УНИКАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ
Доктор психологических наук, профессор М. КОРОБЕЙНИКОВ
Этими скупыми фразами, казалось бы, сказано многое и о специальности, и о методе, и в то же время - не сказано ничего о том Лосеве, который оставил яркий, самобытный след в истории человеческой мысли, в истории русской философии. Сегодня труды Алексея Федоровича широко известны у нас и за рубежом. Но так было не всегда.
Уникального человека и философа представляет читателям журнала наш давний автор, Максим Петрович Коробейников, крупный специалист в области военной психологии. Он изучал, в частности, такие знакомые каждому и неизбежно соприкасающиеся понятия, как страх и нравственность.
Статья о Лосеве стала последней работой, Которую М.П. Коробейников написал для "Науки и жизни". Автор не увидит вышедший номер журнала: 16 декабря прошлого года Максим Петрович скончался.
АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ ЛОСЕВ
Жизнь А. Ф. Лосева охватывает почти весь XX век: он родился в 1893 году, умер - в 1988-м.
Судьба оказалась несправедливо жестокой к нему. Тюрьма, лагерь, ранняя слепота (свои труды по памяти диктовал жене), 23-летний запрет на публикации (и это в период расцвета таланта ученого!), гибель дома, а с ним - книг и рукописей. Как ученый и православный человек, он разделил с Родиной ее беды. До 60-х годов его мало кто знал. Широкую известность он получил, когда ему было уже 70 лет. Его труды оказали заметное влияние на современных мыслителей (к кончине Алексея Федоровича 400 его трудов, из них - 40 книг, изданы большими тиражами). Можно не сомневаться, что в XXI веке его имя займет достойное место в истории науки.
Всякого, кто знакомится с уникальной личностью Алексея Федоровича, привлекает его острая проницательность и ум. Потрясает нечеловеческая способность преодолевать трудности, идти на риск, присутствие духа при действиях в крайне трудных и даже опасных ситуациях; исключительная работоспособность и редкая эрудиция. Вызывают глубочайшее уважение и восторг непоколебимая убежденность, воспитанная с детства (качество, в один миг утерянное многими нашими учеными и политиками), и неистребимая вера во Всевышнего.
Как не раз заявлял Лосев, в тяжелой, нечеловечески трудной жизни его всегда спасали наука и вера. Он прожил долго и оказался действительно последним русским философом, который не устрашился мифа о несокрушимости сталинской системы. В лагерном письме жене в 1941 году он писал: "Я только подошел к большим философским работам, по отношению к которым все, что я написал, только предисловие". Думается, что мыслители будущего, изучая труды Лосева, воздадут ему должное, овладеют глубиной его учения, ибо он решительно перешагнул из уходящего века в век грядущий.
В журнальной статье трудно показать все величие этого уникального человека. Шесть наук претендуют на него: эстетика, философия, филология, история, искусствоведение, лингвистика. С его именем связывают музыковедение, психологию, литературоведение. Вот почему свой разговор об Алексее Федоровиче мы ограничиваем лишь отдельными эпизодами и заметками. Но прежде предлагаю познакомиться с высказываниями А. Ф. Лосева о самых разных сторонах жизни.
•Мы знаем, что музПоследняя фотография Алексея Федоровича Лосева - крупнейшего русского мыслителя. Он скончался 24 мая 1988 года.ыкант-виртуоз убил много лет на свою игру, а ведь эту виртуозность мы воспринимаем так же просто и непосредственно, как и белый цвет или как бездонную синеву неба. Настоящий художник тот, у которого мы не замечаем его творческих усилий, да и он сам этого не замечает. Гений творит, как природа.
•Вся история человечества есть не что иное, как движение к свободе.
•Человек - вечная проблема, которая вечно решается.
•Мышление, если только оно на самом деле мышление... есть всегда творчество нового.
