ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ НЕБЫТИЯ
Доктор медицинских наук Н. НИКОЛАЕНКО.
Таня Лебель родилась в августе 1970 года в Ленинграде. В шестилетнем возрасте стала заниматься рисованием в изостудии Государственного Эрмитажа. Уже в тот, "детский", период ее рисунки отличались оригинальностью образов, проработанностью деталей. Затем Таня продолжила образование в Детской художественной школе и в Художественном училище имени В. Серова. Занималась в конно-спортивной школе, серьезно увлекалась фотографией.
В июле 1994 года случилась трагедия: Таню прямо на тротуаре сбил грузовик...
Ей было 23 года... Она перенесла ушиб головного мозга тяжелой степени с кровоизлиянием, повреждением левой лобно-височной области и последующим отеком. Послеоперационный период протекал крайне тяжело, в течение трех месяцев Таня находилась в коме. Когда же девушка наконец открыла глаза, она ничего не понимала, никого не узнавала, даже мать. Подходить к Тане было просто опасно: она кусалась, царапалась, как зверек в клетке. Долгое время она совсем не говорила, у нее была нарушена словесная память.
Но спустя 10 месяцев после травмы Таня взяла в руки карандаш и, еще находясь в помраченном сознании, неловкими движениями рук начала создавать грубые, иногда страшные, но всегда выразительные образы людей и животных. Эти рисунки похожи на самые первые наброски детей, когда они, едва научившись твердо держать в руке карандаш, изображают человека в виде огромной головы с прикрепленными к ней малюсенькими ногами. Однако в отличие от детских рисунков Танины наброски отличает лаконичное контурное изображение человека, часто выполненное одной непрерывной пластичной линией. Поразительно, что при полностью нарушенной речи и памяти на слова рука художницы "помнила" прежние профессиональные навыки.
Изображения людей и животных даются Таней в профиль или в сложных ракурсах, так что ощущаются их объемность и материальность. Поэтому можно предположить, что именно правое полушарие (в условиях посттравматического угнетения словесно-логического левого) отвечает за отображение геометрии окружающего мира, создавая эмоциональную картину пространства. Для работы правого полушария характерен и синтез разных проекций в целостном изображении, что говорит о способности правой части мозга воспринимать предмет с разных точек зрения. Поэтому фигуры людей и животных выполнены анатомически правильно, пластично. Разные части тела сочленены достаточно точно. Даже если конечности вывернуты необычным образом, то они повернуты в суставах. Подобные "невозможные" ракурсы тела встречаются в рисунках Пикассо, Матисса, Леже. Изображение характерных деталей анатомии животных (холки, прогиба спины, выступа таза) придают рисункам Тани весьма реалистический вид.
Вместе с тем в изображениях человека присутствует одна особенность: размеры стоп и кистей преувеличены. То же самое в рисунках животных: голова, копыта и хвосты лошадей подчас больше размеров их тел, отчего они делаются похожими на резвящихся жеребят.
Подобные особенности изображения человека и животных встречаются, как правило, в рисунках детей 5-6-летнего возраста. Заметим, что и на заре человеческой культуры - в каменном веке - в изображениях животных выделялись отдельные необычно большие части тела, что придавало образу убедительность. И позже - в неолите - часто возникают изображения таких гомункулусов с несоразмерно большими кистями и стопами. Это как раз те части тела человека, которые во внутренней "карте" мозга занимают значительно больший удельный вес, чем, скажем, вся рука или тело человека в целом. Есть основания полагать, что создание такой внутренней карты телесного пространства связано с деятельностью (а в данном случае - с более ранним восстановлением деятельности) правого полушария.
На раннем этапе восстановления после травмы Таня изображала мифологических персонажей (чертей) и зверей, похожих на грифонов, гиппокампов и сфинксов. Откуда в воображении человека возникают эти фантастические существа, знакомые нам из истории искусства?
По-видимому, деятельность правого полушария головного мозга порождает в сознании мифологические образы. Ведь именно оно "отвечает" за творческое, не скованное никакими догмами мышление. Это мышление дологическое, оно оперирует фантазиями, свободно комбинирует образы и части разных образов в новое целое. Благодаря такому мышлению сознание порождает людей-зверей.
Вероятно, в тот период, когда словесно-логические функции левого полушария у Тани были угнетены, включилось относительно быстрое восстановление зрительно -пространственного восприятия правым полушарием. Такое восприятие - важный вид бессловесного общения, а подчас и эквивалент словесного общения, приносящее успокоение, чувство высказанности. Поэтому неудивительно, что (правда, очень медленно) начал возрождаться человеческий облик Тани: на ее лице появилась улыбка, агрессия по отношению к окружающим постепенно сменилась доброжелательностью. Девушка стала возвращаться в мир эмоций, в человеческую среду.
Первые после травмы рисунки Тани представляют собой изображения разрозненных фигур, обращенных лицами в разные стороны и отчаянно жестикулирующих. Смысловая связь между отдельными фигурами отсутствует. Не организовано и зрительное поле: фигуры "парят" в воздухе одна над другой. Они как будто произносят ни к кому не адресованные экспрессивные монологи. По мере восстановления функций мозга люди на рисунках образуют группы, в которых каждый человек продолжает жестикулировать. Это напоминает сцены из театра абсурда, где позы актеров выразительны сами по себе и в то же время все действующие лица обособлены и независимы друг от друга.
