Слово риск - отвлеченное существительное, называющее действие по глаголу рисковать. В "Толковом словаре" В.И. Даля дается также пояснение: отвага, смелость, решимость, предприимчивость, действие на авось, на удачу - и иллюстрируется пословицами: "Риск - благородное дело", "Нет дела без риска". К ним можно добавить и более современную: "Кто не рискует, тот не пьет шампанское" . Эти пословицы теперь вызывают грустную иронию у обманутых вкладчиков, не забывших печальные последствия краха многочисленных денежных "пирамид" типа МММ... А слово "риск" - в свете этих событий - обрело новый оттенок значения: необдуманный поступок, отчаянная попытка обогатиться . И хотя современные толковые словари еще не успели зафиксировать новые значения, именно они определяют употребление слова "риск" в публицистическом и научном стиле нашего времени. Вот убедительные примеры из финансовых документов: "Методы снижения риска: а) распределение риска; б) страхование ; в) резервирование средств; г) частные риски; д) учет рисков в плане финансирования ..."

Как видим, множественное число (учет рисков) существительного риск соседствует с единственным, придавая конкретное значение этому слову.

Появление форм множественного числа у отвлеченных существительных кажется нам странным и оценивается как нарушение нормы. Действительно, традиционная грамматика утверждала: "Имена существительные отвлеченные, обозначающие качество, действие или состояние, не имеют форм множественного числа" (Грамматика русского языка. М., Изд-во АН СССР, 1953. Т. I. С. 116). Правда, в этой академической грамматике сделана оговорка: "При конкретизации значения некоторые отвлеченные имена существительные (боль, высота, глубина, радость, шум) могут употребляться в формах множественного числа, например: боли и шумы в сердце... радости жизни (об отдельных событиях)". Однако отглагольных существительных среди этих примеров нет. В однотомной академической грамматике 1970 года этот вопрос не затрагивался.

Но в пособиях по стилистике русского языка уже давно комментируется употребление отвлеченных существительных во множественном числе. Д.Э. Розенталь в "Практической стилистике русского языка" (М., 1974) выделяет эту тему в отдельный параграф. Автор указывает: "Сопоставляя сочетания получать доходы - получать доход, производить подсчеты - производить подсчет, мы отмечаем в них синонимическое употребление форм множественного и единственного числа". Необычные формы - лжи, смехи, влюбления (Л. Толстой); риски, дружбы (В. Маяковский) - он оценивает как "индивидуальные образования" (там же).

В "Стилистике русского языка" М. Н. Кожиной (М., 1977) формы множественного числа отвлеченных существительных рассматриваются как принадлежность книжной речи: в них отражается влияние научного или профессионального словоупот ребления (деятельности, стоимости, минимумы, максимумы, температуры ). Если же множествен ное число отвлеченных существительных выступает со значением "длительности, повторяемости явления (холода, морозы, времена)", то им присущ "оттенок разговорности".

Наконец, в нашей книге - Д. Розенталь, И. Голуб. Стилистика русского языка. М., 2001 - особое внимание обращается на параллельное употребление форм единственного и множественного числа отвлеченных существительных. В современном языке они часто варьируются, во многих случаях возможны обе формы, но множественное число подчеркивает обширность охватываемого пространства, напрмер: До горизонта желтели пески пустыни; интенсивность действия, силу проявления признака: А зимних праздников блестящие тревоги (А. Пушкин); Зима роскошествует. Нет конца ее великолепьям и щедротам (В. Инбер). Поэтому в художественной речи можно часто наблюдать замену единственного числа множественным, как более выразительным: А воды уж весной шумят (Ф. Тютчев); Разливы рек ее, подобные морям (М. Лермонтов). Нередко отвлеченные существительные во множественном числе указывают на конкретные проявления качеств, действий: Он стал перечислять красоты родной страны (В. Казакевич); сравните: ужасы войны, радости и печали первой любви.

Примета нашего времени - особенно частое употребление в публицистике форм множественного числа существительных, для которых ранее нормой считалась только форма единственного числа. С конца 60-х - начала 70-х годов на страницах газет стали появляться необычные формы: гонка вооружений, инициативы Советского Союза, реальности, повседневности, одинаковости, вредности, данности, зависимости, мощности, очевидности и т. д. Такое словоупотребление связано с обновлением смысла этих существительных, с их конкретизацией. В отдельных случаях отвлеченные существительные, обозначающие действие, могут даже сочетаться с числительными (хотя в традиционной грамматике подчеркивается, что они обозначают "несчитаемые предметы"): выброс в атмосферу - три выброса зафиксировано, показ мод - два показа мод в Москве и т. д. И все же новизна некоторых форм нередко удивляет, когда мы замечаем их в речи дикторов, журналистов, выступающих по радио, телевидению: "Трава, говоря языком экономиста, - это основа развития животноводств в республике"; "В нашем городе открыт Дворец бракосочетаний".

Развитие этого грамматического явления отражено в исследованиях вариантных форм имен существительных. По свидетельству профессора Л.К. Градиной, "формы единственного и множественного числа у существительных сейчас входят по употреблению в языке газет в самую высокую частотную зону (отмечено свыше трех тысяч вариантов); к тому же они находятся в острой прогрессирующей фазе вариантности" (Л.К. Градина. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. М., Наука, 1980). Со времени этого утверждения прошло более 20 лет, а "прогрессирующая вариантность" не снижается, достаточно проследить за живой речью журналистов, писателей, деятелей культуры. Например, 27 апреля 2001 года в передаче "Доброе утро" известный режиссер Юрий Любимов, который прекрасно владеет литературным русским языком, сказал: "В новом спектакле - "Театральный роман" (по М. Булгакову) - я хочу показать изнутри театр: его прелести, его грусти..." Такие формы множественного числа отвлеченных существительных уже не режут слух, но оцениваются как экспрессивные. Еще больше экспрессии в употреблении множественного числа имен собственных (которые также по традиционной грамматике должны иметь только единственное число). Любимов критически отозвался о современной режиссуре, заметив: "Мы стали подражать Голливудам, Уинстендам, Бродвеям, а важно сохранить свое лицо..." Такое использование грамматической формы множественного числа придает словам презрительный оттенок. Но это уже иная тема.

Как видим, варианты грамматических форм порой могут получать ту или иную стилистическую окраску, придавать словам новые оттенки значения. Этого нельзя не учитывать, оценивая уровень культуры речи современных авторов, дикторов. Но стоит ли вам самим подхватывать новообразование? Думается, нет. Пока эта форма остается в сфере, которую принято относить к профессиональному жаргону.

№8, 2001