От нерешительности и напрасного страха можно избавиться, если правильно распорядиться бессознательными процессами в мозге.

Переживши стресс, мы запоминаем, где, когда и почему мы оказались в неприятной ситуации, и впоследствии, если мы окажемся в похожей обстановке, то, скорее всего, снова испытаем страх, даже если нам ничего не угрожает. Так происходит при посттравматическом синдроме, когда солдат, например, как будто без причины впадает в панику – просто шум самолёта напомнил ему о бомбёжке, под которую он попал. Посттравматический синдром – уже настоящая болезнь, однако наверняка с навязчивыми неприятными ассоциациями, пусть и не очень сильными, многие сталкиваются повседневной жизни.

От нерешительности и напрасного страха можно избавиться, если правильно распорядиться бессознательными процессами в мозге. (Фото SIphotography / ru.depositphotos.com.)

Эксперименты исследователей из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и центра информации и нейронных сетей в Осаке демонстрируют, как с помощью методов нейробиологии и психологии можно избавиться от ненужного страха, а заодно приобрести веру в себя. Добровольцев – семнадцать студентов и аспирантов – сажали в аппарат для магнитно-резонансной томографии, где им показывали картинки с разноцветными вертикальными полосами: красными, синими, зелёными и жёлтыми. На красной и зелёной картинке участники эксперимента получали лёгкий удар электрическим током по ногам, так что со временем они начинали бояться красного и зелёного. Страх этот был хорошо виден во время сканирования мозга, причём он возникал даже тогда, когда никакого красного или зелёного рисунка перед глазами у человека не было – он просто случайно вспоминал картинку и то, что за ней следовало.

В статье в Nature Human Behaviour авторы пишут, как им удалось ослабить страх: каждый раз, как в мозге у молодых людей возникали воспоминания о неприятном красном, им давали немного денег, около 10 центов (заметим, что деньги давали не во время созерцания красных полос, а тогда, когда человек о них только вспоминал). На следующий день, когда подопытным снова показывали разные рисунки, они по-прежнему боялись красного и зелёного узора, но красного – всё-таки меньше, чем зелёного. Награда достигла цели – неприятная ассоциация стала слабее.

Важно подчеркнуть, что участники эксперимента знали, что им будут давать деньги, но не знали, за что именно, им лишь сказали, что награду можно получить за некую мозговую активность, и что они должны стараться получить как можно больше – то есть в прямом «смысле пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». Хотя они, по их же признанию, пытались думать о разных вещах, никто не догадался, за что именно они получают вознаграждение, так что мозг действовал полностью бессознательно, и в результате в воспоминаниях о красных полосках предвкушение награды вытеснило ожидание неприятных ощущений. МРТ же требовалась, чтобы увидеть следы характерного страха в мозговой активности – не страха вообще, а того, что связан был именно с красными полосами на рисунке.

Но страх – не единственное, что можно таким образом скорректировать. В другой статье, опубликованной в Nature Communications, те же исследователи описывают, как экспериментировали с чувством уверенности: человек, глядя на экран, на котором в разные стороны двигались множество точек, должен был сказать, куда движется большинство из них, влево или вправо, и насколько он уверен в своём ответе. Далее нужно было просто следить за беспорядочно двигающимися точками, одновременно думая о чём угодно. И так же, как в опыте с полосками, участнику эксперимента давали награду побольше, когда на МРТ появлялись признаки большой уверенности, и награду поменьше, когда уверенность была небольшой (человек ведь по-прежнему смотрел на точки и что-то про них умозаключал, хотя его уже об этом никто не просил).

Затем повторяли первый этап – снова показывали экран, на котором точки, если присмотреться, двигались всё-таки в каком-то одном направлении, и снова спрашивали мнение наблюдателей. Как можно догадаться, на сей раз ответы были гораздо более уверенными, поскольку уверенность оказывалась связана с большей наградой. Однако это не значит, что ответы оказывались более правильными – пытаясь определить направление движения точек, подопытные ошибались в той же степени, что и раньше, просто теперь они были более уверены в своём мнении.

Характерную мозговую активность можно выявить и для других чувств и мыслей. И тогда того, кто страдает от невроза, связанного, например, с едой или с несчастной любовью, можно достаточно легко вылечить, если избавить его от отвращения (или, наоборот, от чрезмерной тяги) к пище, или заменить отчаяние, сопровождающее воспоминания о бывшей любви, чувством надежды. Конечно, это выглядит как манипуляция, однако в данном случае мозг манипулирует сам собой, а психологи и нейробиологи лишь подыгрывают ему.