Человекообразные обезьяны связывают чужие неправильные поступки с чужими неправильными мыслями.

В чтении чужих мыслей нет никакой мистики – мы действительно можем понять, что у другого в голове, основываясь на его действиях, выражении лица, интонации, сказанных словах и т. д. Вот обычный пример: если ребёнку показать, как человек прячет в ящик стола шоколадный батончик, потом выходит из комнаты, и в это время кто другой забирает батончик из ящика – то куда, по мнению наблюдателя, заглянет вернувшийся в комнату тот, первый?

Человекообразные обезьяны понимают, когда кто-то действует, исходя из ложных представлений. (Фото GUDKOVANDREY / ru.depositphotos.com.)

Дети отвечают, что в ящик, и совершенно правильно отвечают – они понимают, что вышедший не видел, как его батончик забирают, и потому продолжает думать, что он лежит там же, куда он его положил. Умение понять, почему кто-то другой «продолжает думать» и что именно он «продолжает думать», и называется чтением мыслей, хотя корректнее называть это умением моделировать чужое психическое состояние (в английском будет короче – theory of mind, или «теория разума»). Без моделирования чужого психического состояния невозможна сложная социальная жизнь – без «теории чужого разума» нам не понять другого, без неё нет эмпатии, без неё невозможно обучение, и считается даже, что «theory of mind» необходима для полноценного развития языковых способностей.

И, как это часто бывает с высшими когнитивными функциями, долгое время казалось, что «чтение мыслей» есть сугубо человеческая способность. Со временем, однако, стали появляться работы, в которых человекообразные обезьяны демонстрировали способность понимать других: в экспериментах шимпанзе действовали так, как если бы они осознавали, что видел их товарищ, что он знает (например, о спрятанной еде) и каковы мотивы его действий (украсть спрятанное).

Однако у способности моделировать чужую психику есть несколько ступеней, и одна из самых высоких – умение понять, что другой внутренне неправ, что его представления о мире ошибочны, что того, во что он верит, не существует. Пример, с которого мы начали, с перепрятанным батончиком – как раз случай «ложных представлений о мироустройстве» (почему именно ложных, неважно, главное, что то, что у человека в голове, не соответствует порядку вещей). И вот понять ошибочность чужой позиции обезьяны уже как будто были не в состоянии; более того, считалось, что дети до четырёх лет тоже не могут оценить верность чужих убеждений.

Но в 2007 году, после новых экспериментов с двухлетними детьми, оказалось, что они вполне понимают, что другой может ошибаться (в экспериментах использовали трюк, похожий на фокус с шоколадным батончиком – человек искал вещь там, где её не было, и дети знали, что он будет искать её именно там). И тогда возникла мысль, что, может быть, и обезьян стоит перепроверить на способность видеть ложные мысли.

Кристофер Крупенай (Christopher Krupenye) вместе с коллегами из Университета Дьюка, Университета Киото и Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка сняли несколько фильмов про конфликт человека и обезьяны (в роли обезьяны тоже был человек, только в «костюме Кинг Конга»). Сюжет был такой: «обезьяна» крала у человека камень и прятала его в один из ящиков, причём так, что человек видел, в какой ящик, а человека прогоняла. Затем «обезьяна» перепрятывала украденное в другой сундук, и тут как раз возвращался человек с палкой. Прогнав обезьяну, он начинал искать камень.

Видео показывали тридцати обыкновенным шимпанзе, шимпанзе бонобо и орангутанам. Чтобы понять, куда смотрят животные, исследователи использовали технологию, позволяющую отслеживать движения глаз. Разумеется, не все обезьяны вообще вникали в интригу, и, когда человек возвращался, чтобы забрать камень, лишь 22 из 30 приматов смотрели на ящики. Но при том 17 из этих 22 неотрывно смотрели на ящик номер один, куда камень клали вначале. (Вообще же опытов был несколько, и раз от разу конкретное число заинтересованных зрителей было разным, но, так или иначе, на ящик номер один смотрели от 2/3 до 3/4 всех подопытных.) То есть, как пишут в Science авторы работы, обезьяны, следящие за сюжетом, понимали, что человек пойдёт туда, куда, как он думает, спрятана украденная вещь, и взгляд зрителей предугадывал действия актёра – хотя, подчеркнём, сами зрители знали, что всё уже перепрятано.

У новой работы, как пишет портал Science, есть существенные отличия от предшествующих экспериментов на ту же тему. Во-первых, тут не задействовали еду – приматы просто смотрели на разыгрываемую сценку. Если бы от обезьян что-то просили сделать за угощение, то включались бы дополнительные механизмы самоконтроля, которые искажали бы картину «теории разума». Конечно, без еды даже шимпанзе трудно заинтересовать какими-то абстрактными вещам, но здесь удалось выйти из положения – на видео сняли социальный конфликт, а приматы к таким вещам очень чувствительны и всегда с интересом наблюдают за развитием событий. Во-вторых, внимание животных отслеживали непосредственно по движению глаз, от них не требовалось никаких дополнительных знаков, сигналов и тому подобного.

Психологи, которые обнаружили у двухлетних детей способность понимать чужие ложные представления, говорят о том, что опыт с обезьянами почти полностью повторяет их эксперимент с детьми – там тоже использовали систему слежения за движениями глаз – и, в общем, почему бы не признать, что такая же способность и у человекообразных приматов. С другой стороны, насчёт «теории разума» у обезьян есть масса других результатов, и все они говорят о том, что у приматов (кроме человека, естественно) способность моделировать чужое психическое состояние ограничивается лишь чужими мотивами, осведомлённостью, эмоциями и т. д. Возможно, дальнейшие исследования помогут согласовать новые данные со старыми – не исключено, что способность видеть ложные мысли у шимпанзе и прочих проявляется не всегда, а только в определённых ситуациях.