемая Советским Союзом развивающимся странам "социалистическая ориентация" - модель централизованно планируемой, антирыночной экономики. Постепенно все это негативное уходит в прошлое, открывается путь для ускоренного роста жизненного уровня пяти миллиардов жителей планеты.
Более того, этот рост становится реальностью. Разрыв между "Севером" и "Югом" по уровню доходов на одного жителя, достигнув к началу 70-х годов восьмикратной величины, стал постепенно сокращаться. К 2000 году он снизился до семикратного. Правда, подтягивание арьергарда мирового сообщества к его авангарду идет весьма неравномерно. Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Малайзия, Мексика, Чили, Бразилия и некоторые другие страны в последние полтора-два десятилетия сумели удачно вписаться в современную мировую систему и близко подойти к глобальному авангарду. Они образуют растущую группу стран, стремительно сближающихся с индустриальным и постиндустриальным ядром мирового сообщества.
За ними следует внушительная когорта государств, где ВВП на одного жителя увеличивается с 3,75 до 7% в год, что обеспечивает достаточно быстрое сближение с этим ядром. Затем идут страны со среднегодовым приростом этого показателя с 2 до 3,75%, который позволяет сокращать разрыв с ядром, но более медленными темпами. Страны с приростом подушевых доходов ниже 2% в год продолжают отставать. Доля таких стран ощутимо сократилась по сравнению с семидесятыми годами, но все еще остается значительной. Наконец, у наиболее отсталых стран доходы на душу населения продолжают сокращаться. (Их удельный вес стал расти после начала мирового энергетического кризиса в 1973 году, достиг пика в первой половине 80-х годов, а затем с окончанием этого кризиса стал убывать.)
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ - ВРАГ ИЛИ СОЮЗНИК "ЮГА"?Но, может быть, преодоление сложившегося разрыва в технико-экономическом, социальном и культурном развитии "Севера" и "Юга" происходит лишь благодаря усилиям самих развивающихся стран? Может быть, им приходится с трудом пробиваться через помехи, которые создает на этом пути глобализация экономики, и без нее процесс шел бы легче и быстрее? При всех издержках глобализации (о них я рассказывал в статье "Два лица глобализации", "Наука и жизнь" №№ 11 и 12, 2000 г.) она не только не мешает этому процессу, а, напротив, способствует его ускорению.
Страны мирового авангарда не могут ни экономически, ни политически замкнуться в себе, отмахнувшись от остального человечества. Поскольку никакая, даже самая высокотехнологичная промышленность или сфера услуг не существует без постоянного притока растущих объемов энергоресурсов, металлов, других полупродуктов и продовольствия из менее развитых стран. Поэтому каждый шаг вперед индустриальных и постиндустриальных стран предполагает вовлечение дополнительных природных ресурсов из остальных стран мира. Дополнительных не только по объему, но и по ассортименту. Когда-то, скажем, требовались преимущественно железо или медь, потом - марганец и вольфрам, позднее - урановые руды и т. п. И еще. Чем выше производительность труда и капитала в промышленно развитых странах, тем больше им требуется рынков сбыта для своей продукции, объемы которой уже не в состоянии поглотить внутренние рынки. Поэтому развитые страны все активнее вовлекают менее развитые в международное разделение труда, подключая их экономику к собственному воспроизводственному процессу.
Кто-то может увидеть во всем этом сходство с эксплуатацией колоний в недавнем прошлом. Но сходство чисто внешнее. Такой процесс на самом деле позитивен. Участвуя в международном разделении труда, отстающие страны прежде всего повышают эффективность своей собственной экономики, получают экспортные доходы, которые инвестируют в традиционные или новые отрасли производства, поднимая тем уровень благосостояния населения. А потом (что еще важнее) в обмен на свои аграрные продукты, минеральное сырье или топливо эти страны получают все более совершенные готовые изделия и услуги, представляющие собой конечный продукт долгого развития научно-технической мысли, огромных затрат интеллектуального труда и крупных капиталовложений. Сначала это был, скажем, паровоз, потом - автомобиль, телефон, телевизор, компьютер...
Не будь такого обмена, остальные страны не доросли бы до создания у себя подобных товаров и услуг в течение многих десятилетий, а может быть, и столетий. Благодаря импорту "чудес науки и техники", пришедших как бы из иной цивилизации, здесь расширяется круг потребляемых товаров и услуг, а вместе с ним и кругозор местного населения, которое начинает осознавать, что можно жить богаче, комфортнее, содержательнее, чем жили многие поколения их предков. Возникает общественная потребность в повышении уровня образования, растет квалификация рабочей силы и культура производства. Со временем (по историческим меркам довольно быстро) общая грамотность местных кадров, их производственная культура достигают такого уровня, когда становится возможным перенести в данную страну некоторые производства из развитых стран. Тогда сюда начинает притекать инвестиционный капитал, открываются разного рода школы и курсы по подготовке местных работников, поднимается их занятость, оплата труда, иначе говоря - жизненный уровень.
