Друзья человека после его смерти начинают больше общаться между собой – по крайней мере, в социальной сети.

Социальные сети – это не только место для общения, это еще и мощный исследовательский инструмент в сфере социальной психологии. С помощью того же Фейсбука можно точно проанализировать некоторые особенности нашего социального поведения, о которых раньше можно было только отвлеченно рассуждать. Например, считается, что утраты сплачивают, что смерть общих друзей и вообще близких людей заставляет с большим вниманием относиться к тем, кто еще остался с нами. С другой стороны, можно предположить и обратное – что смерть ослабляет социальные связи. Возможно, усиление и/или ослабление зависят от того, о каких именно связях идет речь?

Уильям Хоббс (William Hobbs) из Северо-Западного университета и Мойра Бурке (Moira Burke)  собрали большую анонимную статистику, касающуюся более чем сорока пяти тысяч дружеских фейсбук-сообществ: в некоторых из них кто-то недавно умер, в некоторых – нет. Чтобы понять, что произошло с социальными связями в том или ином дружеском кружке, исследователи считали посты, комментарии под постами и фото-теги, которые люди оставляли на страницах друг друга.

У каждого умершего определяли круг ближайших друзей, которые взаимодействовали с ним как минимум один раз за полгода, после чего анализировали, что изменилось в том, как эти близкие друзья общаются с разными другими людьми: с такими же, как и они, друзьями, с просто знакомыми умершего (которые общались с ним меньше раза за полгода) и с полностью незнакомыми, у которых с покойником никаких социальных связей не было.

В статье в Nature Human Behavior говорится, что в течение месяца после смерти человека его близкие друзья общались друг с другом на 30%, а с просто знакомыми – на 15% активнее, чем обычно; контакты же с незнакомцами оставались без изменений. За последующий год общение сбавляло в интенсивности, с друзьями и с просто знакомыми в разной степени, но даже спустя два года люди из дружеских кружков «со смертью» общались друг с другом на 3% больше, чем те, у кого никто не умирал.

При этом любопытно, что смерть была смерти рознь. Сильнее всего людей сближали смерти от онкозаболеваний и каких-то непреднамеренных несчастных случаев, а вот если человек совершил самоубийство, или же умер от осложнений после венерической болезни, или же от проблем с печенью, возникших из-за злоупотребления алкоголем, то в таком случае его друзья контактировали друг с другом поменьше. Но, так или иначе, интенсивность общения не опускалась ниже той отметки, на которой она была до смерти общего друга, а если трагедия случалась в кругу 20–24-летних, то они после нее общались даже активнее, чем до.

В то же время, как пишет портал Science, к работе есть ряд методологических вопросов. Например, здесь брали в расчет только само событие коммуникации – то, что человек кому-то что-то писал. Однако что именно он написал? Были ли это слова поддержки, или же человек сам жаловался на то, что ему от чужой смерти плохо и страшно? Возможно, здесь стоило бы обратить внимание на содержание сообщений, чтобы лучше понять, что именно происходило между людьми. С другой стороны, было бы интересно проделать такое же исследование, но в отношении пользователей других стран и других соцсетей.

Наконец, было бы неплохо проверить, как онлайн-общение соотносится с оффлайн-общением (хотя мы и говорили, что изучать социальное поведение онлайн порой намного проще, чем, так сказать, вживую). Один из соавторов работы, Уильям Хоббс полагает, что поддержка друга в Фейсбуке совершенно точно связана с поведением в оффлайне, однако связь эта может проявляться по-разному: соцсеть может усилить поддержку в «реале», а может, наоборот, полностью заменить живое общение. Однако если учесть, что увидеть далекого друга своими глазами далеко не всегда возможно, социальная сеть остается единственным местом, где можно выразить ему поддержку в трудную минуту.