УСПЕХ - ПОНЯТИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОЕ?

Как многие желанные вещи, успех одновременно очевиден и невозможен для определения. С одной стороны, успешен тот, кто добивается своего. Но это "свое" оказывается желанным столь многим, что перестает быть "своим" и становится всеобщим, и уже возникает вопрос: а есть ли это "всеобщее" в том числе и мое?

Отождествлять успех с таким всеобщим, мгновенно приходящим на ум благом, как деньги, значит не столько упростить, сколько потерять это понятие. Для социологов не нов тот факт, что в западном мире высокая зарплата больше не является приоритетом при выборе работы. После привычного взгляда на Запад пристальнее посмотрим на себя самих: наибольший вступительный конкурс среди вузов в Санкт-Петербурге в этом году пришелся на театральную академию, которая предлагает нечто другое, нежели недвусмысленный крепкий заработок.

Существует и такая промежуточная, сглаживающая и, по сути, пустая формулировка: успех - понятие индивидуальное, каждый-де сам решает, что для него успех и успешен ли он оказался. Не соглашусь с этим. Успех - категория социальная и как таковая, конечно, допускает "вариации на тему", но все же в определенных рамках, которые и ограничивают ее от множества других категорий.

Известный датский ученый Томас Хойруп занялся исследованием того факта, что понятие "общечеловеческие ценности" не существует даже в пределах отдельно взятой страны стабильного западного общества. Чтобы определить, кто, что и почему ценит, Хойруп разработал понятие "модели жизни". В них входят четыре модели: работника по найму с целью заработка, менеджера, чья цель - карьерный рост и самореализация, предпринимателя со "своим делом" и, наконец, домохозяйки. Ценностные суждения и предпочтения людей, утверждает Хойруп, зависят от того, какой из этих моделей они следуют. Что считается успешным в одной категории, не считается таковым в другой. Например, человек, не стремящийся делать карьеру, не понимает карьериста, полагая, что последний слишком "убивается" на работе и не наслаждается вволю заработком. Собственник не считает успешными людей, вынужденных трудиться по найму, как у нас говорят, "работать на дядю". В свою очередь, менеджеры-карьеристы транснациональных корпораций не считают успешной жизнь собственника, которому, как правило, не хватает масштаба для руководящей и творческой работы и который вынужден во все вникать и заниматься делами рутинными и скучными. С домохозяйками тоже сложно. Одни из них ориентированы на дом как на объект своего творчества, другие - на выстраивание семейных отношений при невысокой оценке удовольствия занятий домашним хозяйством.

Добиваясь поставленных целей, представитель каждой модели жизни может считать себя успешным. Хотя это будет и объективная оценка, однако согласиться с ней в большинстве случаев смогут только представители той же самой модели.

"УСПЕХ" В СЕМАНТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ

Есть большой исследовательский соблазн поступить со словом "успех" так, как поступают часто при переводе с другого языка - вот непонятное слово появляется здесь, а потом еще здесь и здесь, и вот по контексту, не заглядывая в словарь, мы понимаем его значение. Есть мнение, что контекстные понимания наиболее близки к истине.

Современная культура ориентирована на то, что все желанное можно продавать и покупать (при наличии грамотной упаковки). А то, что не может быть продано непосредственно в виде вещи, обязательно встретится вам в виде рецепта. Рассмотрение упаковки рецепта "x + немного y = успех" даст нам много интересного. Как понятие неопределенное, принципиально неописываемое, мечущееся между всеобщим и "только моим", успех, чтобы быть предложенным к продаже, должен быть привязан к чему-то устойчивому и надежному - чем более традиционно -добротному, тем лучше. Варианты упаковки, как правило, предлагаются такие:

- Магия успеха.

- Философия успеха.

- Наука успеха.

- Технология успеха.

- Формула успеха.

Все первые существительные (эти "надписи на упаковках") так или иначе подчеркивают надежную основу своего содержимого.

Русскому человеку интереснее всего "Магия успеха" (я обобщений в принципе не люблю и говорю не о каждом конкретном русском, а о распространенной тенденции). Западному человеку трудно объяснить, зачем на последних газетных страницах люди с растопыренными руками предлагают устранить сглаз на бизнесе, поставить защиту, дать талисман успеха и т.д. Западный бизнесмен пожертвует на церковь, но для него затруднительно впустить подобных рекламных агентов "небесной канцелярии" в свою деловую рутину.

