ЕВРОПЕЙСКАЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ ВНОВЬ У ВЛАСТИ. ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ?
Доктор экономических наук И. ОСАДЧАЯ (Институт мировой экономики РАН).
Краткий экскурс в историю
Послевоенное развитие большинства стран Европы вплоть до 70-х годов происходило, как правило, по так называемой социал-реформистской модели экономики. Власть находилась в руках социал-демократических партий. Их идеология отвечала условиям послевоенного времени и требованиям широких народных масс: государственная защита от безработицы и нищеты, самое широкое участие государства в создании условий для экономического роста. Основные черты этой модели развития в конечном счете сводились к следующему.
- В большинстве стран был создан обширный государственный сектор - либо национализацией некоторых отраслей хозяйства, либо путем образования в ведущих отраслях экономики государственных или смешанных предприятий.
- Доля национального дохода, перераспределяемая через бюджетную систему государства, быстро увеличивалась. Она достигала 50% внутреннего валового продукта - ВВП, а нередко была и выше.
- Именно в тот период сформировалась современная система социального страхования и помощи нуждающимся (это в значительной мере и вызвало быстрый рост государственных расходов). Кроме того, трудящимся, поддержанным мощным профсоюзным движением, удалось добиться от предпринимателей и законодательно закрепить ряд серьезных уступок, касающихся, например, заработной платы, найма и увольнения, техники безопасности.
- Экономическая политика, цель которой - создать так называемое "государство благосостояния", стремилась использовать все средства государственного регулирования, чтобы стабилизировать экономическое положение вещей и сгладить циклические колебания. Не менее важно было создать условия, поддерживающие высокие темпы роста производства и возможно полную занятость населения. Все делалось для расширения спроса на товары, услуги, рабочую силу, прежде всего увеличивая ради этого государственные расходы в соответствии с кейнсианскими рецептами управления экономикой (см. "Наука и жизнь" №№ 11 и 12, 1997г.).
Такая модель (при всех ее национальных различиях) могла сложиться лишь при высоких темпах экономического роста, когда повышалась производительность труда и неуклонно снижались капиталоемкость и материалоемкость производства, а издержки на энергетические и сырьевые ресурсы были низкими. Стремительность экономического роста (а этим и отличались первые два послевоенных десятилетия) создала материальную основу для значительного перераспределения национального дохода без ущерба для прибыли и накопления капитала.
Но уже в 70-х годах ситуация резко меняется. Темпы роста стали замедляться, падают производительность труда и иные показатели эффективности производства. Причина - серия структурных кризисов, особенно в энергетике, и разгул инфляционных тенденций, приведших к длительному застою. Все это настоятельно требовало пересмотреть прежние методы вмешательства государства в экономику. Кейнсианская политика управления спросом уже не могла справиться с новыми проблемами. Более того, один из главных постулатов кейнсианства - стимулирование потребительского спроса - создал механизм непрерывной накачки денежных средств, который вместе с резко усилившейся международной миграцией капитала подстегивал развитие инфляционной спирали.
Сказал свое слово и новый этап научно-технической революции, которому необходимы были гибкость и быстрая приспосабливаемость предприятий к требованиям технического прогресса. Еще недавно прекрасно работавшая система государственного вмешательства не только перестала отвечать изменившимся условиям, но превратилась в тормоз, источник роста дополнительных издержек, низкой эффективности и негибкости производства.
Итогом стали разросшиеся государственные структуры и порождаемая ими бюрократическая коррозия, хронический кризис государственных финансов, рост налогового бремени, накопление государственной задолженности...
И вот в конце 70-х - начале 80-х годов в большинстве стран Европы к власти приходят консерваторы. Провозглашаются иные приоритеты: частнопредпринимательская деятельность, конкуренция, рынок получают первостепенное значение, а за собой государство оставляет лишь роль дирижера стратегических условий развития и повышения конкурентоспособности своих стран. Итак, появляется новая модель экономического развития. Вот главные ее черты.
- Активная приватизация многих отраслей экономики, прежде находившихся в государственной собственности либо под государственным контролем.
- Происходит так называемое дерегулирование финансовой сферы. Устраняются многочисленные запреты, прежде регламентировавшие деятельность банковских учреждений, чем усиливаются конкурентные начала на кредитных рынках.
- Значительно ограничивается государственное вмешательство в процессы производства и ценообразования. Отменяются некоторые законодательные ограничения в области охраны окружающей среды и техники безопасности на производстве.
