“Язык твой — враг твой” — говорят болтливому неумному человеку. А вот у зверей и птиц, змей и лягушек язык — самый главный помощник и друг. Без языка ни попить, ни поесть; ни дорогу в темноте нащупать; даже добычи — и той не поймать! Без языка — как без рук... Не верите? Напрасно.

У большого пестрого дятла длинный липкий язык, которым он исследует трещины коры и ловит в извилистых древесных ходах жуков-короедов.

Крошка колибри использует свой язык как поршень насоса, чтобы добыть нектар из чашечки цветка.

У муравьеда тамандуа нет зубов, и свою добычу — муравьев и термитов — он добывает липким червеобразным языком.

Понаблюдайте за дятлом, нашим обычным большим пестрым дятлом. Эти крикливые птицы очень заметны в лесу. Вот дятел скачет по стволу или по толстому сучку, крепко цепляясь когтями за кору, хвостом упирается в ствол для устойчивости. Он постукивает клювом по коре и слушает — есть внутри ствола ходы с вредителями, с древоточцами и короедами, или это дерево здоровое? Так врач “выслушивает” больного через стетоскоп.

Стук-стук, стук да стук! Нашел! Клюв сразу стал долбить сильно и часто, ведь надо подобраться поближе к личинке жука-вредителя. Только стружки летят. Вот уже и потайной проход открылся. А добыча спряталась, ушла глубже в ствол. Ведь вредитель — он тоже слышит, кто к нему стучится, и прячется. Тут-то и вступает в дело язык — у всех дятлов он длинный, почти такой же длины, как и сама птица, и очень липкий. Этот липкий язык дятел запускает в пролом и отыскивает в отверстиях, в закоулках древесных ходов свою добычу. И как ни прячется короед — все равно попадает прямо в клюв.

Так же ловко работает своим языком гигантский муравьед — крупное красивое животное с пушистым хвостом и длинной мордой, которое живет в южноамериканских степях, пампасах. На мощных передних лапах у муравьеда по четыре пальца, из них второй и третий вооружены страшными когтями длиной по 10—12 сантиметров. Не ногти, а настоящие клинки! Но муравьед никого своими когтищами не потрошит.

В поисках пищи он бродит днем и в сумерках, а когда найдет термитник или муравейник, то ударом передних лап проламывает стенки (вот для чего ему нужны мощные когти, ведь у термитников очень крепкие стенки). Муравьед просовывает в пролом узкую морду и длинным языком добирается до середины гнезда. Длина его языка больше полуметра, а движется он вперед и назад очень быстро — 160 раз в минуту зверь выпускает его изо рта и втягивает обратно. Язык весь в липкой слюне, к ней прилипают насекомые. Во рту есть специальная “терка”, которая счищает добычу.

Зубов у муравьеда практически нет. (Поэтому муравьеды и их родственники — ленивцы и броненосцы — и называются неполнозубые.) Неразжеванные муравьи и термиты попадают прямо в желудок, где и перетираются мускулистыми стенками и мелкими камешками, которые работают как жернова. За день муравьед может слопать до 30000 муравьев.

Сходным способом охотятся на насекомых другие звери — панголины, капские трубкозубы, ехидны и проехидны. Хотя они совсем не близкие родственники настоящего муравьеда, но тоже используют для добывания пищи длинный нос трубочкой и липкий язык.

Не обойтись без помощи языка и рептилиям — змеям, ящерицам, черепахам и крокодилам. Замечательный язык, например, у ящерицы-хамелеона. Хамелеон “выстреливает” им на расстояние, в полтора раза превышающее длину его тела. Чуть вздутый кончик языка покрыт клейкой слизью, которая удерживает крупных насекомых, а иногда даже мелких птиц и ящериц.

Хамелеон отлично приспособлен к жизни на деревьях. Его ноги, похожие на клешни, позволяют цепко удерживаться на ветках. Глаза вращаются отдельно один от другого и поэтому видят, что творится впереди, с боков и даже сзади. Окраска тела этой ящерицы меняется для лучшей маскировки. А “стреляющий” язык служит прекрасным орудием для ловли мелких древесных жителей.