•Человек с умственным расстройством рассуждает нелепо. Но эта его нелепость тоже имеет свою собственную внутреннюю логику.
•Человек есть личность... и человек есть общество...
•Я не очень горюю, когда мои дела становятся плохими... и... не закатываюсь смехом от радости, когда мне повезло... Такое самочувствие у людей есть их наивысшая диалектика.
•О многих научных работниках даже и по внешнему физическому виду часто приходится говорить, что они вне возраста.
•Когда я больше занимался наукой, я был моложе. А когда переставал заниматься ею, становился старше.
•Я хочу бороться с безумными крайностями буржуазной цивилизации, которая действительно летит сейчас на огонь и испытывает наслаждение от этой гибели, подобно тому как букашки летят на горящую свечу.
•Для интеллектуального человека труд есть праздник вечной молодости и радостного служения общечеловеческому счастью.
•Никогда человека не существует без идеологии.
•Если есть табуретка, значит, есть и столяр, который эту табуретку сделал.
•Что такое жизнь, никто не знает, хотя все живут.
•История философии - вот море мысли.
ДИАЛЕКТИКА - ПО ЛОСЕВУ
Как философ, А. Ф. Лосев не считал себя ни идеалистом, ни материалистом, ни платоником, ни кантианцем, ни гуссерлианцем, ни рационалистом, ни мистиком, ни голым диалектиком, ни метафизиком. Это был Лосев, уникальный мыслитель ("Я - Лосев").
Лосев не противопоставлял идеализм материализму, идею - материи, бытие - сознанию. Он считал, что не только бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие. Идея одушевляет материю и сама становится живой плотью. И происходит это в соответствии с принципами и методами диалектики. Диалектика имеет дело с опытом, с предметом, с истинным знанием, с противоречиями между ними. "Если моль разъела и съела всю шубу, значит ли это, что она эту шубу поняла и изучила?" - шутил Алексей Федорович. Мы не только ощущаем, но и мыслим. Диалектика дает человеку не только точку зрения, но и глаза.
Один писатель рассказывает о некоем медике, которому пришлось лечить больного портного от горячки. Так как больной очень просил при смерти ветчины, медик дал ему ветчины. Больной поел ветчины - и выздоровел. Врач занес в записную книжку следующее наблюдение: "Ветчина - успешное средство от горячки". Через несколько дней тот же врач лечил от горячки сапожника. Опираясь на опыт, врач предложил больному ветчину. Больной умер. Врач записал следующее: "Ветчина - средство, полезное для портных, но не для сапожников". "Хотите ли вы быть таким эмпириком, как этот врач? По-вашему, он - эмпирик. А по-моему, - просто дурак", - писал Лосев.
Диалектика есть рационализм и эмпиризм, и истина выявляется, лишь когда перед вами два противоречивых утверждения выступают синтетически, как нечто единое. В этом и заключается жизненность диалектики.
Идеальное и материальное едины. Все в жизни одинаково субъективно и объективно. Тело, как и дух, несет в себе и материальное, и идеальное. Волосы, когда их выметают вместе с сором в парикмахерской, и волосы как амулет - ровно ничем не отличаются по своей физической реальности. Но волосы как амулет, как носитель души, знак душевных сил получают новый смысл.
Душа и тело едины. Тело - не простая механика из каких-то клеток и атомов, а живой лик души. По манере говорить, слушать, действовать и совершать поступки всегда можно узнать, что за личность перед тобой. По одному рукопожатию можно догадаться об очень многом. И как бы метафизика ни унижала тело, как бы материализм ни сводил живое тело к тупой материальной массе, оно есть и остается единственной формой актуальных проявлений духа. Тело - неотъемлемая стихия личности, ибо сама личность есть не больше как телесная осуществленность души. Душа и тело едины.