Постепенно, по мере восстановления речи (то есть по мере восстановления функций левого словесно-логического полушария), характер Таниных рисунков меняется. В них возникают и начинают доминировать элементы орнаментальной композиции, характеризующиеся ритмом и симметрией. Так, в изображении ветвей растений листья, принадлежащие одной ветви, нарисованы строго одинаковой формы и точно по обе стороны прутика. В дальнейшем растительные композиции все больше усложняются, образуя самостоятельные декоративные сюжеты. Декоративные композиции и растительный орнамент все больше вытесняют отдельные изображения людей и животных.
Рисуя фломастером, Таня начинает скрупулезно и тщательно покрывать всю поверхность листа мелкими раскрашенными деталями. Возникает что-то похожее на связный сюжет, в рисунках появляются изображения отдельных домов и даже улиц. Намечается построение рисунка-рассказа, правда, иногда избыточно детализированного .
Для данного этапа восстановления мозга характерно стремление к изображению объективной геометрии пространства с применением чертежных приемов. Поэтому дома, расположенные на одной линии, Таня рисует как в ортогональной проекции, так и в виде развертки (когда в одном изображении объекта совмещаются три разные его стороны).
В период восстановления речевых функций левого полушария новым этапом освоения пространства листа и композиционным приемом для художницы стало фризовое (построчное) изображение пространства. Сюжет таких рисунков выстроен по горизонтальным линиям, наподобие строчек в книге. Такой прием встречается в рисунках ребенка. Он же широко представлен в изображениях на древнеегипетских и шумерских памятниках. Фризовые рисунки типичны также для современных архаических обществ (народы Севера, некоторые народы Африки и т. п.), поскольку обычно очень информативны.
Постепенно из рисунков Тани исчез гомункулус. Изображения людей приобрели пропорции, близкие к нормальным. Рисунок теперь окантовывается нарисованной рамкой, ограничивающей поле изображения. По-видимому, художница уже осознанно создает пространство для задуманного сюжета. Появляется так называемая опорная линия - боковая проекция поверхности Земли. По существу, это - ортогональная проекция, условно-чертежный прием изображения объективной геометрии пространства. С появлением опорной линии происходит разделение пространства по вертикали листа - верх-низ.
По нашим данным, изображение объективной геометрии пространства относится к сфере функций левого полушария. Применение чертежных приемов (ортогональные проекции, развертки) означает стремление рисующего не столько к выразительному изображению предмета, сколько к передаче информации о предмете. "Левополушарное" сознание накладывает логические схемы на многообразные формы внешнего мира, сводя их к ограниченному числу категорий и понятий. Орнамент, ритм, декоративность, подчеркну тая статичность, стремление к единой фиксированной точке вытесняют хаотичное расположение выразительных фигур. Левое полушарие вводит линейную упорядоченность, логическую связность и последовательность, формируя рисунок-рассказ.
Так, восстановление речи (и соответственно функций левого полушария) сопровождается и тем, что в рисунках Тани все чаще отображаются сюжеты и иллюстрации какой-либо идеи. При этом, как правило, в картину внедряются знаки письменной речи, дополняющие и даже иногда вытесняющие изображение. Позже всего в Таниных рисунках появляются семейные портреты и автопортреты. На портрете с мамой взгляды изображаемых персонажей обращены друг на друга. Это указывает на их внутреннюю связь, создает ощущение диалога.
Уникальность восстановления сознания и творческой деятельности Тани Лебель связана с тем, что после тяжелой травмы мозга (с длительной комой) вначале появилась активность правого полушария. Зрительная память и образное мышление правого полушария дали Тане возможность рисовать. При этом вскрылся целый пласт удивительно фантастических (и в то же время выполненных в сложных ракурсах, с правильными анатомическими сочленениями) фигур человека, животных, человеко-зверей. В обычном здоровом состоянии этот слой подсознания был завуалирован логическим мышлением. Так безмолвно, языком рисунка Таня интуитивно осознавала себя, свое телесное пространство. В рисунке выражались эмоции, происходило эмоциональное реагирование на свое положение в этом еще чужом мире. Творческое мифологическое мышление со временем активировало и речевые функции левого полушария.
С восстановлением речи произошло вытеснение фантастических представлений, мифологических образов, связанных с активностью правого полушария.
Несомненно, напряженная целенаправленная работа над образами в процессе рисования ускорила (и, может быть, определила) восстановление сознания Тани. Не было бы упорной работы мифологического мышления, образной памяти, возможно, и не было бы и возвращения Тани к жизни в человеческом обществе.
Прошло семь лет после травмы. Таня уже неплохо говорит, может прочесть короткий текст, учится владеть ногами, стоять. К сожалению, не все ей понятно в обращенной к ней речи. Она не может долго заниматься любимым рисованием: болят глаза, а правый почти ничего не видит. И все же Таня смеется, радуется. Она вернулась к жизни, она - Человек.
Автор искренне благодарен Майе Николаевне Лебель за помощь и предоставление рисунков дочери. Он также признателен руководителю детской изостудии Государственного Эрмитажа кандидату искусствоведения Борису Кравчунасу за плодотворное обсуждение работ Татьяны Лебель.
Читайте в любое время