Между прочим, наши самые обычные жабы, серая и зеленая, тоже пользуются липким “стреляющим” языком для ловли насекомых. А язык у них во рту прикреплен задом наперед. Не как у нас — задней частью, а передней. Такой язык можно дальше высунуть, и он настигает добычу на большом расстоянии.

Раздвоенный на конце язык змей часто ошибочно называют “жалом”. Им змеи не жалят, а определяют вкус и запах. Некоторые (очень ядовитые) гремучие змеи используют язык для предупреждения — угрожающе покачивают им перед врагом.

У большинства ящериц язык простой, нераздвоенный, и пользуются они им без затей — пробуют добычу на вкус и проглатывают ее. Правда, некоторые гекконы языком протирают глаза, чтобы избавиться от пыли и соринок. Их язык действует как автомобильный стеклоочиститель.

Язык может служить и приманкой. В пресных водах Северной Америки живет каймановая черепаха — самая крупная водяная черепаха этой части света. Во время охоты она ложится на дно, раскрывает рот и выставляет “наживку” — извивающийся язычок, который выглядит точь-в-точь как червяк. При этом язык черепахи, который обычно белого цвета, становится ярко-красным, как мотыль. Видит рыбка “червяка” и заплывает прямо в пасть.

Очень разнообразны языки у птиц. У колибри, медососов и нектарниц язык работает как поршень всасывающего насоса. Пингвины ловят скользкую рыбу, при этом язык служит тормозом для удержания добычи. У хищных птиц язык работает как жесткая терка. А у гусей, уток, фламинго он вообще напоминает сито: через него цедят корм.

У попугаев язык довольно короткий. Зато у некоторых из них на конце есть ложкообразное углубление — чтобы захватывать семена во время еды. У щеткоязычных попугаев язык на нижней стороне заканчивается коготком, а на верхней имеет щеточку из густо сидящих щетинок, которая служит для сбора пыльцы растений.

Надо сказать, что язык птиц отличается от языка млекопитающих: на нем нет вкусовых “почек”. “Почки” у птиц расположены на нЈбе, под языком и в глотке. Специальные опыты показали, что чувство вкуса у пернатых хорошее: они различают сладкое, соленое, кислое, а некоторые виды — даже горькое.

У хищных зверей: волков, кошек и рысей, тигров и львов — язык служит щеткой и теркой. Все видели, как кошка-мама умывает своих котят, старательно вылизывает дочиста. Собака мозговые косточки “очищает” до блеска, язык работает как терка. Пьют кошачьи и собачьи, лакая воду, при этом часто-часто работая языком. Получается долго и не очень удобно. Хотя, куда им торопиться? Они хищники, им бояться некого.

Зато антилопам, зебрам, оленям и кабанам некогда прохлаждаться около воды. Того и гляди — съедят! Поэтому копытные пьют совсем иначе: сворачивают губы трубочкой и втягивают воду как насосом, помогая себе языком. Получается очень быстро. Опасное это дело — долго воду пить...

Еще труднее пить жирафу. Рост его достигает 5—6 метров. С такой высоты трудно нагнуться до земли — и пить, и травку щипать неудобно. Хорошо, что жираф может обходиться без водопоя много дней: ему хватает влаги, которую он получает из сочного корма. Жирафы очень любят молодые побеги зонтичных акаций, мимоз и других деревьев. На этих деревьях растет множество колючек, брать такие ветки в рот опасно. Тут и приходит на помощь язык. Длинный и ловкий, он может срывать листочки с самых дальних и самых колючих веточек. До травы тянуться неудобно, но длинные ноги, да длинная шея, да длинный язык не дадут жирафу пропасть с голоду в африканской саванне.

Самый большой язык — у синего кита, он весит примерно пять или шесть тонн. Сам синий кит-полосатик может весить 150 тонн, как 50 африканских слонов. Только одно его сердце весом в целую тонну. Самый маленький язык — у карликовой бурозубки: она сама весит-то всего 3 грамма.

Много разных полезных и нужных языков есть на свете.

№1, 1999