- Консервативный курс больше не использует государственные средства в качестве инструмента стабилизации экономики. Акцент перемещается на долгосрочное стимулирование экономического роста с помощью снижения налогового бремени и сглаживания системы прогрессивного обложения. Повсюду начинаются реформы налоговых систем, значительно уменьшающие налоги на предприятия. В результате в выигрыше оказываются группы населения с высшими и средними доходами.
- Новый курс, сокращая целый ряд социальных программ, предполагает усилить адресность социальной помощи, а также пересмотреть некоторые законодательные установления, ограничивающие гибкость рынков труда.
Сложившаяся новая модель экономики, по сути дела, воплотила тот тип "социального рыночного хозяйства", за который ратовал в свое время (в конце 40-х - начале 50-х) автор либеральных реформ и творец "экономического чуда" в ФРГ - Людвиг Эрхард. В такой модели основа социальной защиты - сама успешно развивающаяся рыночная экономика, дополненная лишь самыми необходимыми мерами социальной помощи и эффективными действиями по защите конкуренции.
Перестройка на консервативных основах стимулировала подъем экономики европейских стран. Жесткие монетаристские методы сбили инфляционную спираль, доведя показатели инфляции до 2-3% в год. Снизился бюджетный дефицит, питавший инфляцию и лежавший в основе растущего долга государств. С середины 80-х годов, после длительного периода застоя, начался постепенный экономический подъем (правда, в начале 90-х он был прерван кризисным спадом, и новый, весьма осторожный подъем появился только в середине 90-х годов).
Но всех проблем перестройка экономической модели, предпринятая консерваторами, снять не смогла. Более того, некоторые из них решались ценой углубления других. В частности, повсюду росла безработица. Так, в 1997 году количество безработных составляло: в Великобритании - почти 7%, во Франции и в Италии - 12%, в Германии и Швеции - около 10%, в Испании - более 20%. Другой ценой стало сокращение многих социальных льгот и выплат, уже ставших привычными для общества, но превратившихся в непосильное бремя даже для богатых государств. Причем бремя это делается все тяжелее: стареет население, и доля пенсионеров растет, а увеличивающийся приток иммигрантов пополняет беднейшие слои населения. Свои отрицательные плоды принесло и отстранение государства от регулирования финансовой сферы: рост неопределенности и риска, связанного с "кочующими капиталами", особенно остро дал почувствовать себя многим странам во время августовского, 1998 года, финансового кризиса, который затронул не только Россию.
Все перечисленное плюс простая "усталость" от долгого правления одних и тех же лиц и, наконец, элементарное желание попробовать что-то "новенькое" питали тот медленно разогревавшийся котел общественного недовольства, из которого в конце концов вышли новые общественные приоритеты и симпатии, вылившиеся в столь глобальную смену правительственных кабинетов.
"Левый сдвиг", ведущий вправо
Говорят: плох тот политик, кто в молодости не был левым, а к старости не стал консерватором. Пожалуй, это относится не только к отдельным лицам, но и к партиям. Первые шаги, предпринятые или предпринимаемые правительствами социал-демократов, позволяют уже сегодня сделать вывод: кардинальных реформистских перемен, противоположных "консервативному сдвигу", на этот раз ожидать не приходится. Конечно, у социал-демократов есть своя испытанная временем популистская риторика, есть свои программные установки. Они и сегодня не скупятся на обещания (особенно громко об этом заявлялось в предвыборную кампанию) повысить уровень благосостояния в своих странах. Хотя теперь социалисты делают акценты не на государственную поддержку, а, как и консерваторы, на экономический рост. самые большие надежды здесь связываются с дальнейшей интеграцией Европы и созданием Европейского Союза.
Социал-демократы, как и прежде, уделяют большое внимание снижению безработицы, а часть социальных расходов государства (при общем их уменьшении) переориентируют на нужды образования, науки и здравоохранения. Продолжая политику снижения налогов (цель - поощрение населения к сбережениям и инвестициям средств в дело), особо подчеркивают необходимость уменьшать налоги на небольшие доходы. В какой-то мере социал-демократы остаются верны и кейнсианской политике расширения спроса, но (и это очень важное "но") не за счет увеличения государственных расходов, а, скорее, за счет ослабления жесткости денежно-кредитной политики и снижения процентных ставок.
В остальном же отчетливо прослеживается преемственность экономической политики предшественников - консерваторов: дальнейшая приватизация, снижение налогов на предприятия, уменьшение государственных расходов - прежде всего за счет системы социальной помощи. Что касается внешней политики, то социал-демократы проявили себя подлинными "ястребами", единодушно поддержав акцию НАТО по бомбардировке Югославии.
