Глубокой осенью 1967 года рыболовный траулер "Орехово", на борту которого находилась научная группа Атлантического научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, готовился к выходу из Калининграда в тропическую часть Атлантического океана. Впереди были тысячи миль плавания вдали от берегов, где не пересекаются морские трассы грузовых и пассажирских судов, не ведется промысел рыбы и где многое еще не открыто наукой.

Голова у рыбы-молота украшена своеобразными выростами устрашающих размеров.

Меч-рыба - один из крупнейших обитателей Мирового океана.

Близкий родственник меч-рыбы - парусник. Именно с этим представителем животного мира океана боролся старый рыбак в знаменитом рассказе Э. Хеменгуэя "Старик и море".

Два длинных и один короткий гудки известили порт об отходе судна в плавание. Полоса воды между судном и причалом, на котором остались родные и близкие, становилась все шире и шире. Но вот за поворотом исчез причал, и судно вышло в канал, соединяющий порт с морем.

Северное море, в отличие от Балтики, встретило нас полным штилем. Это море исключительно богато рыбой. Здесь ведут промысел все прибрежные страны. Больше всего вылавливается сельди, шпрот, пикши, сайды.

Во вторую половину дня резко похолодало, и над морем повис густой туман. Мельчайшие капельки воды моментально покрыли всю одежду. В каютах, несмотря на включенное отопление, становилось сыро. Зажглись все ходовые огни и прожектора. Из рубки еле-еле просматривались очертания носовой части судна.

В конце концов пришлось лечь в дрейф. На судне, с зажженными, но еле светящимися огнями, с застопоренным двигателем, стали слышны удары далекого колокола. В них было что-то сказочное. Затем в тишине послышались шум и свист, как от крыльев летящей громадной птицы. На миг стало совершенно темно. Казалось, погасли сигнальные огни. Как будто птица накрыла судно своими крыльями. На самом деле на судно спустилась громадная стая скворцов. Птицы все садились и садились на мостик, надстройки и палубу. Многие из них, сталкиваясь друг с другом, ударяясь о мачты и ванты, падали за борт. Прошло несколько минут, и пернатые гости заполонили все судно. Мы, боясь их раздавить, осторожно передвигались по палубе и коридорам. Птицы были совершенно мокрыми. Эта причина и заставила их опуститься на судно. Большинство из них сильно ослабли, ничего не стоило взять их в руки. Видимо, все силы скворцы растеряли, "пробиваясь" через плотный влажный воздух, и посадка на судно стала их спасением.

К утру туман рассеялся, и с первыми лучами солнца наши гости дружно, как по команде, поднялись в воздух. Громадная стая сделала два круга над судном, как бы поджидая задержавшихся и благодаря нас, затем стремительно унеслась вдаль.

Мы шли на траверзе Азорских островов. Эта группа островов вулканического происхождения получила название "ястребиных". Утверждают, что португальцы, впервые попавшие на этот остров, были поражены обилием хищных птиц - ястребов. Они не только парили над вершинами гор, но и выискивали себе добычу в прибрежной зоне.

Судно продолжало движение на юг. Солнце палило нещадно. Палуба, где работали моряки, была похожа на раскаленную сковородку.

Время от времени на судне устраивались морские процедуры - купания в океане. Этому предшествовали долгие уговоры. Капитан в конце концов соглашался, но приказывал в целях безопасности ставить на мостике одного наблюдателя, другой вместе с аквалангистом находился в надувной резиновой лодке. В случае опасности он должен был подавать сигнал свистком. Но все и сами следили, не покажется ли над водой треугольный плавник плывущей акулы. Вскоре, однако, об акулах забыли - плавать было так приятно. Благодаря высокой плотности теплой, как парное молоко, воды, можно было свободно лежать на спине, легко держаться на волнах.

Однако, когда уже все свыклись с мыслью, что купающимся ничто не угрожает, раздался оглушительный свист из штурманской рубки. Буквально в нескольких метрах от судна со стороны кормы появился медленно плывущий по направлению к судну серпообразный плавник. С борта в прозрачной воде разглядели очертания необычной формы акулы. Через какую-то минуту купальщики, как обезьяны, один за другим карабкались по трапу и, тяжело дыша, всматривались в действия нежелательного гостя. Это пожаловала акула-молот, серо-песчаного цвета, длиной около двух метров. Акула прошла вдоль борта и ушла в глубину.

Мы знали, что этот вид акул достигает и пятиметровой длины. От других акул молот-рыбу отличает необычное строение головы: ее украшает молотообразный вырост, по бокам которого расположены глаза, они позволяют видеть хищнику все, что делается спереди, сбоку, внизу, сзади и сверху.

Через несколько дней, охотясь за рыбой, акула-молот угодила в трал. Огромная туша, оказавшись в ящике, куда мы сливали пойманную рыбу, ударами хвоста разбила в щепки стенки, сколоченные из сорокамиллиметровых досок. Акула-молот едва не нанесла увечья своими пилообразными зубами и зазевавшемуся на палубе моряку.

