МОСКОВСКИЙ ГОСТИНЫЙ ДВОР
В. ЗИЛЬБЕР, технический директор ЗАО "Сталькон"
ПРОЗРАЧНАЯ КРЫША НАД ГОСТИНЫМ ДВОРОМ
На пороге ХХI века решили перекрыть все внутридворовое пространство Старого Гостиного Двора "крышей", применив светопрозрачное покрытие из стали, алюминия и стекла.
Обсуждались два возможных варианта. По одному из них новое покрытие не должно было опираться на существующие конструкции, потому что они старые, ветхие, без усиления не выдержат новой нагрузки, а усилять их нельзя, можно только реставрировать. Светопрозрачное покрытие предлагалось опереть на вновь запроектированные колонны, дополнительно введя их внутрь двора, что, безусловно, исказило бы исторически сложившийся интерьер. Вариант был отвергнут.
Победил вариант, предложенный Н. В. Канчели, техническим директором и главным конструктором ЗАО "Курортпроект". Никаких новых колонн в интерьер атриума не вводить. Наоборот, создать иллюзию того, что на вас "хоть и не капает", но вы находитесь на улице, на территории того самого Старого Гостиного Двора. И для этого при бережном сохранении и реставрации существующих интерьеров и фасадов усилить все основания, фундаменты и стены; надстроить двухэтажную часть до уровня трехэтажной. На вновь образовавшейся общей высотной отметке выполнить мощный опорный железобетонный короб, способный выдержать новые нагрузки. И только после этого накрыть все внутридворовое пространство площадью 12 000 квадратных метров светопроз рачной "крышей", легкой и изящной. И хотя противники такого решения оставались, Н. В. Канчели был назначен главным конструктором проекта.
Затем стали поступать и другие идеи: выполнить "крышу" самоподогревающейся в холодное время года; создать в будущем даже эффект ночного звездного неба; сделать все внутридворовое пространство многофункциональным, с искусственным климатом, обеспечивающим комфортные условия круглый год.
Право реализовать эти идеи получили две российские подрядные организации: по усилению существующих фундаментов и реставрации Старого Гостиного Двора - корпорация "Трансстрой"; по усилению стен, возведению светопрозрачного покрытия и созданию комфортных условий - фирма "Агрисовгаз".
В свою очередь, выполнить монтаж светопрозрачного покрытия фирма "Агрисовгаз" предложила фирме "Стальконструкция- Фаст", которую знала по совместной работе на возведении покрытия Большой спортивной арены в Лужниках. Так летом 1997 года на стол генерального директора фирмы "Стальконструкция-Фаст" С. С. Кривоносова лег изящный проект покрытия Старого Гостиного Двора.
МОНТАЖ СТАЛЬНОГО КАРКАСА
На первом этапе в 1998 году планировалось возвести стальной несущий каркас из главных ферм и прогонов по ним. На втором этаже в 1999 году предстояло поверх каркаса смонтировать само светопрозрачное покрытие из стали, алюминия и стекла.
Пятнадцать главных ферм должны были перекрыть целый городской квартал размером 82 х 190 м, нести нагрузку в 5 тысяч тонн и казаться легкими, воздушными, почти невидимыми. Эдакий кусочек небесного пространства, одетый в легкий металлический каркас.
Чтобы справиться с этой задачей, главный конструктор принял два необычных решения (патент на изобретение № 2121042). Во-первых, отказался от привычного атрибута всех длиннопролетных ферм - решетки, заменив целый "лес" обычных в таких случаях стоек и раскосов всего на две пары V-образных распорок. В результате ферма сразу стала визуально легкой, свободной от конструкций. Во-вторых, утопил нижний пояс ниже линии опирания фермы. Это кардинально улучшило его устойчивость. И вот почему.
