Социальная жизнь помогает обезьянам делать кишечную микрофлору богаче.

Желудочно-кишечная микрофлора, как мы знаем, играет огромную роль в нашей жизни: она помогает переваривать пищу, настраивает иммунитет, регулирует обмен веществ; если в микрофлоре происходит что-то не то, возрастает риск ожирения, диабета, иммунных болезней и т. д. Но откуда к нам приходят эти микробы? Считается, что основу микрофлоре закладывают те бактерии, которые достались нам от матери; потом видовой состав и количество бактерий каждого вида в той или иной степени меняются в зависимости от пищевых привычек и общего состояния организма.

Клетки кишечной палочки. (Фото Mediscan / Corbis.)

Тесно общаясь друг с другом, шимпанзе обмениваются микробами. (Фото DLILLC / Corbis.)

Однако социальные связи могут играть едва ли не большую роль в формировании симбиотического микробного сообщества, нежели передача по наследству по материнской линии. Эндрю Мёллер (Andrew Moeller) из Калифорнийского университета в Беркли и его коллеги из Университета Дьюка и ряда других научных центров в течение нескольких лет занимались тем, что анализировали ДНК из фекалий шимпанзе, живущих в Танзании в Национальном парке Гомбе-Стрим. Изначально за обезьянами наблюдали по другому поводу, но потом исследователи решили, что могут узнать нечто новое о состоянии микрофлоры приматов, если сопоставят данные по ДНК (которые указывали на видовой состав и число желудочно-кишечных бактерий) с социальными взаимодействиями шимпанзе. Эти взаимодействия – кто куда пошёл, кто с кем общался, ссорился, делил пищу, вычёсывал шерсть – были тщательно задокументированы.

Как пишут авторы в своей статье в Science Advances, в сезоны дождей, когда животные чаще общались друг с другом и вместе искали еду, состав микрофлоры у них делался очень похож, тогда как в сухое время года, когда шимпанзе разбивались на маленькие группы либо вообще становились одиночками, их микрофлора становилась «особенной», более непохожей на ту, что была у других. Кроме того, в дождливые сезоны, когда социализированность обезьян возрастала, увеличивалось видовое разнообразие их желудочно-кишечных бактерий. То есть микрофлора становилась у всех одновременно и похожей, и богатой. Причём «сходство по бактериям» с родственниками было ничуть не больше, чем такое же сходство с другими, неродственными особями в стае.

Иными словами, передача микрофлоры по наследству – не единственный способ обзавестись кишечными симбионтами, и, если какая-то важная бактерия почему-то потерялась или вообще не перешла от матери к ребёнку, то недостачу легко восполнить за счёт социальных связей. Поскольку у желудочно-кишечных бактерий и у их хозяев довольно долгая общая эволюционная история, есть большое искушение связать развитие социальности с развитием микрофлоры.

Мы привыкли, что социальные контакты способствуют распространению инфекций, поэтому по болезни сидим дома и ни с кем не общаемся. Но может быть и так, что именно способность общаться друг с другом помогла некоторым видам зверей (в том числе и приматам) сформировать оптимальный набор полезных микробов. И, может быть, для того, чтобы поддерживать микрофлору в должном порядке, нужно быть в должной степени социальным? Чтобы ответить на такие вопросы, нужно провести дополнительные исследования и желательно с другими животными с богатой общественной жизнью – тогда можно будет лучше понять, есть ли связь между социальностью и микрофлорой.

Известно, что у людей, живущих под одной крышей, состав желудочно-кишечных бактерий схож, однако тому причиной может быть вовсе не прямой обмен микробами, а просто одинаковая еда, одинаковые антибиотики, которые принимают в семье во время болезни, одинаковые гигиенические средства, наконец, схожие генетические особенности, которые через иммунную систему могут благоприятствовать одним бактериям за счёт других. С другой стороны, было интересно узнать, есть ли какое-то сходство в микрофлорах у людей, которые, к примеру, изо дня в день работают в одном и том же офисе или учреждении.