Не надо ремонтировать то, что работает, считают представители Российской академии наук. Лучше поднять финансирование.

В первую очередь, надо определиться, какую науку хочет иметь страна, полагает вице-президент РАН Александр Некипелов. Можно, например, развивать науку как побочный продукт деятельности вузов, для использования в утилитарных целях, не делая существенных вложений в разработку вопросов развития материи, общества, человека и т. д. Некоторые считают, что в науке, как и в материальном производстве, надо специализироваться на том, в чем есть преимущество. Хорошие математики – надо финансировать математику, тем более, что математика востребована практически во всех отраслях. А если экономисты у нас, как многие считают, сомнительного качества, то средства на них тратить не нужно, особенно на тех, кто занимается общей теорией.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Выбор зависит от того, какие задачи страна ставит перед собой и какие у нее есть возможности. «Если ставить задачу догнать и перегнать Португалию, как в свое время говорил экономист Андрей Илларионов, - продолжает А. Некипелов, - то тогда при всем уважении к Португалии не надо иметь развитую фундаментальную науку. Тогда нужно сосредоточиться на том, чтобы более или менее разумно использовать доходы от нефтесырьевого сектора и направлять их на решение текущих задач, не углубляясь в фундаментальные исследования».

Если же ставятся задачи другого порядка, амбициозные задачи – вернуться в число стран, которые являются лидерами и задают путь в области развития науки и техники, а также организации общества, то нужно иметь обширную науку, ведущую исследования по всему фронту. Однако надо учитывать, что это «дорогая игрушка». Это вопрос сложного политического выбора: какая наука нужна стране, и сколько общество готово вкладывать в нее денег. Чем выше задачи – тем выше и расходы государства, делает вывод А. Некипелов.

«Когда мы говорим, что хотим что-то реформировать, нужно задать себе вопрос: что мы хотим иметь на выходе?» - говорит зам. главного ученого секретаря Президиума РАН, ответственный секретарь координационного совета Владимир Иванов. По его словам, Минобрнауки считает, что основная задача РАН – вписаться в мировое научно-инновационое пространство. С этой целью выделяются гранты для привлечения иностранных ученых. Причем в ряде случаев приглашенные иностранцы не скрывают, что их задача – поработать с российскими аспирантами и забрать лучших из них за рубеж.  Однако РАН исходит из того, что наука должна, в первую очередь, обеспечивать потребности своего государства, подчеркивает В. Иванов.

Другой вопрос реформирования: какова модель, которую нам приводят в пример? Первая модель – американская. В США, говорят нам, наука заключается, в основном, в вузах. Если мы посмотрим на американскую научную структуру в целом, то увидим, что там действительно есть сильные вузы, которые занимаются фундаментальной наукой. Но, кроме того, там есть 700, а не 12 и не 14, как часто приходится слышать, национальных лабораторий. Правда, часть из них выполняет функцию испытательных полигонов, но не в этом суть. 700 – это же примерно то самое, что наши академические институты вместе с государственными научными центрами. В США есть и Национальная академия наук, которую часто забывают, но которая существует со времен Линкольна.  И самое главное – там нет Минобрнауки. Поэтому, если речь о регулировании по американскому стандарту, стоит говорить о всех аспектах в целом, призывают представители Российской академии наук.

Если же мы берем в пример ведущие страны Европы – Францию или Германию – то становится ясно, что структура научного потенциала у них соответствует российской. Только называется здесь все по-иному. Так, в Германии основная наука сосредоточена в четырех научных обществах. Университетская наука эквивалентна российской. Во Франции все основные исследования производятся Национальным центром научных исследований, который имеет свои лаборатории. И проблема перед французами стоит сегодня такая же, как у нас, - как заставить вузовских профессоров заниматься наукой.

Еще один актуальный вопрос – отмена надбавок за ученые степени, которая входит в планы Минобрнауки. Если это произойдет на государственном уровне, то при создании своей системы оплаты труда – сегодня в РАН эта работа ведется – Академия наук введет свои надбавки для кандидатов и докторов наук. «Надбавки за степень – это не атавизм и не наследие сталинизма, а стимул для долгосрочной работы перспективных научных сотрудников», - уверен А. Некипелов.

Как показали исследования, показатели индекса цитируемости и публикационной активности линейно зависят от уровня финансирования. Так, если объем финансирования американской науки в 17 раз по абсолютному показателю превосходит финансирование РАН, то и индексы цитируемости и публикационной активности США превосходит российские показатели примерно в такой же пропорции. И пока уровень финансирования российской науки не поднимется, отечественные ученые будут делать все, чтобы сохранить текущие показатели в мировом рейтинге. Но надо отдавать отчет, что чудеса им не под силу.

Фото Сергея Смирнова.

Несмотря на то, что отечественная наука сегодня переживает не лучшие времена, Александр Некипелов и Владимир Иванов настроены оптимистично.