У людей и у обезьян одни и те же области мозга отличают правильные сочетания языковых звуков от неправильных.

Одна из самых больших загадок в происхождении человека – развитие речи и языка. Не могли они появиться на ровном месте, должны были быть какие-то предпосылки. И вот такие предпосылки напряжённо ищут антропологи, нейробиологи и специалисты по приматам. Активно изучают звуки, которые издают современные обезьяны, наблюдают за активностью их мозга и голосовых связок, сравнивая полученные на приматах данные с активностью речевых зон человеческого мозга и человеческой речью.

Макаки-резусы отличают правильные сочетания языковых звуков от неправильных. (Фото Fotofeeling / Westend61 / Corbis.)

Кто-то говорит, что речь возникла благодаря праворукости предков-обезьян – потому что при обращении с орудиями труда некоторые современные обезьяны пользуются преимущественно правой рукой, и у них одновременно активируются те же мозговые центры, которые отвечают за речь у людей (об этом можно прочесть в статье 2011 года в Animal Cognition). Другие же делают акцент на мимике, утверждая, что мимика приматов, которая была независимой от жевания, могла лечь в основу развития человеческой речи (такую версию в 2012 году озвучили исследователи из Принстона). Так или иначе, у обезьян действительно можно найти «заготовки», которые, очевидно, много лет назад позволили появиться зачаткам настоящей речи у наших предков.

Но язык – не просто умение издавать определённые звуки. В любом языке есть определённая структура, которая начинается с отдельных звуков: какие-то их сочетания для нас звучат правильно, «законно», а какие-то – нет; если мы услышим «краова» вместо «коровы», то сразу поймём, что с этим словом что-то не так. Правила языка усваиваются нами в раннем детстве, ещё до того, как мы начинаем разговаривать.

Исследователи из Университета Ньюкасла обнаружили, что у макаков-резусов, как и у детей, есть способность отличать правильную языковую структуру от неправильной. Бенджамен Уилсон (Benjamin Wilson) и его коллеги разработали специальный искусственный язык, чтобы и дети, участвовавшие в эксперименте, и обезьяны находились в равных условиях. И тех, и других какое-то время учили языку, а затем давали послушать неправильные сочетания звуков (неправильные – для выученного искусственного языка). Сканирование мозга с помощью магнитно-резонансной томографии показало, что и у детей, и у обезьян в ответ на неправильный язык активировались одни и те же области: оперкулярная кора и вентральная префронтальная кора полушарий, которые входят в число «языковых» зон. То есть они уже у приматов отличают правильные, ожидаемые звуковые сочетания от неправильных – тех, которые не соответствуют тому, что ожидалось.

В дальнейшем эволюционная разработка такого когнитивного умения в сумме позволила создать полноценный язык. (Разумеется, одной лишь способности отличать правильные звуковые последовательности от неправильных здесь не обошлось, потребовались и другие «технологические решения».) Результаты исследований опубликованы в Nature Communications. Новые данные не только помогают нам полнее представить, как развивалась человеческая речь – зная, что определённые области мозга у обезьян работают так же, как у людей, мы можем лучше изучить, что происходит с мозгом при некоторых речевых расстройствах.