В любой однопролетной ферме, имеющей только вертикальную нагрузку по верхнему поясу, нижний пояс всегда растянут. Идея главного конструктора заключалась в том, чтобы под действием полезной нагрузки - собственной массы покрытия (стали, алюминия и стекла) - нижний пояс превращался бы в растянутую струну, которая не нуждается ни в каких связях, раскрепляющих ее в горизонтальной плоскости. Таким образом, главный каркас крыши должен был состоять только из визуально "пустых", свободных от решетки главных ферм, раскрепленных прогонами по верхним поясам. По нижним поясам не должно быть ничего. Маленькая революция в строительном проектировании.
Один из московских институтов, специализирующихся на разработке проектов производства работ (ППР) по монтажу сложных и уникальных объектов, предложил монтировать каждую из пятнадцати главных ферм в ее проектном положении, то есть на высоте, оказавшейся в среднем равной 25 м.
Внимательно проанализировав предложение, технический директор фирмы "Стальконструкция -Фаст" В. И. Воробьев отказался от этой идеи. Опыт подсказывал: необычная конструкция ферм в силу своей исключительной легкости неизбежно создаст для монтажников проблемы, которые будет лучше решать на земле.
И действительно, в проектном положении фермы нижний пояс под действием полезной нагрузки, как мы выяснили, натянут и устойчив, а верхний, хоть и сжат, но надежно раскреплен прогонами. В монтажном положении, когда ферма только укрупняется, все обстоит иначе. Собираемая на шести временных опорах (было принято такое решение), без воздействия полезной нагрузки ферма работает совсем не так, как предусматривал главный конструктор, опирая ее только на две точки - по краям. При длине, доходившей до 82 м, верхний сжатый пояс двутаврового сечения высотой всего 0,7 м, а шириной и того меньше - 0,5 м, не раскрепленный прогонами, был весьма неустойчив. Нижний же пояс, рассчитанный для работы только на растяжение, в монтажном положении - без все той же полезной нагрузки - оказался настолько слабо натянутым, что не держал сам себя и прогибался от собственной массы. Чтобы выйти из положения, его подвешивали на временных канатных подвесках к верхнему поясу.
Предвидя все это, главный конструктор предложил процедуру преднапряжения фермы. Для этого две пары V-образных распорок, заменившие собой всю решетку фермы и выполненные телескопическими (труба в трубу), надо было существенно раздвинуть по высоте, увеличив тем самым расстояние между верхним и нижним поясами (делалось это с помощью двух специальных гидродомкратов, установленных по оси шарнирных перегибов нижнего пояса). Собираемая плоская ферма, как гигантский лук, под действием двух стрел - V-образных распорок выгибалась своим верхним поясом вверх, отрывалась от четырех промежуточных опор и застывала вывешенной и преднапряженной всего лишь на двух крайних опорах. И хотя нижний пояс, опускаясь вниз, несколько натягивался, натяжения этого было недостаточно. Временные канатные подвески продолжали оставаться необходимыми до получения фермой полной полезной нагрузки.
И все же основными трудностями для монтажников при укрупнении ферм на земле оказались проблемы, связанные с исключительно стесненными условиями на монтажной площадке. К началу 1998 года, когда пришла фирма "Стальконструкция-Фаст", здесь уже более двух лет работала корпорация "Трансстрой". В напряженные месяцы одновременно трудились до трех тысяч человек ежедневно. Все четыре фасада внутридворового пространства были изъедены отбойными молотками, обвешаны строительными лесами; в нескольких местах тянулись сверху вниз, как исковерканные жилы, трубы мусоропроводов, и под ними дымовой завесой стояла густая пыль от сбрасываемого строительного мусора.
Со стороны улицы Варварка, а также вдоль Рыбного и Хрустального переулков у стен стояли пять башенных кранов корпорации "Трансстрой", со стороны улицы Ильинка - еще два мощных крана фирмы "Стальконструкция-Фаст". Все пространство двора было плотно забито всевозможными механизмами, материалами и конструкциями: велись земляные, подземные, строительные и археологические работы, одновременно восстанавливались старые и прокладывались новые коммуникации.
