Орудия труда, позволяющие резать мясо, позволили нашим предкам использовать рот для других целей.

Умение готовить пищу было одним из важнейших факторов, подтолкнувших эволюцию человека: наши предки получили возможность перейти с фруктов и прочей растительной еды, которую можно было употреблять в сыром виде, на приготовленное – то есть на жареное – мясо. Питательные вещества в обработанном мясе делаются более доступными, а значит, больше энергии можно потратить, в том числе, и на развитие мозга и на процессы высшей нервной деятельности. Те приматы, которые этому не научились, так и остались обезьянами, пусть и очень умными – как, например, нынешние шимпанзе: хотя они могут поймать и съесть какую-нибудь мартышку, но мясная пища всё же не составляет основу их диеты. (С другой стороны, как мы писали совсем недавно, те же шимпанзе вполне понимают плюсы кулинарии – они не только предпочитают приготовленную еду сырой, но также осознают процесс готовки и готовы тратить на неё время.)

Слева – австралопитек, один из наиболее вероятных предков человека, справа – Homo sapiens. (Фото Science Picture Co. / Corbis.)

Реконструкция внешнего вида человека умелого (Homo habilis) с примитивными орудиями труда в руках. (Фото History Stack / Flickr.com.)

Однако тут есть один нюанс: первые случаи приготовления еды датируются 1 млн лет назад, а повсеместно умение готовить распространилось около 500 тыс. лет назад, но вот регулярно есть мясо наши предки начали гораздо раньше – около 2,5 млн лет назад. Что же они, ели его, не готовя? Пищеварительной системе переварить сырое мясо сложнее, чем жарено-вареное. Однако, рассуждая так, мы забываем, что, готовя еду, мы не только её варим или жарим, её ведь ещё можно (и нужно) резать, толочь, измельчать самыми разными способами – и именно этим, по мнению исследователей из Гарварда, и занимались древнейшие люди, пока не научились укрощать огонь.

Кэтрин Зинк (Katherine Zink) и Дэниэл Либерман (Daniel Lieberman) обратили внимание на то, что мясоедение появилось в то же время, когда древние представители рода Homo научились использовать каменные орудия труда. Заострённым камнем можно было бы перетереть клубни и корни растений вроде ямса и свеклы до пастообразного состояния, а мясо можно было бы нарезать на ломтики. Но действительно ли такие манипуляции с едой были выгоднее с энергетической точки зрения, чем обычное жевание? Чтобы понять это, в лабораторию пригласили несколько добровольцев и попросили их пожевать кусок козьего мяса (коз выбрали потому, что у современных коров в результате сотен лет селекции мясо стало слишком мягкое); чтобы точно оценить мышечные усилия, к лицам жующих прикрепили электроды. В статье в Nature авторы пишут, что сырую козлятину разжевать на части никому не удалось, и кусок мяса так и оставался одним куском мяса. Конечно, если приложить ещё больше усилий, то можно добиться успеха, однако энергетически такая еда, которую нужно неустанно жевать в течение долгого времени, будет невыгодной. Отчасти то же верно и для волокнистых растительных клубней (хотя их пережёвывать проще, они не так эластичны, как мышечные волокна).

Чтобы понять масштаб проблемы, достаточно представить себя наедине с мясной тушей и без ножа: отрывать куски мяса можно только руками и зубами (мясо же, напомним, те времена было сплошь неодомашненным и вполне жёстким). Каменные острые орудия должны были сильно упростить жизнь, с их помощью можно было нарезать мясо на маленькие кусочки, которые можно было бы недолго пожевать, а потом проглотить. Для сравнения добровольцам давали еду (кроме козьего мяса были ещё и овощные клубни), приготовленную «по-доисторически»: нарезанную острым камнем, истолчённую или жаренную на огне. Кроме того, сами куски еды различались: одни были достаточно небольшими, другие – крупными, занимающими почти весь рот. Перетирание помогало с овощами, нарезание же облегчало пережёвывание мяса: по подсчётам авторов работы, «нарезка» должна была сократить в среднем на 17% количество движений челюстями, которые делали наши человекообразные предки – в абсолютных цифрах это равно примерно 2,5 млн жеваний в год.

Как следствие, вскоре у древних Homo, обзаведшихся «кухонными ножами», изменилось лицо: крупные зубы и мощные челюсти были уже не нужны. (Кстати, у современных шимпанзе, скорее всего, такая могучая пасть потому и осталась, что им приходится по 6 часов в день тратить на пережёвывание еды.) С одной стороны, укорочение лицевого отдела сделало более сбалансированной голову, так что теперь древним людям стало проще бегать, а с другой, позволило сформироваться губам, которые можно было использовать для более богатой мимики и, что особенно важно, для развития речи. Так что, в некотором смысле, умение готовить нарезку помогло нашим предкам заговорить. Некоторые антропологи высказывают сомнения относительно сделанных в работе выводов, но, возможно, здесь нужно просто расширить кулинарную гипотезу эволюции человека, разбив её на два этапа: развитие людей началось с умения резать и измельчать еду, а уж потом укрощение огня довершило начатое.

По материалам Science и LiveScience.