Знаменитая игра помогает сделать неприятные воспоминания менее навязчивыми.

Плохие воспоминания часто укореняются в памяти и делаются бесконтрольными – если с нами произошло что-то очень плохое, то постоянное эмоциональное возвращение к этому событию приводит к посттравматическому синдрому. Психологи и нейробиологи пытаются найти способ, который позволял бы редактировать память, ослаблять силу и влияние эмоционального «негатива».

Играя в Тетрис, вы боретесь с плохими воспоминаниями. (Фото Thomas Eisenhuth/dpa / Corbis.)

Процесс перехода информации из кратковременного отдела памяти в долговременный называют консолидацией. В таком консолидированном виде на воспоминание очень трудно подействовать, однако оно даёт о себе знать, заставляя болезненно реагировать на какие-то совершенно обычные явления (например, человек, переживший авианалёт, будет испытывать ужас, услышав рёв автобусного двигателя – потому что это ему напомнит войну).

В рамках терапии память пытаются реконсолидировать, то есть помогают человека вспомнить плохой эпизод во всех деталях и осознать, что всё осталось в прошлом. Существуют и медикаментозные способы, предназначенные для переформатирования памяти; во многих лабораториях исследуются молекулярно-генетические механизмы, закрепляющие травматический опыт. Однако часто и психотерапевтические, и медикаментозные способы лечения, несмотря на всю свою изощрённость, оказываются неэффективными.

Тем неожиданнее выглядят результаты, полученные международной командой психологов из Оксфорда, Кембриджа и Каролинского института: в своей статье в Psychological Science в качестве терапевтического средства от посттравматического синдрома они рекомендуют известную всем игру Тетрис.

Ещё в 2010 году Эмили Холмс (Emily A. Holmes) вместе с коллегами обнаружила, что если человек поиграет в Тетрис в течение первых шести часов после травматического опыта, то никакого сильного «негатива» у него в памяти не отложится. Он, конечно, будет помнить о том, что случилось, о том, что ему было очень плохо, но эмоции сгладятся и ему не придётся переживать тот ужас, страх и боль снова и снова, как в первый раз. Скорее всего, такой эффект игрушка оказывает потому, что, укладывая падающие блоки, мы задействуем отчасти те же участки мозга, из-за которых мы так хорошо, во всех деталях и эмоциональных подробностях помним то, что произошло. Иными словами, из-за конкуренции двух процессов за одни и те же нейронные ресурсы воспоминание не консолидируется в изначальном виде и сильно теряет в яркости.

Однако вряд ли человек, переживший обстрел, или, например, просидевший какое-то время под завалами дома после землетрясения, бросится играть в Тетрис, даже если будет знать, что это полезно для психики. Поэтому психологи решили проверить, подействует ли игра после того, как травматическое воспоминание закостенело в долговременной памяти. В эксперименте участвовали несколько десятков человек, которым показывали видео со сценами катастроф, с ранеными и умирающими людьми. На следующий день воспоминание об увиденном оживляли, демонстрируя особенно тяжёлые фрагменты фильма. Спустя несколько минут некоторым участникам эксперимента давали поиграть в Тетрис, некоторых просили отвлечься на что-то другое, некоторых так и оставляли с тяжёлыми воспоминаниями, и некоторые просто играли в Тетрис – им по второму разу ничего не показывали.

В течение следующей недели добровольцы должны были фиксировать, как часто к ним возвращаются образы увиденного, а в самом конце эксперимента их проверяли на то, как хорошо они помнят те или иные фрагменты фильма. Оказалось, что непроизвольные «флешбэки», навязчивые отрицательные воспоминания возвращались к тем, кто играл в Тетрис, намного реже, чем к тем, кто в Тетрис не играл. В то же время на саму память игра не влияла: и те, кто играл, и те, кто не играл, одинаково помнили сцены из неприятного видео, когда их специально об этом просили. То есть, делают вывод исследователи, негативное воспоминание не исчезает, но слабеет, перестаёт изводить человека случайным и непредсказуемым появлением.

Конечно, показ фильма, пусть сколь угодно ужасного по содержанию – это лишь слабое подобие настоящего травматического опыта. Однако, по крайней мере, теперь психологи могут проверить свою гипотезу на настоящих больных, а, кроме того, ничто не мешает использовать Тетрис для борьбы если и не с тяжёлыми психологическими травмами, то хотя бы с очень неприятными и навязчивыми воспоминаниями.