ОБРАЩЕНИЕ АКАДЕМИКА В. Л. ГИНЗБУРГА К ЧИТАТЕЛЯМ КНИГ, ИЗДАВАЕМЫХ ФОНДОМ "УСПЕХИ ФИЗИКИ"
В. Л. ГИНЗБУРГ.
Как бы мне хотелось передать читателю мой интерес к тому, как устроен мир! Я вообще считаю себя очень счастливым человеком: всю жизнь занимался тем, что считал важным и интересным - наукой, физикой. Уже несколько раз рассказывал на встречах с молодыми людьми, как это получилось. Слушали меня всегда с интересом.
Мои школьные годы пришлись на самый, видимо, неудачный период советского среднего образования. От старой школы (гимназий и т.п.) остались здания и отдельные преподаватели. А в остальном царил хаос. В 1931 году, когда я кончил семилетку, на ней все и обрывалось: девятилетки были упразднены, дальше полагалось идти в фабрично-заводские училища.
Интерес к физике появился уже тогда, и твердо, хотя и не знаю почему. Очень мне нравилась книга О. Д. Хвольсона "Физика наших дней".
Устроился на работу препаратором, а затем лаборантом в лабораторию сначала одного, потом другого института. В 1933 году был первый "свободный" (то есть по конкурсу, а не по путевкам) набор на физфак МГУ. Три месяца готовился усиленно с двумя учителями и только так прошел курс за 8, 9 и 10-й классы. Поступил со второго раза, но сразу на второй курс после года заочного. В общем, формально я подготовился, но убежден, что отсутствие нормальной школы на мне сказалось самым отрицательным образом. Если хороший школьник решает 1000 задач по тригонометрии, 1000 задач по логарифмированию, вырабатывает определен ный автоматизм, то у меня за плечами было всего 10 или 100 задач, что мне потом сильно мешало. Вспоминаю в этой связи разговор с известным физиком Г. С. Гореликом. Он очень хорошо писал и на мой вопрос: "Почему вы так хорошо пишете?" - ответил вопросом: "Сколько раз в неделю вы писали в школе сочинения?" Я ответил, что раз в две недели, точно не помню. На это Габриэль Семенович мне заметил, что он учился в Швейцарии и сочинения писал каждый день.
После окончания физфака в 1938 году меня рекомендовали в аспирантуру. Раньше она давала отсрочку от призыва в армию, а тогда уже возникли трудности. В конце концов я оказался одним из последних, кому такую отсрочку дали. А в сентябре 1938 года, когда вопрос о призыве еще висел в воздухе, сидеть в темной комнате и гонять насос, естественно, не хотелось и было ни к чему. Вот я и стал пытаться объяснить возможность того эффекта асимметрии, которым занимался (моя дипломная работа была посвящена различию интенсивности излучения каналовых лучей вдоль луча и в противоположном направлении). И пришла такая мысль: если разложить поле налетающего иона на плоские волны, то эти волны могли бы играть ту же роль, что и световые волны, а значит, вызывать индуцированное испускание. Поэтому в направлении движения налетающего иона возбужденный атом за счет индуцированного излучения должен излучать больше, чем в противоположном направлении. Не буду объяснять подробнее. С этой идеей я подошел к И. Е. Тамму, кажется 13 сентября, - он работал в ФИАНе и читал у нас на физфаке лекции, - в лекционной аудитории мне удалось изложить ему свою идею, и с этого началась для меня "новая жизнь". Сама идея оказалась неверной, зато Игорь Евгеньевич поверил в меня как в физика.
Считаю, что мне повезло: я потом ушел работать в ФИАН, а не остался на физфаке, где во мне видели ученика "реакционных" профессоров. Повезло, что после войны привлекли к работе над атомной бомбой, только потому избежал зачисления в космополиты. Повезло, что всю жизнь занимался интереснейшей работой - исследованиями в области физики. Далеко не всем, даже талантливым людям, это удалось - кто сгинул в лагерях, кто погиб во время войны, кто просто не вписался в советскую действительность. На фоне истории нашей страны в XX столетии моя собственная история выглядит как весьма удачная. Это везение сыграло немалую роль в том, что я стал физиком-теоретиком, причем довольно известным и преуспевающим. Под последним я имею в виду не то, что я стал членкором (1953), потом академиком (1966), лауреатом (Ленинской и Госпремии) и т.п. Все это достаточно условно, иногда даже полные ничтожества добиваются формально многого. А вот научные результаты - другое дело, это нечто объективное. И здесь я считаю, что получил много важных и довольно высокого класса результатов: в области сверхпроводимости, сверхтекучести, сегнетоэлектричества, эффекта ВЧ- и переходного излучения, радиоастрономии, происхождения космических лучей, рассеяния света. Полагаю, что и Нобелевская премия (2003) это отражает, хотя она присуждена за исследования в области именно сверхпроводимости. Я вообще считаю, что историю присуждения Нобелевских премий следует знать всем, кто интересуется историей получения и признания научных результатов. Рассчитываю, что в серии книг фонда удастся издать много материалов на эту тему.
Я очень рекомендую всем, кто собирается избрать науку сферой своей деятельности, всячески расширять свой кругозор и не замыкаться в своей узкой специальности. Именно с этой целью фонд "Успехи физики" и затеял издание и распространение книг с условным названием "Библиотека СОИ".
И остается только пожелать читателям книг нашей библиотеки всяческих благ и успехов.
Искренне ваш
В. Л. ГИНЗБУРГ.
См. в номере на ту же тему
Успехи физики и идеи будущего.
Академик Гинзбург и его семинар.
Читайте в любое время