ПОДЪЕМ ПЕРВОЙ ФЕРМЫ
И тем не менее в этом месиве строительных конструкций укрупнительная сборка на земле первой фермы Ф1 была выполнена строго к заданному сроку. Ферму собирали дольше, чем любую из последующих, но это и понятно: "первый блин комом". Вокруг нее ходили и те, кто был сторонником ее необычного решения, и те, кто оставался ее категорическим противником. Однако и те и другие невольно попадали под ее железное обаяние. Очертаниями плавно выгнутого почти 60- метрового верхнего пояса она напоминала огромного орла-беркута, распластавшего свои крылья и лишь пружинисто присевшего, чтобы затем взмыть вверх. Даже 40-метровая стальная траверса (ферма жесткости), застывшая на самом ее "загривке", казалось, не искажала этого впечатления. На нее вроде бы как и не обращали внимания. Все знали, что это временно.
В назначенный день, рано утром стало съезжаться начальство. Как опытный монтажник, генеральный не любил подобные смотрины, но, как опытный человек, понимал, что в данном случае их трудно избежать: первый необычный подъем, необычная конструкция, центр столицы - все это, вместе взятое, не могло не привлечь к себе особого внимания. И все-таки нервничал. Он знал, почему его люди замешкались, но не вмешивался ни со своими советами, ни с замечаниями. Всеми приготовлениями командовал руководитель работ Г. Х. Вакилов, его заместитель, которому не надо было ничего подсказывать. В нужный момент его громовой голос способен перекрыть шум любого компрессора, его воле подчинялись самые мощные монтажные краны, и, когда он шел по строительной площадке, казалось, что стальные балки сами по себе раздвигаются в стороны.
Но сейчас и он стоял и только наблюдал за работой бригады. Все люди были расставлены: здесь, на земле, и там, наверху, на отметке 21,5 м, куда должна была взлететь эта стальная "птица". Но "птица" так и не взлетела. И всем, кто наблюдал за происходящим со стороны, казалось непонятным, почему два мощных монтажных крана, застывших на исходных позициях, несколько раз напрягая свою "мускулатуру", так и не смогли оторвать ферму от земли. Для генерального же директора, как и для главного конструктора, технического директора и разработчика проекта производственных работ (ППР), все было ясно почти с самого начала. Узлы 40-метровой пространственной траверсы (сечением 2 х 2 м), за которые, собственно, и крепились стальные подъемные канаты, оказались запроектированными до противного по всем правилам классического проектирования, когда расчетные усилия от подъемных канатов должны обязательно сходиться в одну точку - центр узла, и не учитывались те монтажные вольности, которые были неизбежны в условиях производства. Как могло случиться такое? Среди асов-монтажников и опытнейших проектировщиков!.. А так, как стреляет незаряженное ружье…
Надо было видеть потом первого заместителя генерального директора А. С. Евтюшина. Он словно пропустил через себя все немые вопросы всех случайно и неслучайно собравшихся на подъем людей. И потом, сидя в кабинете и задавая вопросы "высокому разработчику" ППР И. А. Рогову да техническому директору "Стальконструкция-Фаст", в равной степени относил эти вопросы и к самому себе. Все трое - люди руководящего звена, не очень заметные на монтаже, но именно они в кажущейся тиши своих кабинетов заранее определяли и стратегию и тактику любого строительства. Именно от их знаний и опыта зависел успех в первую очередь. И именно они несли первую ответственность за безопасность и чистоту-корректность принятого к производству метода работ.
Когда генеральный директор покидал монтажную площадку, не поддавшаяся подъему ферма уже не казалась ему эдакой изящной "птицей". Вместе с высокими серыми стенами, вплотную подступавшими со всех сторон, все те же плавные очертания напоминали теперь хищную акулу, которая, затаившись, намертво залегла на дне гигантского аквариума, каким и показался ему теперь Старый Гостиный Двор.