То же видит Лосев и в природе. Цвета могут быть наделены не свойственными им качествами, например, дикари наносят краски на свое тело, чтобы устрашить врагов. Цвета бывают теплые, холодные, жесткие. Звук отличается высотой, но он может быть теплый, холодный, толстый, тонкий, острый, тяжелый, густой, прозрачный, светлый, темный, сладкий, терпкий, мягкий, упругий, серебристый. Зрение воспринимает мягкость, нежность, вес и вкус вещи. Едва мерцающая в темноте лампадка перед образом вызывает в сердце святое чувство. Личность живет и материально, и идеально. Личность немыслима без осмысленного тела, по которому видна душа. Следовательно, в каком-то смысле оно сама душа. Понимание принципиального отсутствия границ между идеальным и материальным Лосев отстаивает на протяжении всей своей жизни.
Он связал воедино философию, историю, литературу, религию, мифологию, археологию и грамматику древности. Он мыслил как нечто единое эстетику, философию и мифологию. О единстве в лице А. Ф. Лосева ученого-исследователя, писателя и художника свидетельствует и его философская проза. У него особая манера создания научных трудов, где даются блестящие портреты героев, например "Жизнь", "Театр". Трагическое и комическое в них сопутствуют друг другу, скептицизм переходит в пессимизм и наоборот. Музыка и математика были для него одно и то же - в смысле идеальной сферы. В музыке он находил предмет логики. Переживать музыку - значит вечно стремиться к идее и не достигать ее.
В своей концепции языка он опирался на многовековую, частично утраченную в Новое время религиозно-философскую традицию, но его вдохновлял и мощный стимул ее развития. Немыслимо отрицать власть слова как могучего участника мысли и жизни. Слово поднимает ум и сердца, двигает народными массами, пробуждая волю. Оно дает светлое осознание, теплоту и глубину чувствам. Без слова нет общения, без слова нет мышления вообще. В слове - все наше культурное богатство. Всякая наука есть наука о смысле или об осмысленных фактах, значит, каждая наука - в словах и о словах.
СТРАСТЬ К МИФОЛОГИИ
Огромное внимание Лосев уделял мифологии. По существу, все его книги пронизаны размышлением о ней. Изложение античной мифологии традиционно сводится к пересказу для детей и юношей античных мифов вне всякой их истории и толкования. Лосев с самого начала становится на путь научного исследования, его интересует, как эта античная мифология реально развивалась в связи с умственными и жизненными интересами общества и человека.
Мифологическое мышление зародилось на самой ранней ступени развития общинно-родовой формации. Первобытная мифология и есть перенесение представлений первобытных людей о мире и природе, отражение развития производительных сил и отношений в обществе.
В общинно-родовой формации мифология была наивной. В период матриархата ее характеризовали тотемы, фетиши, демоны. Патриархат породил идолов в облике людей и гармоничных героев. В рабовладельческом обществе мифология играет служебную роль. В эллинистическо-римский период - это и литература, и вообще художественное творчество, где много места отводится аллегории. В эпоху позднего эллинизма герои мифов становятся отвлеченными и философски значимыми фигурами. Такова общая схема развития мифологизма по Лосеву.
Каждый отдельный миф - результат воздействия ряда эпох. Он содержит в себе большой исторический пласт, в котором надо искать рудимент прошлого и зерно будущего развития. Именно с этих позиций Лосев исследует мифологию Зевса. Впервые мужская фигура появилась на Крите в период 2100-1600 гг. до н. э., то есть во время укрепления патриархата. С переходом патриархата в рабовладельческое общество происходит замена мифологии натурфилософией и наукой.
Лосев проследил и тысячелетнее развитие мифов об Аполлоне, которые уходят корнями в седую старину со всей ее дикостью, людоедством, беспросветной темнотой. Изначально Аполлон мог быть только чудовищем или страшилищем. Но вот человек становится оседлым, он занимается земледелием и скотоводством, появляется ремесло. И мы находим уже совсем другого Аполлона, приспособленного к нуждам нового общества. В пору разложения общинно-родового строя и перехода к рабовладельческой формации мифы об Аполлоне переходят от строгих и классически утонченных форм к капризно-изысканным. Вместе с гибелью общинно-родовой и рабовладельческой формаций происходит закат всех античных богов. Появляется прекрасный Аполлон, красивый юноша, талантливый поэт, Бог света и духовных озарений.
НАУКА И РЕЛИГИЯ. ВЧЕРА И ЗАВТРА
Всю жизнь Лосев работал над поисками научной истины, очень рано пришел к выводу о существовании Бога и все более убеждался в своей вере. К мысли о Боге привела его наука. (Алексей Федорович глубоко знал древнюю и новую философию, активно сотрудничал с крупнейшими учеными в области точных и общественных наук.) Малое знание естественных наук отделяет человека от Бога, большое - приближает. Он открыто призывал к объединению усилий науки и религии, а его любимым афоризмом было высказывание: "Верую потому, что максимально разумно".
В искренность атеистов Лосев не верил, ибо считал это заигрыванием с властью. Неверующий подобен кроту, который не знает, куда ведет его нора, крот роет вслепую. Чтобы высказать свои мысли в условиях жестокой цензуры, ему приходилось ссылаться на авторитет классиков и маскировать свои идеи. В работах Лосева действуют не всегда сразу узнаваемые, но одни и те же философские персонажи: Первозданное, Одно, Сущее, Слово, Символ, Имя, Мир. Ясно, что под этими именами подразумевается Бог.
Сотворенный Богом мир имеет цель: соединить человека с Богом. Бог непознаваем в рационалистическом смысле. Но именно телесность является исходным условием духа. Бог и человек сливаются в абсолютное одно. Энергетические сверхцели задаются Богом. Поэтому, оставаясь "Один на один с Богом" (как говорила его жена Аза Тахо-Годи), А. Ф. ничего и никого не боялся, кроме Всевышнего.
Ученые, изучавшие античность до А. Ф. Лосева, речь вели главным образом о "перекличках" и "совпадениях" идей и тем предметного мира "античного космоса" с обретениями современной науки. Лосев же увидел в разделенных многими веками эпохах созвучие тенденций и целей - в прошлом можно, оказывается, получить ответы на важные вопросы сегодняшнего дня. Вот почему он обратился к великим мыслителям прошлого, начиная с самых древних. "Прошлое науки, - заметил А. А. Любищев в 1927 году, - не кладбище с надгробными плитами над навеки похороненными идеями, а собрание недостроенных ансамблей, многие из которых не были закончены не из-за несовершенства замысла, а из-за технической и экономической несвоевременности".
Необходимо особо подчеркнуть, что теория и опыт античности совершенно необходимы в те времена, когда разрушается фундамент культуры и человек отрывается от естественной для него почвы. Лосев считал правомочным исследовать даже алхимию, астрологию и магию, то есть те учения, которые сейчас называют средневековым мракобесием, поскольку ощущал себя восприемником наследия предшественников. Кратко и четко это выражают следующие его слова: "Я всех люблю, от всех вас беру и всех критикую".
Он не боялся сказать, что сочетание "старого" и "нового", "вчера" и "завтра" есть вечная молодость в науке. Существенная связь ценностей прошлого с творческим настоящим и необходимым будущим - вот цель науки.
А. Ф. Лосев серьезно занимался рядом математических проблем. Мечтал о диалектической разработке математики. "Наша общая наука есть сразу и математика, и астрономия, и философия, и общение с "вселенским разумом", - говорил он. Он мечтал и о диалектике в музыке. В ней видел единство субъекта и объекта, нераздельность и слитность, вечную изменчивость и самопроизводство. В 1960-1961 годах Алексей Федорович выпустил единственную у нас книгу по античной музыкальной эстетике, проследив ее историю от зарождения.
