Бонобо помогают совершенно незнакомым обезьянам достать еду, даже если их никто их об этом не просит.

Когда на наших глазах кто-то что-то роняет, мы стараемся поднять это и подать тому, кто уронил; когда мы заходим или выходим откуда-то, и вслед за нами кто-то идет, мы придерживаем для него дверь. Человеку свойственна ксенофилия, то есть желание действовать на благо других, совершенно незнакомых людей; мы помогаем незнакомцам, даже когда они о том не просят, и часто действуем лишь полусознательно, не анализируя, какие будут последствия, будет ли для нас какая-то личная выгода и т.д. