Во многих случаях археологи не могут точно ответить на этот вопрос из-за несовершенства методики раскопок и датирования. Но как минимум один способ сделать это, кажется, есть.

Вид на стоянку Третий Мыс с воздуха.

Так выглядит фрагмент структуры 2 — это остатки жилого или хозяйственного объекта. Кремнёвые орудия и сколы, кости, гальки, угольки, золистые пятна — всё, что от него осталось.

План структур 1 и 2. На нём показаны связи по ремонтажу — археологи подобрали к нуклеусу (ядрищу) из структуры 1 несколько сколов из структуры 2. Это может говорить о том, что оба объекта существовали в одно и то же время.

Нуклеус (ядрище) из структуры 1 (на рисунке — № 8), с которого скололи пластины (№№ 1—7) из структуры 2. Скорее всего, мастер работал в объекте, от которого осталась структура 2, а потом нуклеус отнесли или выкинули в объект 1 (или в его остатки). Процесс «обратного сбора» орудий, ядрищ, заготовок, сколов и т. п. в одну первоначальную заготовку и называется ремонтажом.

В одном из слоёв стоянки Третий Мыс (Каменная Балка 3, Ростовская область) археологи открыли остатки двух объектов. Они могли быть жилыми или хозяйственными — точно определить это сложно, поэтому исследователи каменного века такие остатки называют структурами или комплексами. По данным археологической стратиграфии, геологии и радиоуглеродной хронологии эти структуры синхронны (то есть существовали одновременно). Но можем ли мы на этом основании рассуждать об облике стоянки, её планировке, сравнивать её с другими, если точность датирования — несколько столетий? Что, если эти объекты существовали в разное время, например, с разницей в год? Или в десять лет? Или в столетие? И можно ли по «радиоуглероду» или «геологии» увидеть эту разницу?

Такие вопросы в недавней статье* поднимает группа исследователей из Исторического музея (ГИМ), Института археологии и Института географии РАН.

Группа стоянок в урочище Каменная Балка была открыта в 1957 году, с тех пор её изучают экспедиции МГУ и ГИМ. Материалы этих памятников позволили исследователям выделить особую культуру, которую назвали по урочищу каменнобалковской. Её «носителями» были охотники и собиратели. В первую очередь их «интересовали» крупные и мелкие копытные животные, а также съедобные моллюски. Археологически культура выделяется, в первую очередь, по специфическим типам кремнёвых орудий: наконечникам стрел, дротиков и копий, вкладышам охотничьего оружия, резцов, скребков и т. д. Считается, что эти охотники оставили после себя не только кратковременные стоянки, но и долговременные («базовые»).

Третий Мыс как раз был одной из стоянок «каменнобалковцев». Структуры, которые нашли в одном из её слоёв, — это пятна из находок и объектов — кремнёвых орудий, их обломков и отходов их изготовления, костей, угольков и «очагов». Координаты каждой находки фиксировались тахеометром (геодезическим прибором, который позволяет определить координаты предмета в трёх измерениях). Кроме того, грунт промывался, что позволило определить, как распределялся «микродебитаж» — кремнёвые осколки, обломки и чешуйки размером менее 5 мм. Всего таким способом археологи зафиксировали местоположение более 12 тысяч артефактов. Площадь структуры 1 составляет 9 кв. м, структуры 2 — 28 кв. м.

Датировка обеих структур, по меркам каменного века, примерно одинаковая — в пределах между 18,3 и 16,5 тысячи лет назад. Такие цифры даёт радиоуглеродный анализ, не противоречат им и геологические датировки слоя. Обе структуры лежат в одном и том же геологическом слое, который отличается от тех, что находятся выше и ниже. Орудия из обеих структур очень похожи по технологии, они, очевидно, принадлежат одной культуре. Размеры и некоторые особенности структур говорят, что их функции были разные. Более того, зафиксирован шлейф из находок, который тянется от остатков одного объекта к другому. Достаточно ли этого, чтобы говорить о том, что обе структуры синхронны, то есть что они существовали и использовались одновременно? Могут ли археологи уже рассуждать о планировке поселения и приступать к реконструкции его облика?

Авторы статьи полагают, что этого недостаточно. Всё-таки разброс в 1,8 тысячи лет — довольно серьёзный, каждый из объектов мог существовать в любой момент времени этого промежутка. А шлейф из находок — это, конечно, весомый аргумент, но косвенный. Если охотники приходили на одно и то же место дважды с разницей, например, в год, они могли использовать остатки предыдущего объекта, и тогда шлейф — следы этого «переиспользования».

Более серьёзным аргументом, пишут исследователи, могут быть связи «по ремонтажу». Ремонтаж (или метод «связей») — это специальная процедура исследования, когда орудия, их обломки, осколки и отходы изготовления собирают и складывают воедино, чтобы восстановить первоначальную заготовку. Поскольку координаты каждого такого артефакта (включая обломки) зафиксированы, археологи получают на плане линии, которые указывают на связи между разными частями стоянки. Могут быть связи двух типов — по слому и по раскалыванию. Связи по слому — менее надёжный признак, так как они показывают жизнь уже готового предмета, а вот связи по раскалыванию — это свидетельства технологической цепочки, которая с большей гарантией ограничена по времени. Поэтому именно связи по раскалыванию лучше использовать, когда нужно проверить синхронность.

Что же показал ремонтаж на Третьем Мысе? Как и ожидалось, связей по слому довольно много, по раскалыванию — меньше, но большая их часть концентрируется внутри той или иной структуры. При этом одна цепочка между ними всё-таки есть! К нуклеусу (ядрищу, с которого скалывали заготовки для орудий) из структуры 1 «подошли» семь сколов из структуры 2. Именно последняя, скорее всего, была местом, где этот камень расщепили, а потом нуклеус отнесли в другой объект, возможно, чтобы в дальнейшем сделать из него другие орудия. Конечно, чтобы можно было отнести предмет из одного объекта в другой, оба они должны были существовать одновременно. Вот он, ответ?

Археологи считают, что нет: нельзя полностью исключить, что нуклеус попал в объект 1 случайно. Например, охотники пришли на стоянку уже после того, как объект 1 был заброшен, соорудили объект 2, а первый использовали как свалку. Получается, и связи по ремонтажу не помогают?

В устном разговоре Антон Симоненко (один из авторов статьи) поясняет: помогают, просто их должно быть больше одной, лучше всего три или более. Тогда можно будет говорить о синхронности объектов с уверенностью около 90%. При этом археолог подчёркивает: вопрос синхронности структур — один из самых важных при изучении стоянок верхнего палеолита. Если его не решить, то все рассуждения о планировках этих поселений оказываются под вопросом. Это тянет за собой длинную цепочку следствий: под сомнениями оказываются типы жилищ и поселений, выделение археологической культуры, а значит, и любые реконструкции, и понимание жизни людей верхнего палеолита в целом.

Иллюстрации предоставлены Антоном Симоненко.

Комментарии к статье

* Симоненко А. А., Хайкунова Н. А., Жилин М. Г., Константинов Е. А. Соотношение структур третьего слоя стоянки Третий Мыс // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 273. 2023. С. 122—138.

№6, 2024