Увиденные им древние воззрения на число составляют подлинную новость для современного сознания. Так хорошо забытое старое открывается в масштабе мировоззренческого размаха, а исследователь-архаист одновременно предстает исследователем-новатором. Вырисовывается философия математики. У Лосева было намечено широкомасштабное исследование философских оснований современных математических теорий. Творчество Лосева показывает, что занимающийся древнейшей философией способен проникать во внутренние изгибы античной мысли и переводить их - вопреки всем языковым трудностям и сложностям логических конструкций - на язык современного философского сознания. Духовный заряд античности на начальном пути нашей цивилизации можно сравнить не со школьной таблицей умножения, а с целыми рядами так называемых точных наук конца XX века, целыми направлениями развития современной культуры. Лосев всерьез предлагает находить у античного мыслителя приемы и методы кибернетики, даже считать Платона безусловно отцом или прародителем этой науки.
Число, составленное механической суммой, беспамятно и мертво, а число органического единства хранит изначальную жизнь - это открытие античного гения в новых условиях и на ином понятийном языке можно увидеть в основе современного системного подхода. Число пронизывает Вселенную, творит ее красоту и несет благо. В настоящих взглядах на число, как это теперь явственно просчитывается не без посредства усилий Лосева, содержится предвосхищение многих значительных достижений или тенденций современной науки.
Сохранилось предание, что пифагореец Еврата задавался вопросом, какое число присуще каждой вещи, и устанавливал "однозначное" соответствие путем раскладывания камешков по контуру изображения интересующей его вещи, и затем сосчитывал камешки. Теплая, оглаженная материя на руке Еврата - первое звено в получении диковинных изображений объекта на экране дисплея современного компьютера. Так сопрягаются новоевропейская отвлеченность и античная наглядность.
Многие физические теории древности возвращаются к нам в оболочке точного знания. Умея диалектически мыслить, мы сумеем использовать многое из античной диалектики в развитии нашего опыта и нашего миропонимания.
СТРОКИ ИЗ БИОГРАФИИ
Алексей Федорович Лосев осиротел в раннем детстве и воспитывался в семьях родственников. С золотой медалью окончил гимназию, а затем и университет. Преподавал в гимназиях, в советской трудовой школе, в университетах, в консерватории и на педагогических курсах иностранных языков. Был действительным членом Института музыкальной науки и Академии художественных наук. В 1923 году ему было присвоено звание профессора.
С любовью и настойчивостью изучал многие точные и гуманитарные науки. Уже в молодости выделялся особым изяществом и духовностью. Испытывал страсть к музыке, театру, церковному пению, эстетике, этике. Проявлял необычайно высокий дар переводчика (знал греческий, латинский, немецкий, французский, английский, итальянский, польский, чешский и другие языки). С раннего возраста ему была доступна сложнейшая философская и церковная литература. Изучал психологию, физиогномику, проблемы добра и зла, красоты и любви. Очень рано у Лосева проявилась религиозная убежденность. Это было в годы, когда интерес к философии, особенно религиозной, в обществе пропал.
В 1917 году Алексей Федорович знакомится с Валентиной Михайловной Соколовой. В 1922 году П. Флоренский обвенчал их в Сергиевом посаде. Валентина Михайловна была столь же высокообразованна, как и ее муж. 32 года они прожили в "нездешней" любви. Как говорил Вячеслав Иванов, это были "две руки единого креста".
Алексею Федоровичу была присуща исключительная убежденность в своей вере и непреклонная воля. В 1922 году Лосеву запретили заниматься философией. Несмотря на это, в последующие восемь лет он выпустил восемь книг по философии, диалектике и логике. Непослушного профессора власти не смогли сломить.
В 1930 году в работе "Диалектика мифа" он восстановил все места, которые были исключены цензурой (как вредные и опасные), и за это был осужден. На допросе прямо заявил: "Я верующий человек". Алексей Федорович был приговорен к десяти годам лагерей, а Валентина Михайловна - к пяти. Книги и все рукописи были изъяты.
