ЦЕБЕЛЬДИНСКАЯ НАХОДКА
Доктор исторических наук, профессор И. П. ЛЕЙБЕРОВ.
НАЧАЛО ПОИСКА
Два-три года тому назад во время летнего отдыха в Сухуми я прочитал интересную книгу абхазского историка В. Пачулиа «По древней, но вечно молодой Абхазии». Мое внимание привлекли строки «Потомки Н. И. Воронова бережно хранят, как семейную реликвию, трость красного дерева с набалдашником из слоновой кости, подаренную (Александром) Герценом Н. И. Воронову. В трости скрыта шпага». Эти строки меня заинтересовали. Как известно, в Советском Союзе хранятся всего две мемориальные вещи А. И. Герцена - стакан с нацарапанной надписью на французском языке «1834, 24 июля моей сестре» и маленький стаканчик с надписью «Шушка» из пражской коллекции А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Они переданы в дар Академии наук СССР правительством Чехословакии. Эти вещи хранятся теперь в Литературном музее. Значит, в книге речь идет о других, неизвестных предметах. Но почему вещи Герцена оказались на Кавказе? Как они попали туда, какова их история?
Не тратя времени, я отправился в Сухумский научно-исследовательский институт туризма, где познакомился с автором книги - директором института Вианором Пачулиа, а через него - со старшим научным сотрудником, кандидатом наук Юрием Вороновым, правнуком Николая Ильича Воронова, того обладателя уникальных герценовских вещей, о которых шла речь в книге. Имя Николая Ильича Воронова было широко известно не только на Кавказе - крупный общественный деятель конца прошлого века много сделал для развития культуры Кавказа, немалую лепту он внес для связи России с Лондонским центром Герцена и Огарева. (Но об этом речь пойдет позже.)
Тогда-то я впервые, и попал в Цебельду, в Ясочку, место, где жили Вороновы. Когда в ранние утренние часы из-за снежных вершин Кавказского хребта выкатывается огромный золотистый диск солнца, то над холмами Цебельдинской равнины становится, как-то по-особому ярко и светло. Может быть, поэтому место это стали называть «Ясочкой». А может, и потому, что около скромного, окрашенного белой известью домика были много лет назад высажены три ясеня. Их посадили грузинские и русские революционеры в 1905 году в знак благодарности хозяевам за гостеприимство.
К моему огромному удивлению, Вороновы (третье, и четвертое поколения) прекрасно сохранили семейный архив (около трех тысяч писем и документов!), библиотеку, и всю обстановку дома за целое столетие. В библиотеке можно было найти не только редкие книги 50 - 80-х годов прошлого столетия, но и «Капитал». К. Маркса издания 1898 года, подшивку номеров ленинской «Искры», прижизненные издания брошюр В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, К., и В. Либкнехтов, большевистские листовки, подпольные издания и письма, дневники. А среди вещей - трость-шпага, и дорожный несессер А. И. Герцена. И все это в одной семье.
В то лето целый месяц три правнука Н. И. Воронова - Юрий, Виктор, Всеволод - вместе со мной изучали, сортировали документы, книги вороновского семейного архива. Находкой заинтересовались в Музее истории Ленинграда. Последовали новые командировки в Ясочку. Прочтение писем, дневников, а потом - работа в архивах Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Сухуми.
УЗНИК АЛЕКСЕЕВСКОГО РАВЕЛИНА
В конце сентября 1862 года наместник Кавказа приказал «заарестовать Н. И. Воронова, и отправить его в сопровождении двух жандармов в Петербург, в Ш-е отделение». Через несколько дней бывший учитель Кубанской войсковой гимназии Николай Воронов был арестован в Тифлисе, и доставлен в столицу. Его поместили в одиночный «покой» под номером четыре страшного Алексеевского равелина Петропавловской крепости. На рапорте коменданта крепости стояла отметка «Государь император изволил читать 12 октября»
В чем же провинился перед самодержавными властями учитель русской словесности и истории Н. И. Воронов?
Выпускник Харьковского университета, Воронов учительствовал восемь лет в Курске, Ставрополе-Кавказском, Екатеринодаре. В письмах невесте он называл себя «дерзким вольнодумцем», готовым к борьбе «с пошлостью общества». Своими яркими публицистическими очерками о быте, и бедственном положении кавказских народов он привлек внимание редактора демократического журнала «Русское слово». Г. Е. Благосветлова (одного из организаторов подпольной «Земли и Воли»), человека, близкого к Герцену и Огареву.