Вот конкретные примеры экономических инициатив социал-демократических правительств.
Великобритания.Происходит дальнейший отказ от регулирования финансовой сферы: Банку Англии (центральному) разрешено самому принимать решения об изменении процентных ставок, что имеет решающее значение для антиинфляционной политики и для стимулирования экономического роста. Введены еще более жесткие правила в отношении бюджетного дефицита и государственных займов. "Золотое правило" требует, чтобы заимствования делались только в целях капиталовложений, а использовать займы для финансирования текущих расходов запрещено.
Идет дальнейшее снижение налогов. Многие сбережения, особенно мелких инвесторов, полностью или частично от них освобождаются. Базовая ставка подоходного налога снижена в 1997 году до 23%, в дальнейшем она должна опуститься до 20%. Правда, взамен повышаются косвенные налоги, в частности НДС. Снижается и корпоративный налог: консерваторы снизили его с 50 до 33%, а лейбористы довели до 31% в 1997 году и обещают снизить до 30% в 1999-м.
Провозглашена реформа пенсионной системы: ее постепенно будут переводить на основу частных сбережений, что существенно снизит государственные расходы. А часть ожидаемых сбережений предполагается направить на нужды образования и здравоохранения. Тем не менее проект такой реформы мало кого радует.
Франция.
И здесь правительство социалистов продолжает реформы, начатые их предшественниками - консерваторами. Только в течение 1998 года была осуществлена обширнейшая программа приватизации крупнейших промышленных и банковских компаний, среди них - "Франс Телеком", крупнейшая банковская сеть Взаимного кредита, алюминиевый гигант "ПЕШИНЭ", компания по производству стали "УСИНОР" и другие.
С помощью экономического роста и принятого парламентом закона о постепенном переходе на 35-часовую неделю правительство рассчитывает снизить безработицу. Однако этот популистский закон встречает весьма противоречивую оценку, поскольку может привести к снижению конкурентоспособности французских товаров и, в конечном счете, - к замедлению темпов роста.
Система социального обеспечения и в этой стране поглощает слишком много государственных средств, а потому ее реформа рассматривается как приоритетная. Приводятся, к примеру, такие данные: благодаря обширным социальным льготам в стране работают лишь 38% взрослого населения, в то время как в Германии, США и Японии - примерно 48%. В то же время число пенсионеров стремительно растет: если сегодня на одного пенсионера приходится 3,3 работающего, то к 2005 году их станет 1,9. Предполагаемая реформа рассматривается как основной путь к снижению государственных расходов (ожидается их сокращение с 54 до 47% ВВП).
ФРГ. Г. Шредер, возглавивший правительство социал-демократов, не скупился на обещания продолжить дело Вилли Брандта и Гельмута Шмидта, прежних социал-демократических лидеров. "Оба эти политика провозгласили своими целями обновления и преобразования. Я продолжу их дело". Но тем не менее это продолжение выглядит, скорее, как продолжение консервативного курса Гельмута Коля. По-прежнему главная цель - жесткая экономия. И здесь, как и в Великобритании, на очереди пенсионная реформа, в результате которой размер пенсии должен снизиться с 70% среднегодового дохода до 64% при дальнейшем развитии частного пенсионного страхования.
Испания. Социалисты пришли в этой стране к власти еще в 1982 году. Именно на их долю выпало проводить такие жесткие мероприятия, как сокращение государственных расходов и бюджетного дефицита. Они же осуществили глубокую налоговую реформу, снизив налоги на прибыли корпораций, ввели прогрессивную систему налогообложения физических лиц, налог на добавленную стоимость.
Этот краткий обзор правительственных мер, которыми ознаменовался "левый сдвиг", убедительно свидетельствует: социал-демократы не внесли принципиальных изменений в экономическую политику по сравнению с курсом либерал-консерваторов. Политика нынешних правительств лишь смягчает крайности предшественников. Поэтому не приходится ожидать и возврата к той социал-реформистской модели, которая сложилась в 50-70-х годах.
Причины и следствия
В чем же дело? В мире произошли глубокие экономические сдвиги, появились новые проблемы, решать которые приходится сегодня иначе, нежели 50 или 40 лет тому назад. Среди них выделим три главные.
Первая. Колоссальный рост государственных расходов. Во всех ведущих странах Западной Европы (кроме Великобритании) они давно превысили 50% ВВП (в Англии эта доля составляет примерно 40%). Половина этих расходов - помощь безработным, пенсии, социальное обеспечение, расходы на здравоохранение. Масштабы подобной благотворительности настолько увеличились, что стали носить антипроизводительный характер, зачастую стимулируя праздность и иждивенчество. А параллельно с этим население стран стареет, что автоматически будет увеличивать социальные расходы. Вот почему так остро стоит вопрос о реформе всей системы социальных гарантий.
