Нейроны миндалевидного тела побуждают искать приятные ощущения.

Название «центра страха» издавна приклеилось к миндалевидному телу мозга, или амигдале – в свое время нейробиологи имели возможность неоднократно убедиться, что если амигдала не работает, если она повреждена, то индивидуум просто перестает бояться чего бы то ни было. Однако со временем стало появляться данные о том, что от миндалевидного тела зависит не только страх, но и другие эмоции; более того, в ней даже нашли группы нейронов, нужные для памяти.

Нейрон миндалевидного тела мозга крысы. (Фото: Institute for Future Environments / Flickr.com.)

Миндалевидное тело в мозге человека. (Фото: CLIPAREA / Depositphotos.com.)

В прошлом году сотрудники Массачусетского технологического института по руководством Судзуми Тонегавы (Susumu Tonegawa) (выдающегося современного иммунолога и нейробиолога, о работах которого мы неоднократно писали) опубликовали в Nature Neuroscience статью, в которой описывали две группы нервных клеток на периферии амигдалы: одни были связаны со страшными воспоминаниями, другие – со счастливыми. Эти нейроны посылают сигналы с периферии миндалевидного тела в его центр, причем нейроны страшных воспоминаний и нейроны счастливых воспоминаний соединены с разными зонами в центральной амигдале.

Исследователи продолжили изучать миндалевидное тело, и обнаружили, что в его центре есть семь типов клеток, отличающихся друг от друга как по расположению, так и молекулярно-генетическим признакам. Затем с помощью оптогенетических методов нейробиологи попытались выяснить, чем занимается каждый из этих семи типов. (Суть оптогенетики состоит в том, что в нейрон внедряют фоточувствительный белок, а потом с помощью оптоволокна, введенного прямо в мозг, стимулируют активность модифицированного нейрона или группы нейронов – нервные клетки в ответ на свет посылают нервные импульсы, так что можно узнать, с какими зонами мозга они связаны и как влияют на поведение.)

Оказалось, что многие нейроны центральной амигдалы работают подобно системе подкрепления. Как известно, система подкрепления срабатывает, когда мы добиваемся какой-то цели и получаем в итоге приятные ощущения – это может быть удовлетворение от награды за выполненную работу, удовольствие от еды, от секса и т. д. В систему подкрепления входит целый ряд корковых и подкорковых нервных центров, в том числе и небезызвестный центр удовольствия. Важно подчеркнуть, что речь идет не просто об удовольствии, но о его предвкушении, о стремлении к цели и достижении ее.

В статье в Neuron Тонегава и его коллеги пишут, что целых пять из семи групп нейронов центральной амигдалы были «наградительно-удовлетворительными». В поведении мышей их активность проявлялась так: если на животных действовали каким-то стимулом (например, освещали ярким светом), одновременно с помощью оптоволокна включая нейроны в амигдале, то потом животные снова и снова шли на свет, что для грызунов как для сумеречных зверей, вообще говоря, нехарактерно. И именно к этим нейронам шли сигналы от их «коллег», которые располагались на периферии амигдалы и которые отвечали за приятные воспоминания. Можно предположить, что нейроны центра помогают запомнить какой-то стимул как приятный, и потом, опираясь на приятные воспоминания, стимулируют индивидуума на поиск того, что доставляет ему удовольствие.

Что до оставшихся двух групп нейронов, то клетки одной работали с памятью о страшном («классическая» функция амигдалы), в другой же нейроны не были связаны ни с приятной, ни с неприятной памятью. Авторы работы отмечают, что некоторые нейроны центральной амигдалы еще не описаны должным образом, и среди них могут быть те, что специализируются на страхе. Тем не менее, получается, что миндалевидное тело большей частью занимается приятными ощущениями, чувством удовольствия и т. д., что не слишком вяжется с привычными представлениями об амигдале как «центре страха».

С другой стороны, очевидно, наши представления о системе подкрепления в связи с новыми данными тоже придется расширить. Лаборатория Тонегавы в последнее время активно занимается проблемой памяти и ее связью с эмоциями; не так давно мы писали о том, как Тонегава и его сотрудники нашли способ сменить эмоциональную окраску воспоминаний. Многие психоневрологические расстройства, от депрессии до посттравматического синдрома, связаны с навязчивыми плохими воспоминаниями, и, возможно, то, что мы узнали об амигдале, в перспективе поможет в лечении подобных заболеваний.