Лосевы перенесли трудную лагерную жизнь безропотно, будучи убежденными, что "не дается тяжести не по силам". В лагерном письме Алексей Федорович пишет жене: "Хочется умереть вместе с тобой. А любовь вечность". В другом - он откровенно признался: "Я задыхаюсь от невозможности выразиться и высказаться, этим и объясняются контрабандные вставки в мои сочинения после цензуры. Я знал, что это опасно, но желание выразить себя, свою расцветающую индивидуальность для философа и писателя превозмогает всякие соображения опасности".
После ареста развернулась массированная антилосевская кампания. Каганович на XVI съезде партии назвал Лосева реакционером, черносотенцем и мракобесом. Газетно-партийная травля Лосева была направлена прежде всего против религиозно-философской позиции, на которой он стоял. "Гнилая творческая" интеллигенция призывала к расправе. Драматург Киршон выкрикнул на съезде партии: "За такие мысли надо ставить к стенке!" (Кстати, сам Киршон в 1938 году был расстрелян.) На допросах даже близкие и "друзья" Алексея Федоровича стремились свалить вину на Лосева, выгораживая себя. Валентина Михайловна, чтобы спасти мужа, главную вину брала на себя.
По состоянию здоровья (как инвалид) Лосев был переведен в лагерь на должность сторожа дров. Восемь часов в сутки, ночью, он в уме складывал книги. Заключенный, полуслепой, он продолжал научную работу и учился. Изучил теорию комплексного переменного, дифференциальные и интегральные исчисления, обдумывал диалектику математического анализа (в этом ему помогали заключенные математики). "Не могу жить без мысли и без умственного творчества. Это мой путь, мое послушание и призвание", - говорил он друзьям по лагерю.
С 1930 по 1953 год ему не дали выпустить ни одной книги (все было в голове). Лосев пророчил себе, что, видимо, уйдет из мира одинокий, осмеянный и непризнанный. Судьба, однако, не дала сбыться его пророчествам. После смерти Сталина, с 1953 года, его книги стали выходить массовыми тиражами. К 60 годам он был признан классиком философии XX века. Жизнь все больше утверждала за ним особое место в русской духовности.
Во время войны от зажигательной бомбы загорелся дом Лосева на Арбате. Сгорели библиотека, книги и рукописи Лосева. Пришлось снова все вспоминать и восстанавливать (первый раз Лосев все это проделал, выйдя из лагеря). И все-таки Алексей Федорович не потерял присутствия духа и работал, не жалея себя.
Успехи Лосева вызывали скрытую зависть даже у некоторых старых друзей, не говоря уже о бездарных профессорах. Лосев оказался почти в полной изоляции. Для опального профессора в вузах не нашлось штатного места. Пришлось ездить в провинциальные институты и за почасовую оплату читать там лекции, принимать экзамены. Все это стоило много сил, здоровья и нервов. Лосев заболел, развилась слепота.
Наконец Алексея Федоровича взяли на философский факультет МГУ и через три года за "идеализм" перевели на кафедру классической филологии МГПИ (там он работал до самой кончины).
После кончины Валентины Михайловны любимица семьи, долгое время жившая в их доме Аза Тахо-Годи, в 1954 году становится женою Алексея Федоровича (ей было 23 года). Об их совместной красивой жизни, любви и взаимопомощи (а они прожили 34 года) очень интересно и талантливо написала доктор наук, профессор А. Тахо-Годи в книге "Лосев" (она вышла в 1997 году). Большое место в книге уделено Валентине Михайловне Соколовой, о которой вторая жена Лосева пишет с любовью и преклонением перед ее талантом и редкими человеческими качествами.
А. Ф. Лосев скончался в возрасте 95 лет и был еще полон умственной энергии и далеко идущих творческих замыслов.
Читайте в любое время