Слух о том, что подъем первой главной фермы отменяется, быстро распространился по всей стройке. Уже через 2 часа главный конструктор держал в руках приказ о создании специальной комиссии для выяснения всех причин неудачи. Неудача казалась тем более досадной, что она не имела никакого отношения к самой поднимаемой ферме. И главный конструктор невольно вспомнил одного из самых яростных своих оппонентов. Каждый раз, появляясь на стройке и наблюдая, как собирается эта необычная почти 60-метровая ферма, он все время повторял: "Ну, что же это такое! Что же это за ферма такая, если в ней нет ни стоек, ни раскосов! Таких ферм в природе не бывает…" И в конце концов настоял на создании специальной комиссии.
11 февраля 1998 года была предпринята попытка подъема такой фермы. Той самой, каких "в природе не бывает". И закончилась она неудачей. А 13 февраля, то есть через день, должна была появиться специальная комиссия. Все это знал генеральный директор фирмы "Стальконструкция-Фаст" и потому в сложившейся ситуации не считал возможным терять ни одного часа.
К вечеру того же 11 февраля 1998 года коллектив главного конструктора заново проанализировал весь расчет траверсы. В течение дня 12 февраля монтажники закончили ее усиление. К вечеру, когда на улице уже начинало заметно темнеть, ферма была поднята и установлена в проектное положение.
Утром 13 февраля, когда на стройке появился первый член той самой специальной комиссии, его изумленным вопросом было: "А где же ферма?!" На земле ее нигде не было. И только подняв голову вверх, он увидел, как на 25-метровой высоте в лучах восходящего солнца, сверкая белизной, изящно парит та самая гигантская стальная "птица", каких "в природе не бывает"…
Монтаж главных несущих ферм покрытия вместе с прогонами велся параллельно с монтажом так называемой мансардной надстройки - того самого, формально, третьего этажа, который уравнивал "в правах" обе старые части Гостиного Двора. На самом деле каждый этаж эпохи Джакомо Кваренги по высоте оказался равным сегодняшним двум этажам. Поэтому фактически пришлось надстраивать не один, а два этажа. И даже не два, а еще и третий, ибо третьим стал этаж технический, образованный мощным опорным железобетонным коробом по всей длине Гостиного Двора.
Параллельно, но опережая монтаж ферм, производили усиление внутренних стен, когда по оси каждой колонны аккуратно, по кирпичику разбирали старую кладку, закладывали стальную арматуру, заливали ее бетоном, после чего ту же - старую - кирпичную кладку ювелирно восстанавливали (фирма "Акантос"). Без всех этих работ невозможно было опереть светопрозрачное покрытие на старые стены.
Первую ферму Ф1 собирали на земле (укрупняли) почти три недели. Поднимали и устанавливали в проектное положение более суток. Каждую последующую ферму собирали за 5-7 дней, ставили в проектное положение за 30 минут. Средний темп работ - от фермы до новой фермы - составил 10 дней.
Каждую ферму поднимали одновременной работой двух кранов, один из которых перемещался. Так как пролет главных ферм постепенно возрастал с 59 до 82 м, по мере увеличения ширины внутреннего двора от Ильинки к Варварке, то и монтажная траверса (ферма жесткости, обеспечивавшая устойчивость верхнего пояса монтируемой фермы до раскрепления его прогонами) увеличивалась с 40 до 60 м. Масса фермы Ф15 вместе с траверсой составила 96 тонн.
Установка последней фермы была произведена 19 июня 1998 года.
Все стальные конструкции изготавливались на заводах нашего партнера - "Ассоциации Сталькон". Проект производства сварочных работ разработан НИПИ "Промстальконструкция".
МОНТАЖ СВЕТОПРОЗРАЧНОГО ПОКРЫТИЯ
На втором этапе реконструкции Старого Гостиного Двора надо было по ранее смонтированным главным фермам и прогонам выполнить металлический каркас из стали и алюминия в виде легкой решетки с прямоугольными ячейками. В ячейки следовало уложить 8317 специальных стеклопакетов, "начиненных" обогревающей стекло арматурой, и загерметизировать все стекло. Это и будет прозрачной частью возводимого покрытия.