Те, кто, основываясь на подобных наблюдениях, относит русский народ к любителям "халявы" по щучьему велению, не вполне правы. Здесь большую роль играет культурно -религиозная традиция, сформировавшая определенный поведенческий стандарт.

Роли подобной традиции в экономических отношениях посвятил свой знаменитый труд "Протестантская этика и дух капитализма" социолог Макс Вебер. "Протестанты лютеровско-кальвинистской эпохи верили, что Бог проклинает часть людей при рождении, - пишет Вебер, - оставляя лишь небольшую часть для вечной жизни и преуспеяния". Точка. В связи с таким положением дел в протестантской традиции большинство церковных ритуалов были отменены как "магические", жалкие попытки воздействовать на волю Господню, которая абсолютна в своем решении. Что суждено, то суждено. И, как отмечает Вебер, явной чертой ряда протестантских народов до сих пор остается скептицизм и некоторого рода пессимизм по отношению к улучшению ситуации. В условиях подобной ментальности словосочетание "Магия успеха" вряд ли будет иметь широкое распространение, в то время как в нашей культуре таких препятствий не возникает.

Поэтому, вероятно, на всей территории России, а также Украины активно предлагаются тренинги и семинары под названием "Магия бизнеса", в чем можно убедиться, набрав эти два слова в поисковике рунета. В Екатеринбурге, например, была обещана "долгожданная встреча" с автором тренинга с вышеуказанным названием, действующего под девизом: "Сегодня мало быть образованным... Необходимо быть посвященным".

Интересно и словосочетание "Философия успеха". Именно философия предлагает рассмотреть временную составляющую понятия "успех". Сейчас я поясню свою мысль.

В американской культуре, как и в отечественной, на мой взгляд, тесна связь понятий "успех" и "успеть". Во всяком случае, множество американских фильмов, воплощающих "американскую мечту" (она предстает совсем не обязательно в виде кучи денег, но и в виде подвига, победы), основано на страдании главного героя, который когда-то чего-то не успел сделать вовремя (защитить президента от пули, предупредить людей об извержении вулкана). Успех приходит к герою, когда он вновь оказывается в подобной ситуации и успевает справиться с ней, другими словами, побеждает. В сущности, такое понимание успеха не что иное, как добрая старая сказочная традиция.

Биржа, финансовая пирамида, инвестиции - во всех этих сферах рыночной активности успех непосредственно связан с "успеть". Это кажется интуитивно понятным - участвуя в финансовой пирамиде или сетевом маркетинге, легко остаться в дураках, но можно и "успеть" обогатиться. Речь идет об индивидуальном времени, моменте, который надо для себя безошибочно узнать, - о "счастливом часе", как говорят французы.

Яркий тому пример - обсуждения на деловом форуме bisnet, где участники так или иначе выражают сомнение в том, что "счастливый час" может прийти для всей страны одновременно, чтобы "успел" каждый желающий. Ведь ясно же, что большинство, как бы оно ни поступило, останется в ситуации Петропавловска-Камчатского, где все время полночь.

И в русло этой традиции вписывается американское выражение two-times loser, то есть "потерпевший неудачу два раза". С первого раза что-то не получилось, но вердикт еще не утвержден, потому что обязательно должен случиться второй раз. Вторая оплошность демонстрирует, что человек не успевает, расходится во времени с собственным бытием в том смысле, что все, что могло случиться, уже там, а он еще по досадному недоразумению здесь.

В этом философском рассмотрении не менее интересно обратиться к собственно российской семантике понятия "успех". Отмечу, что успех в том его виде, в котором современное российское общество освоило это понятие, получил собственное "эксклюзивное" определение - "раскрутиться". Сумел стать успешным, значит, "раскрутился". И не морщите, пожалуйста, нос, что это-де уличный жаргон. Как говорила Ахматова, "когда б вы знали, из какого сора растут стихи..." Язык гораздо мудрее нас.

Слово "раскрутиться" по своей конструкции сходно со словом "развиться". Развитие означает развивание, сбрасывание витков, обнажение сердцевины, смысла, который не обретается, а, наоборот, скрывается (если скрывается вообще). Чем ближе мы подходим к сердцевине, чем более "преуспеяем" в сбрасывании витков, тем больше сжимается сердце - а что там, есть ли там действительно что-то такое, ради чего стоило эти витки сбрасывать?