Вторая проблема. Рост государственных расходов вызывает кризис государственных финансов, выражающийся в появлении хронических дефицитов государственного бюджета. Раз появляются дефициты, значит, растет государственная задолженность, а вместе с ней - доля процентных платежей в государственных расходах. Все это стало основательной причиной критики прежней, кейнсианской, концепции регулирования экономики. Напомню, что главный ее инструмент - использование государственных расходов и бюджетных дефицитов в качестве главных рычагов такого регулирования. Поэтому социал-демократы и не хотят возврата подобного рода политики. Более того, все правительства европейских стран в своей макроэкономической политике руководствуются сегодня одним из главных требований договора о Европейском союзе ("Маастрихтским соглашением"), по которому бюджетный дефицит не должен превышать 3% ВВП.
И, наконец, третья проблема. Образование Европейского Союза (ЕС), сузившего возможности для произвольного принятия решений правительствами отдельных стран - членов ЕС. Примечательный пример. Один из лидеров германской социал-демократии, министр финансов в новом правительстве О. Лафонтен вынужден был немедленно уйти в отставку, как только его проекты налоговой реформы (затрагивающие интересы крупного бизнеса), а также предложения в области денежно-кредитной политики Европейского центробанка (по снижению процентной ставки) вошли в противоречие с интересами других партнеров Германии по ЕС. (Кстати, О. Лафонтен оказался неугоден еще и потому, что не сумел "перековаться" в новом духе. "О. Лафонтен, - пишет журнал "Экономист", - не утерял своих старомодных левых взглядов: он сторонник интервенционизма, перераспределения и кейнсианской теории. Шредер тоже некогда был левым. Но он легче, чем Лафонтен, сумел избавиться от прежних взглядов в пользу блэровского лозунга о "Новом центре", его пристрастий к университетским галстукам и костюмам от Армани".)
Единая валюта "евро", ставшая официальной денежной единицей пока для 11 стран Европы, скоординированная экономическая политика, в проведении которой решающая роль отводится Европейскому центральному банку (а также Европейской системе центральных банков), - все это требует общих принципов управления экономикой на всем пространстве Европы. Тем более, что идея "Европы без границ" особенно близка социал-демократии, как когда-то идея "Соединенных штатов Европы".
Лидеры современной социал-демократии заявляют, что они нашли новый, третий, путь, который, по словам главы английской лейбористской партии Тони Блэра, "представляет собой золотую середину между тэтчеризмом и традиционным лейбористским социализмом". На деле это означает, что позиции "новой" социал-демократии отчетливо сдвинулись вправо, в сторону либерал-консерватизма. Такого мнения придерживаются многие исследователи, рассматривющие приход к власти лейбористов как подтверждение того, что политика формируется на базе именно такого сдвига. Вот цитата из одного политического журнала Англии: "Лейбористы выиграли столь внушительно в 1997 году только потому, что они признали тэтчеризм и предложили столь мало радикальных новшеств... В этом смысле лейборизм предстал как новая Консервативная партия, как естественный наследник "единой национальной традиции консерватизма".
Еще категоричнее высказался российский политический деятель А. Н. Яковлев, не раз выступавший с идеей создания социал-демократической партии в России: "Западная социал-демократия, по сути, перешла на либеральные позиции. В политике там все уже либералы".
А нужна ли тем не менее социал-демократическая партия России? Полагаю, очень нужна (но, впрочем, всем нам прежде всего нужно учиться демократии). Такая партия, опирающаяся в своей идеологии на демократические ценности, веру в рыночную экономику и активную социальную политику государства, могла бы стать заменой изжившей себя коммунистической партии и необходимым противовесом либеральному радикализму. Только в этом случае Россия приобрела бы устойчивую двухпартийную систему, при которой защита социальных интересов населения проводилась бы в соответствии со строительством эффективной рыночной экономики.
Надо сказать, что в любом обществе существует противоречие между стремлением к равенству, справедливости и экономической целесообразностью, эффективностью. Опыт европейских стран наглядно показывает, что существование двухпартийной системы, в которой партии социал-демократического толка акцентируют внимание на социальных проблемах, а либерально-консервативные приоритетным считают рост конкурентоспособности и эффективности производства, позволяет решать это противоречие, обеспечивая в итоге развитие и социально ориентированного, и эффективного рыночного хозяйства.
Читайте в любое время