Затем требовалось смонтировать так называемую непрозрачную (тоже обогреваемую) часть покрытия - сложные переходы от прозрачной части к водоотводящим лоткам, проложенным по всему периметру, куда будет стекать все то, что обычно стекает с крыш.
Таким образом, предстояло выполнить работы двух разных видов: привычный монтаж легких металлоконструкций, включая стекло, и достаточно новую работу по герметизации. Ибо герметик Спектрем-2 требовал определенных навыков. При этом необходимо было постоянно помнить о том, что герметизации подлежат швы в стыках стекла такого покрытия, под которым недопустима протечка ни одного сантиметра. Слишком видное место в столице занимал Гостиный Двор.
И потому перед генеральным директором стоял нелегкий вопрос: кому поручить все это. С одной стороны, никто и не отказывался - настолько почетным казалось смонтировать такое необычное покрытие в какой-нибудь сотне-другой метров от стен Кремля. С другой стороны, никто и не рвался - настолько рискованным был этот почет. Герметизировать более 8 тысяч стеклопакетов специальной финской поставки, каждый из которых с тремя стеклами и общей толщиной 31,5 мм, включая специальную газовую (криптоновую) камеру. Такой стеклопакет, в зависимости от размеров, если бы, не дай бог, разбился, оценивался финнами очень недешево. А если потечет хотя бы один сантиметр герметизации, то кого будет интересовать, что загерметизировать пришлось сантиметров этих - 3 990 000! Да и возможно ли все так загерметизировать?!
Но об этом уже никто и не спрашивал. Фирма взялась за работу и обязана была ее выполнить, причем - с гарантией.
Так вот и получилось, что это почетно-гибельное дело поручили Н. В. Шевчуку, первому заместителю генерального директора ЗАО "Сталькон".
Надо сказать, что с самого начала перед фирмой "Стальконструкция-Фаст" стояла вполне определенная задача: смонтировать только сталь, алюминий и стекло. И никак не отвлекаться на проблемы, связанные с оснащением этих конструкций всевозможной и достаточно сложной климатологической начинкой.
Но буквально за несколько недель до начала работы, в середине апреля 1999 года, когда уже изготовили всю монтажную оснастку и с 10 мая необходимо было приступать к монтажу, ситуация изменилась в корне. Была поставлена новая задача: в кратчайший срок запроектировать, изготовить и смонтировать сплошные подвесные леса из профнастила, чтобы еще до монтажа стали и алюминия, а потом и сразу после него смогли бы приступать к работе все те смежные организации, которые отвечали за создание искусственного климата.
В итоге монтажники фирмы "Стальконструкция-Фаст" оказались как бы зажатыми между двумя фронтами работ. Причем и тому и другому фронту "зеленую дорогу" открывать должны были они сами, монтируя перед собой сплошные подвесные леса.
Но главное заключалось в том, что к началу монтажа так и не были найдены башенные краны необходимой мощности. Вместо двух башенных кранов со стрелами 50 м, перекрывающими все рабочее пространство над Старым Гостиным Двором, были установлены три значительно менее мощных крана. В результате все среднее пространство осталось вне зоны их действия. А так как монтаж покрытия должен был начинаться именно от центра, с пролета в осях 8-9 (где располагается жесткий связевой блок покрытия) и далее следовать двумя потоками одновременно и в сторону Ильинки, и в строну Варварки, то потребовались еще два мобильных крана. "Роскошь", на которую монтажники никак не рассчитывали. Прекрасные в иных обстоятельствах, эти краны рядом с башенными казались карликами. Они не могли устанавливать конструкции сверху, как это делали башенные краны, и вынуждены были протаскивать их снизу, сквозь сетку ранее смонтированных прогонов более мелкими частями.