Раскручивание, по сути, есть то же самое, что и развивание, - освобождение от всего того, что было "накручено". Здесь и смысл, и стремительность оборотов, и головокружение от вращения. Разве можно ближе подойти к определению успеха?

ОТ МАГИИ К ФОРМУЛАМ

В продолжение темы связи "успех" и "успеть" (в понятии временных стратегий) можно обращаться не к фильмам и сказкам, а к статистике и формулам. В качестве примера приведем книгу Алана Лакейна "Искусство успевать" (Alan Lakein. "How to get control of your time and your life").

Лакейн объясняет, что все мы могли бы достичь наших целей, если бы умели правильно планировать свое время и соответственно идти к целям более настойчиво. У нас всегда достаточно времени, чтобы достичь в жизни успеха, несмотря на то, что "мы все должны укладываться в скромный бюджет, который ограничен 168 часами в неделю". Со свойственным протестантам "критическим скептицизмом" Лакейн оговаривает, что его книга отнюдь не пособие по верному способу достижения успеха и что у всех есть объективные ограничения по полу, возрасту, расе, месту жительства, социальному и материальному положению и, вероятно, еще по массе всего. Поэтому Лакейн лишь хочет помочь сделать наши попытки по преодолению влияния объективных недобрых факторов более эффективными.

Здесь мы можем сделать логический переход к "Науке успеха" и к тому, что из науки следует - "Формуле". Научных и полунаучных трудов по этому поводу написано множество (впрочем, и критерии различия подлинно научного учения об успехе сомнительны). От прочих рецептов успеха они отличаются гораздо более четкими ориентирами - мы можем выявить пресловутые объективные факторы и их влияние, отследить тенденции, проанализировать стратегии. Однако здесь у нас есть одно небольшое, но существенное слабое место - в этих строгих и выверенных определениях мы так и не встретим понятия успеха. "Успех", по всей видимости, заменят "цель", "эффективность" и что-нибудь в этом роде.

SUMMA SUMMARUM

Раз уж был сделан некоторый обзор взглядов на успех, вспомним еще об одной книге, в которой тоже говорится об успехе, а именно о Библии. Понятие успеха в Библии - просто. Оно сродни удаче, которая не добывается, не зарабатывается и не просчитывается, а дарится, дается, в конце концов, приходит, что можно вывести из контекста, в который включается это слово. Здесь сразу всплывает и другой, современный контекст слова "успех", давно, упорно и совершенно безнадежно критикуемое филологами выражение "обреченность на успех". Обреченность ведь с чем связана? Не с успехом, а с успением, то есть с кончиной. Иными словами, не стоит так уж обольщаться относительно собственной способности "располагать" ситуацией, все в руках судьбы, от тюрьмы и от сумы не зарекайся, и от успеха тоже.

Взвесив изложенные "за" и "против", остается решить принципиальный вопрос: успех содержится внутри или приходит извне? Достигается или дарится? Как возможно объединение этих двух различных выводов?

Объединение возможно, если рассматривать смысл успеха как отсутствие проблем, которые мучают "неуспешных" людей, - вот такое определение через отрицание. Французский философ Жан Бодрийяр говорит об особом, присущем нашей современности виде энергии - отторжении и неприятии, связанных с терроризмом, аллергией и, как ни странно, с современным культом успеха, который Бодрийяр описывает как явление, гораздо более походящее на принуждение избавиться от чего-то, нежели на побуждение создать что бы то ни было.

Столь специфичное определение наводит на мысли. Прежде всего, о том, что успех - понятие не качественное или количественное, а идеологическое, формирующее вокруг себя духовный стержень современного глобалистического общества. А фигуры идеологии всегда были и будут символическими, идет ли речь о строителях светлого будущего или о категории self-made man. Так, глянцевые обложки, визуально демонстрирующие нам "успешность в натуре", представляют символический ряд, отсылающий в некую пустоту, заполненную рефлексией и сомнениями. А агрессивность, с которой этот символический "успешный" ряд со всех сторон обступает человека, рождает потребность в спасительном рецепте так же, как мигрень - в таблетке.

№9, 2006