По предложению Благосветлова Николай Ильич в начале 1862 года отправляется в Лондон, чтобы познакомиться с издателями «Колокола». Чернышевский и Благосветлов рассчитывали с помощью Воронова наладить связь «Земли и Воли» и Лондонского центра с Кавказом.
Свыше трех месяцев провел Воронов за границей побывал в Германии, Франции, Англии, где изучал историю, географию, народное образование, языки. В апреле - мае 1862 года он неоднократно встречался с Герценом, Огаревым, Бакуниным.
Вскоре Бакунин писал Михаилу Налбандяну о Н. И. Воронове «Он крепкий, и умный. хорошо знающий Кавказ; в июне будет в Питере, а в сентябре в Тифлисе. Он переговорит с вами о новом средстве доставления наших товаров в Кавказский край. Смело рекомендуйте ему ваших торговых друзей в Тифлисе и в других местах. Наш дом (то есть Герцен, Огарев. - И. Л.) вам за него отвечает». Письмо сугубо конспиративное, отсюда, и условность выражений.
При расставании Герцен подарил Николаю Ильичу свою трость-шпагу и несессер. В начале июня Воронов выехал из Лондона в Петербург, но встретиться с Чернышевским по возвращении ему не пришлось. В начале июля часть руководителей «Земли и Воли» во главе с Чернышевским была арестована. Последовал приказ и об аресте Воронова. Более четырех месяцев ему удавалось скрываться от полиции, но, и он был пойман.
Почти полгода провел Николай Ильич в Петропавловке. Лишь только в тюрьме сумел передать Чернышевскому привет от Герцена.
За неимением существенных улик в марте 1863 года Воронов был отдан под залог на поруки и выслан на Кавказ под гласный надзор полиции. И только через пять лет он смог вернуться к активной научной, издательской, и общественной деятельности был председателем Кавказского отделения Российского географического общества, редактором-издателем газеты «Кавказ», «Сборника сведений о кавказских горцах»
ПУТЬ В РЕВОЛЮЦИЮ
Из зашифрованного письма, посланного из Петербурга 9 апреля 1904 года в один из заграничных большевистских центров «Явка - Ботанический музей, 2-й этаж, прямо - первая комната, налево - вторая, налево - третья, (здесь) спросить Людмилу Воронову. Письмо за подписью Андрон для лица, дающего пароль Акакий, ежедневно от 10 до 2 кроме праздников»
Этот документ - один из многих, которые воскрешают деятельность дочери Николая Ильича - Людмилы. С ноября - декабря 1903 года по совету Е. Д. Стасовой Людмила, помимо каждодневной учебы на курсах Лесгафта, работает секретарем-машинисткой в Ботаническом музее. Комната для обработки гербариев, где обосновалась Тамара (партийная кличка Людмилы), становится партийной явкой для членов ЦК, Петербургского комитета (ПК) РСДРП и других большевиков, приезжавших в Петербург из-за границы или других городов России. Но путь в революцию начался для Людмилы гораздо раньше, с детства.
В семье Вороновых было четверо детей сын Юрий, и три дочери - Ольга, Вера и Людмила. Воспитанию уделялось много внимания. Родители пытались создать нечто вроде трудовой равноправной коммуны, где наравне с трудовой деятельностью большое внимание отводилось духовному образованию. В семье любили, и ценили книгу. Любовно собирали библиотеку, ту знаменитую вороновскую библиотеку, которая принесла немалую пользу в образовании бывавших тут революционеров.
Шли годы. Дети Вороновых взрослели.
Юрий учится во Франции, в Монпелье, в сельскохозяйственном университете.
Младшая, Людмила, гимназистка Кутаисской женской гимназии.
Вера учительствует в Батумском народном училище, учит детей русскому языку, литературе. Усиленно занимается самообразованием.
Вера - запись в дневнике, 14 декабря 1898 года «Читаю теперь К. Маркса. Он (открывает целый мир, мир полный ужасов (капитализма), борьбы (рабочих) за существование. Думаю часто о России, сколько терпит она бедствий, и, как мало общество проявляет деятельности в пользу общего блага. А как бы хотелось узнать суть дела, к чему стремиться, где с большей пользой можно приложить свои силы»
Весной 1901 года трое Вороновых оказались в Петербурге. После Франции Юрий продолжал учебу в Лесном институте, и в университете, Вера - в женском медицинском институте, Людмила - с осени на Высших педагогических курсах П. Ф. Лесгафта. Все трое - активные участники студенческих волнений 1901 - 1902 годов. Юрия исключают из Петербургского университета, Веру арестовывают, и высылают в Сухум под гласный надзор полиции, Людмила избежала репрессии.