На французской биологической станции на острове Горе, близ Мыса Зеленого, которую нам позже довелось посетить, хранятся любопытные экспонаты: предметы, извлеченные из желудков разных акул. Чего там только нет! Морские животные, металлические судовые ложки, ножи, крючки. Но особое впечатление, конечно, произвела ступня человека, извлеченная из брюха акулы-молот и зафиксированная в формалине.

Появление у судна акул во время купания отбило охоту принимать "морские ванны". Но прошло некоторое время, опасность забылась, и вновь все пошло своим чередом, хотя оборону теперь занимали два аквалангиста с ружьями. И все же один случай окончательно поставил крест на наших развлечениях в открытом океане.

После безуспешного поиска косяков рыбы капитан разрешил купаться. Погода была спокойная, тихая, наступало время захода солнца. Большинство членов команды, уже выкупавшись, расположились на палубе. Все пристально всматривались в горизонт, надеясь, что им удастся увидеть "зеленый луч", приносящий, согласно поверью, счастье. В последний момент глаз в течение двух-трех секунд улавливает бледно-зеленый луч на поверхности уходящего под воду солнечного диска. Как будто у горизонта, в последних лучах "утопающего" солнца, зажигается на миг зеленоватый прожектор. После этого наступает темнота. В тропиках она спускается мгновенно.

На борт поднялись последние купающиеся, за ними аквалангисты, но один из научных сотрудников, ихтиолог, замешкался, сдирая с обшивки судна прилепившиеся раковины.

Получив последнее предупреждение от старшего помощника, он, перехватывая руками перекладины штормтрапа, резким движением стал подтягиваться из воды. В этот момент какая-то большая тень стремительно врезалась в то место, где только что находилась нижняя часть его тела. В толще воды, перевертываясь и поблескивая серебристо-голубым брюхом, медленно проплыло торпедообразное чудище с длинным выростом на голове. Удар о стенку корпуса был до того силен, что звук его был слышен даже на верхнем мостике. Ихтиолог вмиг взлетел на палубу. Это была меч-рыба. В Атлантике она достигает 6 метров и имеет массу более полутонны. Перемещается со скоростью урагана - 100-120 км/ч. У нее страшное оружие - острый меч, образованный из сросшихся костей верхней челюсти. Эта удивительная конструкция, созданная природой, уплощена сверху вниз, а внутри состоит не из сплошной кости, а из сросшихся костяных перекладин, напоминающих стрелу подъемного крана. Так обеспечивается необыкновенная прочность "инженерного " сооружения, воплощенного в живом организме. Питается меч-рыба мелкой рыбой, но любит нападать на больших животных, даже на китов, причем наносит им тяжелые, глубокие раны.

Меч-рыба - житель теплых вод, но иногда, преследуя косяки сельди, ставриды, скумбрии, заплывает далеко на север, достигая Баренцева моря. Массовый нерест происходит к югу от Саргассова моря. Причем икра держится на поверхности воды. Каждая самка выметывает более миллиона икринок. Это одна из плодовитейших рыб. В отличие от взрослых, мальки имеют челюсти с острыми зубами, шипы на жаберных крышках, а тело их покрыто чешуей. Трудно представить, что из этого зубастого маленького страшилища вырастет изящная, торпедообразная рыба с метровым мечом на верхней челюсти.

Меч-рыба не раз наводила ужас на мореплавателей и рыбаков, нападая на парусные суда и даже на военные корабли и пробивая мечом корпуса рыбацких лодок. В конце Второй мировой войны ее нападению подвергся английский танкер "Барбара". Полутораметровый меч пробил обшивку и застрял там. Однако рыба сумела выдернуть меч и бросилась в новую атаку. Она была около 5 метров длиной и массой 660 килограммов.

Причину такой агрессии меч-рыбы при встрече с крупными морскими животными и судами наука пока не объяснила. Возможно, это просто инстинкт - нападать на крупного потенциального противника.

После случая с ихтиологом капитан окончательно отменил купание в океане. Пришлось довольствоваться душем.

Близкий родич меч-рыбы - парусник. Он во многом напоминает меч-рыбу - так же стремителен, может совершать прыжки над водой, верхняя челюсть вытянута, но более короткая, чем у меч-рыбы. Челюсть не обоюдоострая, как шпага, а круглая в сечении, скорее напоминает рапиру. Название эта рыба получила из-за своего спинного плавника: высокий, он тянется вдоль всего тела рыбы. Обитает парусник в тропической части Атлантики. Этот хищник достигает длины 3 метра и массы около 100 килограммов. Складывая свой спинной плавник в специальный желобок, парусник может достигать скорости 90-100 км/ч. Эту рыбу часто можно видеть на поверхности моря: выставив из воды спинной плавник, она как бы дрейфует по ветру.

У Канарских островов экипаж обнаружил большие скопления косяков сардинеллы.

