Выполняя чужие предписания, мы видим себя безвольными исполнителями чужой воли.

Знаменитый эксперимент Милгрэма знают даже далёкие от психологии люди. Справедливости ради стоит уточнить, что собственно экспериментов было несколько, и с разными условиями, но в основном они были об одном и том же: как человек, подчиняясь авторитету, может причинить боль другому, и даже убить его. Стэнли Милгрэм, работавший в том время в Йельском университете, говорил, что идея таких исследований пришла к нему после знакомства с материалами суда над нацистскими преступниками – когда выяснилось, что это были не патологические садисты, а обычные люди, которые «просто выполняли свой долг».

Действуя по приказу, мы отказываемся от собственной воли. (Фото Monalyn Gracia / Corbis.)

Стэнли Милгрэм и его «пыточный аппарат». (Фото genocide.leadr.msu.edu)

Эксперимент состоял в следующем: человека просили помочь в опыте, цель которого была якобы в изучении влияния боли на память. Некто за стеной (специальный актёр) должен был отвечать на вопросы психолога, а «помощник» должен был бить его электрическим током за каждый неправильный ответ, причём напряжение с какого-то момента начинало повышаться, доходя до 450 В.

Варианты поведения пытаемого за стенкой были самые разные, в одном случае он просто стучал в стену, когда ему якобы делалось нехорошо, в другом были слышны крики и просьбы прекратить (бывало и так, после воплей и очередного повышения тока за стенкой наступала «мёртвая тишина»). Настоящий участник эксперимента – тот, который включал ток – никакому давлению не подвергался, просто человек в белом халате вежливо просил его продолжать безо всяких личных угроз, уверяя время от времени, что всю ответственность за происходящее берёт на себя он, руководитель исследований. Разумеется, не все люди доводили дело, что называется, до конца, некоторые вообще отказывались от дальнейшего участия, когда напряжение повышалось до более-менее значительного уровня – однако больше половины испытуемых продолжали пытку до упора.

Впервые всё это было описано в 1963 году в статье Милгрэма, потом полученные результаты неоднократно перепроверяли, пытаясь найти слабое место в условиях эксперимента. Доля тех, кто доходил до конца опыта, варьировала раз от разу, но всё равно таких было слишком много. Сам Милгрэм объяснял готовность запытать ближнего своего влиянием авторитета. И действительно: в непосредственном присутствии человека в белом халате люди с большей готовностью продолжали включать ток, чем, например, если ими руководили по телефону. (Подробности проверок и перепроверок милгрэмовских результатов мы здесь приводить не будем: они многократно описаны, и найти их не составляет труда.) Но, если принять «авторитетное» объяснение, всё равно остаётся вопрос: почему авторитет так действует?

Ответ на него отчасти даёт исследование Патрика Хаггарда (Patrick Haggard) из Университетского колледжа Лондона и его коллег из Свободного университета Брюсселя. В новом варианте эксперимента все были на виду друг у друга: добровольцы садились за один стол, а экспериментатор стоял рядом (поскольку непосредственным экспериментатором была женщина, то и участники эксперимента тоже были женщины). На столе стояло устройство с парой кнопок. Одна из участниц эксперимента нажимала на кнопку, с другой же либо ничего не происходило, либо – в одном случае – у неё отбирали некую часть денег (перед началом эксперимента каждой выдавали по 20 фунтов), либо – в другом случае – она получала удар током в руку. Роли жертвы и «того, кто нажимает на кнопку» менялись, то есть один и тот же человек успевал побыть по обе стороны стола. Роль исследователя сводилась к тому, что она либо прямо указывала, что нужно сделать (то есть какую кнопку нажать), либо специально отворачивалась, предоставляя сидящим за столом свободу действий.

Цель этого сложноустроенного опыта была в том, чтобы понять, как связано с «милгрэмовскими» результатами сознание человеком собственной ответственности. Непосредственно засечь ощущение личной ответственности за сделанное довольно трудно, но можно: известно, что если человек действовал по внутреннему убеждению, в соответствии со своей волей, то ему кажется, что между действием и результатом проходит немного времени.

 А вот если он действовал не по своей воле, то субъективное время между действием и результатом увеличивается. В данном случае нажатие кнопки сопровождалось звуковым сигналом, который звучал чуть погодя, и вот кажущаяся длительность этого «чуть погодя» говорила о том, насколько участница эксперимента считает себя ответственной за то, что она сделала с напарницей.

И вот, как пишут авторы работы в Current Biology, оказалось, что выполнение приказа действительно снимало ответственность – то есть человек, который его выполнял, склонен был считать, что «это не он», что он просто выполняет чужую волю. Косвенно о том же самом говорили и данные электроэнцефалографии: судя по рисунку электрических ритмов, мозг, получив приказ, не слишком думал о последствиях поступка.

Такого следовало ожидать, однако самое примечательное – и, вероятно, неожиданное – было то, что такой отказ от собственной воли случался независимо от кнопки, которую надо было нажать. То есть экспериментатор просила нажать «денежную» кнопку, или «электрическую» кнопку, или «ноль»-кнопку – всё равно ответственность за совершаемое у исполнителя снижалась.

Можно было бы ожидать, что такой эффект будет иметь место только в этически сомнительных случаях, когда речь идёт о том, чтобы причинить боль другому, чтобы сделать другому то, чего не желаешь себе – как если бы человек, защищаясь от внутреннего конфликта с авторитетом, выстраивал бы себе моральное убежище, представляя себя игрушкой в чужих руках. Однако, как видим, индивидуум склонен снимать с себя ответственность независимо от содержания приказа, и это можно увидеть даже с помощью ЭЭГ.

С одной стороны, новое исследование углубляет понимание результатов Милгрэма, с другой – ничего обнадёживающего они в себе не несут: получается, что приказ убить и приказ передвинуть с места на место шкаф на каком-то нейропсихологическом уровне у исполнителя не отличаются друг от друга. Однако заметим, что для полноты картины в описанном эксперименте не хватает приказа сделать добро – было бы интересно, что называется, взглянуть.