Вера - запись в дневнике, 9 апреля 1901 года «Никому не могло прийти в голову, что я вернусь сюда (в Ясочку) как изгнанница, пострадавшая за правду, и любовь к свободе, и справедливости. Трудно учиться на Руси. Этот год прошел для нее (учащейся молодежи) недаром сколько сил затрачено, сколько жертв принесено! Даст ли все это плоды? Я верю в то, что ни одна жертва не приносится даром, что идущие за нами поколения студентов увидят лучшие времена»
Юрий - матери, 10 марта 1901 года «В правительственном сообщении факты извращены до неузнаваемости. Около двенадцати часов дня у Казанского собора собралась тысячная толпа. Цель была - выразить протест против «временных правил» (направленных против передового студенчества. - И. Л.). Из толпы начали читать прокламацию. Появились казаки. начали бить нагайками кого попало, и по чему попало. Били жестоко, и женщин, и детей. Кровь лилась ручьями»
В Петербурге остается одна Людмила. Она вместе с революционно настроенными сокурсницами Д. А. Лазуркиной (член РСДРП с 1902 г. - видный работник Петербургской организации большевиков, ныне здравствует, и проживает в Ленинграде), А. И. Мейбаум (Радченко), К. А. Александер-Рудневой входит в состав искровской социал-демократической организации курсов П. Ф. Лесгафта. Поддерживает через революционных студентов (Б. Е. Райкова, Н. Н. Воскресенского, и своего земляка Ш. 3. Элиава) связь с оргкомитетом, и «Кассой радикалов» университета, руководившими студенческими волнениями. Ей передают нелегальную литературу, среди которой несколько экземпляров программной студенческой листовки «К обществу». Один экземпляр был направлен в Ясочку, другие для передовой учащейся молодежи - в Тифлис, Кутаис, Батум.
Из листовки «К обществу», февраль - март 1902 года «Увлечение социалистическими идеями Маркса, знаменитые стачки петербургских рабочих 9G - 97 гг., начавшееся брожение в среде интеллигенции, общее недовольство господствующим полицейско-бюрократическим режимом - все эти факты были первыми симптомами начинающегося обновления русской жизни. По теперь уже не ничтожная кучка интеллигентов подымала знамя освобождения, и не узкие слои образованного класса с сочувствием смотрели на загоравшуюся борьбу. Новый общественный класс, новая могучая сила - русский пролетариат впервые выступает в середине 90-х годов на арене общественной жизни»
В начале осени 1903 года, после II съезда РСДРП, Людмила Воронова, как, и десятки лучших представителей рабочей, и студенческой молодежи, вступила в ряды партии большевиков. Она стала душой партийной ячейки курсов П. Ф. Лесгафта. На маленькую, хрупкую девушку навалилась огромная ответственность осуществлять связь между большевистскими группами курсов, университета, женского медицинского; переправлять в рабочие районы города «Искру», листовки, брошюры; переписывать от руки ленинские статьи, пролетарские песни. И обязательно один, чаще два экземпляра «Искры» или листовки пересылались почтой или с оказией в Ясочку. Л оттуда с помощью матери, сестер Веры и Ольги они попадали в Тифлис, Батум, Кутаис, Сухум.
В это же время Людмила Воронова знакомится с активнейшим членом Петербургского комитета РСДРП Еленой Дмитриевной Стасовой. По ее рекомендации она становится организатором Коломенского партийного подрайона, ведет агитацию среди рабочих Франко-русского, Адмиралтейского заводов.
С ноября - декабря 1903 года по совету Е. Д. Стасовой Л. Н. Воронова начинает работать секретарем-машинисткой в Ботаническом музее. Так появляется новая партийная явка. Туда перед отъездом за границу к В. И. Ленину приходил Степан Шаумян. По его рекомендации летом 1904 года Воронова работала в составе Южного бюро РСДРП в Екатеринославе, Донбассе, вела агитацию среди рабочих, и шахтеров.
ЯСОЧКА ПРИНИМАЕТ ГОСТЕЙ
...Вьюжный январь 1905 года.