Мы часто наблюдали за поверхностными косяками рыбы. Иногда в теплых тропических водах их так много, что кажется, все море, которое можно охватить взглядом, покрыто рыбными спинами. Направление движения косяков сардинеллы предусмотреть невозможно: они то исчезают, опускаясь на глубину, то двигаются по поверхности с шумом, напоминающим шум дождя, то быстро перемещаются из стороны в сторону. Хаотичное движение рыб объясняется тем, что они спасаются от многочисленных хищников, которые с разных сторон атакуют косяки сардинеллы.

Однажды, когда прозрачность воды была исключительная, мы наблюдали, как за сардинеллой охотятся парусники.

Обычно охота идет в одиночку. Стремительно врываясь в центр косяка, парусник выпрыгивает высоко в воздух и, падая, глушит рыбу, чтобы затем подхватить ее. Но нередко можно наблюдать и организованную групповую охоту парусников. Она напоминает охоту стаи волков, среди которых есть "загонщики" и "ловцы". Десять-пятнадцать рыб развернутым фронтом врезаются в косяк сардинеллы. Часть рыб оказывается окружена плотным кольцом хищников. Движениями высоких спинных плавников и сильного хвоста они сгоняют рыб к центру. Спинные плавники образуют как бы волнообразную колышащуюся изгородь, точнее, распущенный веер, который находится в непрерывном движении. В это время другая часть охотников пожирает добычу снизу. Характерно, что "загонщики" и "ловцы" меняются местами. Такая организация охоты очень хорошо видна с борта судна: часть "загонщиков", по мере уменьшения площади скопления сардинеллы, меняются местами с "ловцами".

Стайка сардинеллы заметно уменьшается. И вот настает момент, когда все хищники бросаются в центр и оставшаяся часть сардинеллы моментально исчезает. Эту удивительно расчетливую и организованную охоту можно наблюдать только в тропических водах.

Не менее опасны для сардинеллы громадные скаты, или морские дьяволы. Длина их плавников достигает четырех метров. Скаты лениво плавают на поверхности океана, приподняв над водой концы плавников, иногда очень шумно выпрыгивают из воды.

Дружно атакуют сардинеллу стада быстрых дельфинов, в несколько сотен голов. Они высоко выскакивают из воды и падают с громким всплеском, поднимая фонтаны брызг. Этими действиями они глушат сардинеллу и разгоняют ее косяк, поскольку охота за отдельными рыбками значительно легче. Издали место кормления дельфинов похоже на кипящий котел. Чайки даже не отваживаются здесь выхватывать из воды рыбу и с криком кружатся над местом побоища. Дельфины, полакомившись рыбой и разогнав косяк, некоторое время отдыхают, медленно переваливаясь в воде с боку на бок. Затем все стадо, как по команде, стремительно срывается с места и уходит на поиск новой добычи.

Чайки все время сопровождают судно, вылавливая брошенную с борта рыбу. Но вдруг они перестают брать рыбу и кружатся над ней, громко и пронзительно крича. Такое поведение чаек оставалось загадкой до тех пор, пока мы не заметили мелькнувшую на большой глубине тень акулы. Видимо, чайки значительно раньше нас чувствовали приближение хищника.

Пробные траления в толще воды мы начали севернее Канарских островов. И сразу же на судне появился гость - жирный олуш (разновидность чайки). Облюбовав место на клотике, птица сидела там сутками.
Исчезала она только в период выборки трала, чтобы как следует наесться "дармовой" рыбы. Затем олуш возвращался на свое излюбленное место. Судно продолжало движение на юг, а олуш неизменно маячил на клотике. Моряки за эти дни успели привыкнуть к птице: одобрительно посматривали, как она пожирает рыбу из трала, и гадали, дотянет ли олуш до экватора.

Однажды боцман с палкой, обмотанной на конце тряпкой, полез на мачту и попытался согнать сидящую там птицу. Сначала моряки стали резко возмущаться, потом послышались смех, ехидные советы. Как только боцман, проделав сложный маршрут по мачте и согнав олуша, спускался на палубу, тот вновь садился на прежнее место. Уставшего боцмана сменил плотник. Но под общий хохот все повторялось снова и снова. Через некоторое время из рубки вышел капитан и вместе с боцманом начал что-то с жаром обсуждать.

Все выяснилось вечером, когда старпом огласил список людей, обязанных убирать верхний мостик и красить мачту. Полюбившийся всем олуш, съедавший за день рыбы в несколько раз больше собственного веса и обладавший исключительной способностью быстро переваривать ее, за день успевал "окрасить" в необычный цвет значительную часть площади вокруг мачты и саму мачту. Боцман и плотник не успевали за ним убирать, к тому же никакие моющие средства не могли восстановить прежнего цвета дерева: палуба на верхнем мостике приобрела, мягко говоря, своеобразную окраску. Наконец, решили покрасить мачту заново. Это нарушило покой олуша. Он исчез и больше не появлялся. Видимо, запах краски не пришелся по нраву прожорливой птице.

№2, 1999