Такое подтягивание отстающих стран до уровня авангарда мирового сообщества - явление неизбежное, и его механизм неотделим от процесса глобализации. Движущим моментом здесь выступает высокая доходность науко- и техноемкой продукции. Если продажа на мировом рынке одного килограмма сырой нефти приносит 2-2,5 цента прибыли, то килограмм бытовой техники дает 50 дoлларов, килограмм авиационной техники - 1000 долларов, а килограмм электроники и информационной техники позволяет заработать до 5 тысяч долларов.
Непрерывное появление в странах Запада все более высоких технологий приносит им на внутренних и мировом рынках постоянно растущие доходы, что повышает общий уровень жизни, а следовательно, оплату труда и социальную защиту наемных работников. Правда, это увеличивает издержки производства и удорожает практически всю массу производимых в данной стране товаров и услуг. И тогда понижается их международная ценовая конкурентоспособность. Если высокотехнологичные товары и ycлyги здесь менее уязвимы, поскольку их конкурентос пособность определяется не столько ценой, сколько качеством, то продукция менее высоких "этажей" производственной пирамиды страдает от этого значительно больше. Выпускать ее в данной стране становится невыгодно.
Тогда высокоразвитые страны выносят нижние "этажи" отечественного производства в менее развитые страны, где рабочая сила дешевле, но уровень ее квалификации уже поднялся настолько, что позволяет освоить перемещаемые сюда промышленные структуры. Это происходит постоянно. Так складываются транснациональные производства все более сложных промежуточных и готовых изделий, стоящих, так сказать, одной ногой в индустриальных странах, а другой - в развивающихся.
В теории такое явление известно как международный цикл производства, когда технически лидирующая страна постепенно передает свои производственные мощности следующим за ней странам. Последние по мере "возмужания" их собственного технологического и кадрового потенциала и повышения уровня оплаты рабочей силы начинают переносить некоторые производственные мощности в страны, следующие за ними по уровню технико-экономического развития... Обычно "вниз" по цепочке передается сначала текстильное производство, затем - химическое, потом - металлургия, за ней - автомобилестроение и, наконец, - электроника.
Все это напоминает конструкцию многоярусного фонтана, когда вода, переполняя верхнюю чашу, стекает на ниже расположенные. Так складывается многоступенчатая лестница, по которой развивающиеся страны одна за другой взбираются к вершинам глобальной технологической пирамиды, повышая свой экономический, социально-культурный уровень и сокращая отрыв от "Севера".
Однако часть стран "Юга" находится в таком состоянии, что при всем желании не может воспользоваться этой лестницей. У них нет ни благоприятных политических, ни правовых условий для привлечения иностранных инвесторов. Нет у них и достаточно квалифицированных кадров, способных освоить новые технологии. Сегодня насчитывается 48 таких стран, в них проживает 10,4% всего населения планеты. Они нуждаются в особой поддержке со стороны мирового сообщества. И ее им оказывают: списывают их внешние долги, предоставляют безвозмездную помощь, от Всемирного банка и Международного валютного фонда они получают льготные кредиты. Кроме того, Запад снижает импортные барьеры в торговле с наименее развитыми странами.
Однако помощь, идущая по всем названным каналам, еще малопродуктивна. Поэтому в последние два-три года преодоление отсталости и нищеты в странах "Юга" объявлено приоритетной задачей ООН, ЮНКТАД, МВФ, ВТО и других международных организаций. Все эти усилия, бесспорно, ускоряют преодоление разрыва между богатым "Севером" и бедным "Югом". В XXI веке социально-экономический ландшафт глобальной экономики станет более сглаженным, расстояние между ее авангардом и арьергардом существенно сократится, однако перестроиться из колонны в доиндустриальную шеренгу международное сообщество уже никогда не сможет.
Доктор экономических наук, профессор Ю. ШИШКОВ, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН.Читатели журнала знают всегда интересные, написанные доступно и увлекательно статьи Ю. В. Шишкова по проблемам мировой экономики. Он - один из ветеранов Института мировой экономики и международных отношений РАН. Его перу принадлежат многочисленные работы по вопросам международных экономических отношений, мировой торговли, региональной интеграции и развития глобальных процессов.
В прошлом году вышла из печати фундаментальная монография Ю. В. Шишкова "Интеграционные процессы на пороге XXI века", в нынешнем - в Лондоне опубликована его совместная с известным английским политологом Дж. Пиндером книга "ЕС и Россия: надежда на партнерство?".
Весной этого года при поддержке частного Благотворительного фонда содействия отечественной науке Президиум Российской академии наук удостоил профессора Шишкова диплома "Лучший экономист РАН" и премии.
Читайте в любое время