В Кровавое воскресенье Людмила Воронова в составе большой группы рабочих Коломенской части, и курсисток прорывалась сквозь казачьи, и полицейские кордоны к Зимнему дворцу - выразить свой гнев, возмущение действиями царизма. В предвечерние часы она участвовала в рукопашных схватках с полицией у Казанского собора, строила баррикады. Чудом удалось избежать пули, ареста, суда.
Людмила - матери, февраль 1905 года «Дорогая мамочка' Давно тебе не писала. Жизнь так быстро разворачивается. То, что мы могли представлять себе в воображении, основываясь на примерах Западной Европы, захватило, и нас. Это великая историческая реальность. Эго революция. И тот близорук, кто до сих пор не верит или старается себя разуверить в этом. Мы - современники революции. Победит тот, кто до конца использует все стихийное недовольство пробуждающихся масс, кто будет постоянно политически руководить ими. Наша революция будет одной из самых победных революций в мире»
Уже пожелтел листок тонкой бумаги, на котором написаны эти строки. Почти семь десятилетий он бережно сохраняется в Ясочке. А вот другой документ из семейного архива Вороновых. Фотография плотного, коренастого мужчины, одетого в скромный летний костюм заграничного покроя. Напряженное, нервное лицо, остановившийся взгляд безмерно уставшего человека. Его имя - Михаил Иванович Васильев-Южин. Выпускник физико-математического факультета Московского университета, владевший тремя иностранными языками, один из руководителей Бакинской организации большевиков. Его направил В. И. Ленин из Женевы в Одессу для установления быстрейшей связи с восставшими броненосца «Потемкин». Но Васильев-Южин опоздал на несколько дней потемкинцы увели корабль в Феодосию, а затем в Румынию. Этого Михаил Иванович еще не знал.
Из воспоминаний Васильева-Южина «Я предполагал, если бы не удалось захватить Одессу, направиться с «Потемкиным» к Кавказскому побережью, прежде всего в район Батума. Батумский гарнизон, и крепость были основательно захвачены нашей агитацией. Это я хорошо знал. Батумские рабочие уже не раз выделялись своей героической борьбой. Батум, как революционная база был наиболее надежным районом на всем Черноморском побережье»
Пробыв в Батуме день-два, и узнав, что «Потемкин» ушел к румынским берегам, Васильев-Южин немедленно покинул город. Царская агентура напала на его след. По настойчивой рекомендации батумских большевиков Михаил Иванович тайно выехал в Сухум, а оттуда в Цебельду, в Ясочку - имение Вороновых. Через неделю поезд Тифлис - Москва увозил М. И. Васильева-Южина в Москву, где в декабрьские дни пятого года он стал одним из большевистских руководителей московских пролетариев.
В период бурного пятилетия - 1903 - 1907 годов - Ясочка стала не только своеобразным почтовым ящиком революции, но и, очевидно, первым в истории российского освободительного движения массовым, и конспиративным домом отдыха. По самым предварительным подсчетам, за восемь - десять лет (1903 - 1913) в имении Вороновых скрывались, лечились, отдыхали не менее шести - восьми десятков революционеров-большевиков.
Из текста письма-приглашения хозяйки Ясочки А. К. Вороновой революционным друзьям ее дочери Л. Н. Вороновой, 11 августа 1905 года «Хорошие товарищи Тамары! Шлю Вам сердечный, душевный привет. Шлю Вам своего изделия сорочки (они были из красного шелка; одна из них ныне передана Вороновыми в Музей Октябрьской революции в Ленинграде. - И. Л.), носите их на доброе здоровье, и на добрую память. Когда пожелаете или, когда Вам необходим будет отдых, помните, что Ясочка всегда с радостью примет Вас, как родных, и в ней Вы найдете, и тепло и Душу»
Из переписки Л. Н. Вороновой с писателем Борисом Полевым, лето 1965 года «Находили приют в Ясочке партийцы ответственные, и рядовые, больные, и отдыхающие после тюрем и Сибири. Иногда количество «гостей», садившихся за стол, доходило до нескольких десятков.
Организовывались экскурсии, доклады, чтения подпольной литературы, и систематизирующие занятия по программе для желающих»
Ясочка была удалена от Петербурга на многие сотни верст. Но, находясь в относительной близости от крупных центров революционного движения Закавказья - Батума, Тифлиса, Кутаиса, Сухума, - она стала одним из нелегальных передаточных пунктов революционной литературы, партийной переписки, директив из центра для грузинских большевиков.
