Можем ли мы понимать музыку, рождённую в совсем другой культуре? До какой-то степени да, хотя эмоциональное восприятие всё равно во многом будет определяться культурными особенностями.

С одной стороны, музыка объединяет людей – вспомним застольные песни, толпу, подпевающую на концерте, богослужения в храмах и т. д.; с другой стороны, когда сталкиваемся с другой музыкальной культурой, то часто бываем озадачены – многие ли из нас способны проникнуться мелодиями и ритмами национальной китайской или африканской музыки? Но, так или иначе, люди поют и играют повсеместно и во все времена, а это значит, что музыка может действовать на нас на каком-то общем, универсальном уровне.

Несмотря на различие культур, мы всё-таки можем хотя бы отчасти понимать музыку других народов. Фото © Ольга Липунова / Фотобанк Лори

Однако предположение об «общем, универсальном уровне» было бы просто голословной гипотезой, не захоти психологи из Университета Макгилла (Канада) проверить её экспериментально. Они взяли несколько произведений из западной музыкальной традиции и несколько – из музыки конголезских пигмеев, и дали их послушать нескольким десяткам пигмеев и жителей Монреаля. Западные образцы представляли собой куски саундтреков из популярных фильмов («Психо», «Звёздные войны» и «Список Шиндлера»). Такой выбор был обусловлен тем, что исследователям хотелось, чтобы выбранная музыка была нацелена на какую-то одну эмоцию: страх, радость, тревогу и т. д. Что же до африканских образцов, то это были песни, предназначенные как для церемоний и ритуалов, так и для более простых целей (например, чтобы успокоить плачущего ребёнка). Стоит также уточнить, что пигмеи живут без радио, телевизора, интернета и прочего, так что с западной музыкальной традицией они не знакомы.

После прослушивания того или иного фрагмента каждый участник эксперимента должен был показать, какие чувства навеяла на него прослушанная музыка. Именно показать, а не рассказать: в качестве индикаторов настроения использовали картинки с условным изображением лиц, выражавших радость или грусть, возбуждение или покой. Например, человек должен был выбрать лицо с закрытыми глазами, если музыка его успокаивала, и с широко открытыми глазами, если музыка приводила его в возбуждённое состояние. Кроме того, авторы работы следили и за физиологическими параметрами: дыханием, сердцебиением, потоотделением.

В статье в Frontiers in Psychology Хок Эгерманн (Hauke Egermann) и его коллеги пишут, что стимулирующие и успокаивающие аспекты музыки были одинаковы для всех участников эксперимента и зависели от таких элементарных характеристик, как ритм, высота и тембр. То есть некоторые значения ритма, высоты и тембра одинаково успокаивали (или возбуждали) как канадцев, так и пигмеев. Отличия были в эмоциональном диапазоне: западные люди чувствовали больше разных эмоций, когда слушали «свою» музыку, нежели когда слушали африканскую; пигмеи же в этом смысле одинаково воспринимали и ту, и другую.

Скорее всего, так происходит из-за разной роли музыки в обеих культурах. Отрицательные эмоции могут сильно нарушить социальную гармонию в сообществе пигмеев, так что всё, что они исполняют, призвано вселить покой и радость в человека, будь то плачущий ребёнок или мужчина, собирающийся на опасную охоту. Западная же музыка уже давно нацелена на самые разные эмоции (здесь мы не касаемся музыки религиозной). Тем не менее, несмотря на подобные различия, можно уверенно говорить о том, что какие-то базовые психологические особенности восприятия музыки одинаковы у всех людей, независимо от конкретной культуры, хотя, повторим, культурные (или, если угодно, цивилизационные) особенности восприятия отменять никто не собирается.