Особую заботу вызывали элементы многослойного "пирога", каким оказались конструкции непрозрачной части возводимого покрытия. Общая протяженность непрозрачной части составила 630 м. При этом количество индивидуальных деталей из оцинковки, алюминия и нержавейки практически не поддавалось исчислению.
Конечно же, фирма ООО "Агрисовгаз" не могла пойти на то, чтобы заранее изготовить все эти детали в заводских условиях. На месте вряд ли бы что состыковалось. Пришлось организовывать специальные монтажные площадки на высоте 21,5 м, на которых монтажники "Стальконструкции -Фаст" резали, гнули и правили все это бесчисленное множество деталей по месту.
И притом гарантия - 12 лет! Уникальная для сооружений подобного типа. Добросовестней шие финны дают гарантию 5-6 лет. Мировая практика (в частности, немцы) прецедентов более 8-10 лет не знает. А творческий коллектив фирмы ООО "Агрисовгаз", привлекая к участию ряд специализированных организаций, сумел запроектировать и изготовить такую надежную конструкцию, которая включила в себя даже систему случайных протечек. В результате по специальным ложбинкам сложных алюминиевых профилей под стеклами будет стекать любая влага: конденсат или случайные - локальные микропротечки - и через специальные лотки отводиться в сливную канализацию. Отсюда и 12 лет гарантии.
Подготовительные работы по герметизации стекла начались также заблаговременно. Фирма ООО "Агрисовгаз" пригласила высококлассного специалиста из Финляндии. Бригада рабочих фирмы "Стальконструкция-Фаст" в течение нескольких дней с помощью российской переводчицы прошла обучение. Затем была составлена специальная "Инструкция по герметизации стеклопакетов".
Сам монтаж прозрачной части заключается в следующем: изготовленные на заводе рамы (сталь плюс алюминий) с ячейками под стеклопакеты с помощью коротких поперечных элементов укрупняли на земле, на специальных стендах, доводя их размеры рам до 5х12 м. Если позволяла грузоподъемность монтажного крана (башенного), ячейки этих рам частично (приблизительно на треть) заполняли тут же на земле стеклопакетами, однако без герметизации. Чаще же стеклопакеты в специальной таре поднимали наверх отдельно, устанавливали на специальной платформе поверх несущих конструкций покрытия и затем бережно растаскивали вручную с помощью вакуумных присосок.
Трехслойное стекло финской поставки приходило отдельно, уже заранее оснащенное специальной электрической арматурой, обеспечивающей обогрев в холодное время года, поэтому отношение к стеклопакетам сложилось почти трепетное. Особенно поначалу. Поэтому интересно было послушать представителя фирмы "Eglas OY" в России господина Лаури Лейнонена о том, как его фирма изготавливала их. Как резалось стекло, серийно выпускаемое англичанами, и специально закаливалось, чтобы обеспечить полную безопасность. Затем верхнее закаленное стекло триплекса через специальную пленку склеивалось с закаленным нижним, после чего снизу (со стороны газовой камеры и третьего закаленного стекла) напылялась невидимая глазу тончайшая токопроводящая пленка, к которой припаивались электрические выводы. По этим выводам и должен был подаваться ток, обеспечивающий нагрев всего стеклопакета. Газовая же камера образовывалась после того, как по всему периметру триплекса зазор между ним и третьим закаленным стеклом тут же на заводе заполняли герметиком. При этом наш герметик Спектрем-2 необходимо было положить на монтаже так, чтобы он ни в коем случае не коснулся герметика заводского. В то время как расстояние между ними измерялось миллиметрами. Такую надежную изоляцию одного герметика от другого необходимо было обеспечить на монтаже за счет легких уплотнительных профилей. И все это длиною в 39 900 погонных метров!