Из письма К. А. Александер-Рудневой - Людмиле Вороновой из Крыма в Петербург, 14 июня 1906 года «Дорогая Тамара! Ваше письмо полно хороших новостей Степан и Сергей (питерские рабочие-революционеры. - И. Л.) свободны - это хорошо, но еще лучше, что Питер не отстает от юга. Евпатория и Севастополь опять поднимаются. На днях в Судак прибыли четыре миноносца, держали путь к Новороссийску. Перед ними останавливался крейсер. Команды высадились на берег - такие славные, хорошие лица. Мы (К. А. Руднева вместе в Верой Вороновой. - И. Л.) их, конечно, снабдили брошюрами, и кипой газет - партийных, - благо, что захватили из Питера (эта литература ими перевозилась в Ясочку через Крым. - И. Л.). Как они (матросы) были довольны! Говорят, что трудно доставать умные слова - следят офицеры. Тамара, вышлите нам номера руководящего органа «Вперед» (редактором его был В. И. Ленин. - И. Л.). Страшно хочется быть в курсе партийного дела. Тамара! Если бы Вы знали, как мне хочется работать! А сил совсем нет. Вся надежда на Ясочку! Жду, не дождусь первого «дымка» на горизонте»
Вся основная тяжесть партийной работы выпала на младшую из Вороновых. Только в течение лета, и осени 1905 года Людмила - Тамара по заданию Петербургского комитета совершила несколько ответственных, и рискованных поездок по маршрутам Петербург - Москва - Харьков - Екатеринослав - Одесса - Севастополь - Тиф лис и Петербург - Ростов - Сухум - Цебельда (Ясочка) - Батум - Тифлис - Баку. Устанавливала партийные связи, а в Ясочку она переправляла подпольную литературу.
Весной 1908 года Людмила Воронова вышла замуж за своего друга, и ученика по марксистскому кружку, большевика с 1901 года, рабочего завода «Эриксон». Тараса Мясоедова. Только, что перед этим он совершил дерзкий побег с сибирской каторги на плоту по реке Ангаре, и тайно прибыл в Петербург. Здесь он получил надежный паспорт на имя Василия. Ивановича Ерофеева, и по совету Л. Н. Вороновой уехал в Ясочку, где, и прожил десять лет управляющим Ясочки. (В 1921 году Т. Р. Мясоедов погиб в жестокой схватке с махновскими белобандитами под Одессой.) Сохранилась переписка между Людмилой и Тарасом. Их письма прекрасны по своей чистоте, и партийной принципиальности.
Вот отрывок из письма Людмилы Вороновой:
«Ну, а вы, что там (в Ясочке) поделываете? Чем занимаетесь? Успешно ли? Занимайтесь, занимайтесь, товарищ. Куйте оружие. Жизнь, и революция страшно много поставили нам вопросов. Надо все разрешить. Чтобы потом идти прямо вперед, до конца. Чтобы в ваших рабочих руках ни-' когда не дрогнуло знамя. Перед нами лежит теперь большая задача. Но я думаю, вы справитесь с нею. Но главное, захотеть сильно. Желание двигает горы. А у вас это желание есть. И если вы станете таким пролетарием, какие нужны жизни, чтобы победить врага, я буду счастлива»
Оборвем рассказ о жизни семьи Вороновых на революционных днях 1905 года. Впереди - аресты, побеги из тюрем, словом, насыщенная событиями биография целого поколения. Работая в архивах, я убедился, как мало нам известно об этой замечательной семье.
После Октября 1917 года Людмила Николаевна сорок лет своей жизни отдала учительскому труду. Она преподавала в школах Сухуми, Цебельды. Пропагандировала физическую систему П. Ф. Лесгафта. Скончалась она в год пятидесятилетия Великого Октября, и похоронена под тремя могучими ясенями в Ясочке.
Старший брат, Юрий Николаевич, свою жизнь посвятил науке - биологии, ботанике, сотрудничал с известным академиком Н. И. Вавиловым, изучал природу Закавказья, Средней Азии, Латинской Америки.
Сестры Вера Николаевна работала врачом, Ольга Николаевна - преподавателем.
Третье, и четвертое поколения Вороновых сберегли Ясочку, сберегли огромный семейный архив, библиотеку, многие вещи.
...Но Ясочка нуждается в срочном, и капитальном ремонте. Дом разваливается. Сад в запустении. Ясочку необходимо взять под охрану государства, и превратить в народный историко-революционный музей.
Читайте в любое время
