СЛОВО О МОСКВЕ. ГОВОРЯТ ГОСТИ СТОЛИЦЫ
Преобладающее впечатление моего путешествия в Москву - это мощный поток молодой, бьющей через край жизненной силы, ликующей от сознания своей мощи, от гордости за свои успехи, от уверенности в своей правде, от веры в свою миссию.
Ромен РОЛЛАН.
1935 г.
Я должен рассказать вам свои впечатления о Москве, и СССР. И, несмотря на неоднократное пребывание здесь, эти впечатления опять новые. Не моя вина, если беспрестанные преобразования принуждают меня повторять мое мнение о всем, что здесь происходит. За промежуток времени, который при всяких других обстоятельствах, и во всяком другом месте был бы очень коротким, а именно за восемь месяцев, изменился внешний облик Москвы. Прежде всего это факт исторического значения. За эти восемь месяцев открылась для публики первая линия Московского метрополитена. Я где-то уже говорил о том, что сам об этом думаю, но охотно снова скажу об охватившем меня восхищении перед зрелищем этих движущихся лестниц, которые поднимаются, и спускаются по громадным подземным склонам, точно фуникулеры, находящиеся на большой глубине. Прекрасны огромные, правильной формы залы с ослепительным, и в каждом различно устроенным освещением, отражающимся в сверкающей глади серого, красного, и белого мрамора. Замечателен этот дворец в недрах земли, сооружение, простирающееся от Сокольников до Парка культуры, то есть пересекающее из конца в конец всю Москву и уже имеющее ответвление. Это превосходство, этот примат московского метро над метро столиц всех европейских стран, и США имеет колоссальное значение, и советский народ вправе им особенно гордиться. С точки зрения технического прогресса, великолепия архитектуры постройка подземной Москвы является блестящим свидетельством той степени общей культуры, которой теперь достигла страна, бывшая до революции самой отсталой из всех стран.
Анри БАРБЮС.
(Из речи по радио 17 августа 1935 г.)
Москва, Сталинград, Ленинград - человечество всегда должно помнить, чем оно обязано людям - мужчинам, и женщинам, которые защищали эти города. Об этом подвиге мы не забудем никогда.
Мир! Что значит он для души русского человека? Отнюдь не то же самое, что для нас - пассивное, без всяких усилий добытое наслаждение привычными нормами жизни. Для русских людей - мир - это рожденная в муках войны вера, которой они ревностно служат, которой живут.
Рокуэлл КЕНТ.
Научные идеи социализма Советский Союз воплотил на практике. Я понял это в декабре 1934 года в Москве, тогда еще спартанской, а еще лучше - в победоносной Москве послевоенного времени. На все сомнения, домыслы, второстепенные вопросы Советский Союз дает ответ самим фактом своего существования, как бы восклицая «Что ж, господа, давайте говорить серьезно!» Я это чувствую всякий раз, когда вступаю на зёмлю Советской страны. Без победы Октября я, быть может, по сей день, подобно представителям предшествующих поколений, разглагольствовал бы о социализме и народной культуре в чаду трубочного дыма, за несчетным количеством рюмок.
Все испытания, все победы Советского Союза - вехи в нашей жизни. Мы учились на его достижениях, и ошибках, будучи связанными с ним так, как мысль связана с телом.
Андрэ ВЮРМСЕР.
1957 г.
Ранним утром конца марта я стою на Красной площади. Кажется, что все широты мира, каким-то таинственным символическим образом соединились на этой площади. Она почти невероятна в своей волшебной красоте. Я вдыхаю свежий весенний ветерок. Ведь, несмотря ни на, что, в мире занимается заря лучших времен. Я готов к отъезду. За последние дни я нанес прощальные визиты моим замечательным друзьям. Некоторых из них я, может быть, больше не увижу. И все же я уезжаю отсюда в радостной надежде вновь приехать в эту незабываемую страну. Как я. неожиданно для себя полюбил этот удивительный народ, находящийся в процессе становления! Как чудесно видеть народ, растущий, и крепнущий под знаменами братства народов, народ, не имеющий ни господина над собой, ни раба у своих ног! Как пленяет его оптимизм, радость, уверенность в себе! Как он верит в свое будущее!..