Как и полагается солидному поставщику, финны не только предупредили "русских" о дорогом удовольствии иметь дело с ними (не стесняясь в долларовой оценке каждого разбитого стеклопакета). Они организовали на монтажной площадке свою группу входного контроля, проверявшую состояние, в котором приходили из Финляндии стеклопакеты: разбиты они или нет, сохранилась ли заводская герметизация или нет; они же "прозванивали" электроарматуру каждого стеклопакета. Все вышедшее из строя безоговорочно заменялось. И, однако же, несмотря на то, что "русские", казалось бы, явно не больше, чем они сами, сдували пыль с каждого стеклопакета, к их великому изумлению потери при монтаже оказались несравнимо меньше их собственных. При допускаемой норме потерь в 2-4%, то есть 150-300 стеклопакетов из общего их числа, фирма "Стальконструкция-Фаст" потеряла всего 8.
Что касается пыли, то, к сожалению, сдувать ее приходилось не только в переносном смысле. Наверху, в звеньях, постоянно занимавшихся герметизацией, протирщики (или просто - чистильщики от пыли) были одними из самых уважаемых товарищей (или господ, если хотите). После того как каждый стеклопакет был установлен в свое гнездо отдельной бригадой из четырех-пяти человек с помощью ручных пневмоприсосок, а в каждый шов специальные "забойщики" ювелирно уложили уплотнительные профили, регулируя глубину их залегания в пределах от 4 до 6 мм (!) и тем самым надежно изолируя заводской герметик от герметика Спектрем-2, к работе приступали протирщики. Сначала они сдували пыль в буквальном смысле слова в каждом шве с помощью шлангов, подключаемых к компрессору. Затем брали в руки белоснежные хлопчатобумажные салфетки (тоже специальной финской поставки) и, смочив их обезжиривающим составом, почтительно припадали к торцам стеклопакетов, тщательно протирая их до тех пор, пока на белоснежной салфетке не останется ни единого следа. При этом в соответствии с заранее разработанной Инструкцией категорически запрещалось или, скажем так, ...среди уважающих себя господ протирщиков пыли считалось дурным тоном дважды касаться торца стеклопакета одним и тем же местом салфетки. И чтобы это неукоснительное правило столь же неукоснительно соблюдалось, каждая салфетка предварительно складывалась восемь раз и затем начинала в руках протирщика постепенно как бы распечатываться, расцветая разными оттенками черной пыли.
И только после всех этих многочисленных манипуляций к работе приступал главный герметист - "человек с пистолетом", ручным. Это был один (или два в зависимости от обстоятельств) из тех, кого обучал в свое время финн на подготовительном этапе. Либо ученик его ученика. И хотя финн хвалил своих учеников уже тогда, когда обучал их, его похвалу можно было отнести и за счет вежливости, ибо он не скрывал, что настоящую квалификацию при работе с герметиком Спектрем-2 он и его товарищи (работавшие тогда в США) приобретали годами. Выражал он сомнение и в том, что предполагаемые четыре бригады по четыре-пять человек способны загерметизировать более 11 тысяч квадратных метров за три-четыре месяца. По его мнению, здесь должны были трудиться не менее десяти (!) таких бригад.
Но когда в июле, в самый разгар герметизации, Тони Кела прибыл для контроля на Гостиный Двор, поднялся на отметку 21,5 м и вышел на голубую гладь герметизируемого стекла, то ему не понадобился даже и переводчик. Несколько раз пройдя по залитой солнцем и отражающей голубое небо поверхности стекла, он обернулся к вежливо сопровождавшему его первому заместителю генерального директора ЗАО "Сталькон" и совсем не по-фински, не скрывая своего восхищения, молча поднял вверх большой палец правой руки…
Средний темп герметизации составил одну раму размером 5 х12 м на одно звено в смену. Разумеется, в хорошую погоду.
А погода летом 1999 года для герметизации выдалась великолепная. Кто вспомнит
то лето в Москве, пусть знает, что оно было таким только потому, что в это время
классная команда мотажников-строителей возводила светопрозрачное покрытие над
Старым Гостиным Двором.
Читайте в любое время