Халлдор ЛАКСНЕСС.
1959 г.
Для меня было большим наслаждением, и вдохновляющим переживанием посетить величественные здания Московского университета; познакомиться с превосходными условиями, созданными в его стенах для обучения и исследований во всех сферах знания; встретиться со многими прославленными учеными, которые с энтузиазмом отдают свои силы, и важным научным изысканиям и делу воспитания бесчисленных студентов этого великого университета. Моя убежденность, что эти усилия будут вознаграждены громадными успехами, особенно окрепла после общения со студентами-физиками, чей единый коллектив, я полагаю, не имеет себе равных нигде в мире. Артистизм, и чувство юмора, проявившиеся в их ежегодном празднестве в честь Архимеда и его заслуг перед человечеством, произвели на мою жену, и на меня действительно неизгладимое впечатление.
Нильс БОР.
7 мая 1961 г.
Запись в книге почетных гостей МГУ.
Это было прекрасным и воодушевляющим событием для моей жены, и для меня - встретиться с целой группой выдающихся русских писателей и поэтов, и обнаружить, что все мы мыслим в одном и том же ключе истинной человечности.
Нильс БОР.
17 мая 1961 г.
Запись в книге почетных гостей Центрального Дома литераторов.
Я учился в Москве. Самые прекрасные свои годы я провел в Москве. Я первый раз влюбился в Москве. В Москве я познакомился с учением Маркса, и Ленина, то есть с учением, которое стало для меня в сознательные годы моей жизни всем. С той поры изменилось не только мое политическое и социальное мировоззрение, но, и психология. После этого я уже не мог иначе мыслить, думать. Не забывайте Советский Союз - это родина всех родин, и все, что создается здесь, - основа всего!
Назым ХИКМЕТ. 1961 г.
Москва - она, это чувствует всякий человек, который чувствует ее. Париж, Берлин, Лондон, в особенности Петербург - он. Несмотря на то, что «lа ville», «die Stadt» - женского рода, а «город» - мужского рода,
Москва - женщина, она - мать, она страдалица, и мученица. Она страдала и будет страдать, она - неграциозна, нескладна, не девственна, она рожала, она - мать, и потому она кротка и величественна. Всякий русский человек чувствует, что она - мать, всякий иностранец (и Наполеон чувствовал это) чувствует, что она - женщина, и, что можно оскорбить ее»
Эта характеристика чрезвычайно стара, ей почти сто лет. Лев Николаевич написал ее в те дни, когда с невероятным упорством, и увлечением создавал третью часть третьего тома - историю восьми дней, предшествовавших вступлению французов в Москву. Следует сказать, что в рукописных материалах нашлось тридцать вариантов этого описания, и тем не менее еще в гранках Толстой вновь переписал его начало. И только во втором издании этому отрывку пришлось пасть жертвой работы художника.
Теперь Москва - мать в том прекрасном женском возрасте, когда ее первенцы уже юноши, а может, и молодые отцы, но младшие еще шумят в школьных коридорах, а самые маленькие, словно медвежата, копошатся на газонах. Мать, с лицом, которое в счастливые минуты озаряет почти девичья улыбка, моложава именно потому, что живет она бурно, страстно, со всей полнотой. Ей нет времени для старости. Мать, с глазами, полными нежности, а иногда, и лукавства, мать, которая любит посмеяться, превосходно чувствует себя среди людей, которую не раздражают окружающие ее шум, и суета - в них она прекрасно ориентируется - , и которая хорошо справляется со всем, чем владеет.
Ян ДРДА.
1960 г.
Читайте в любое время
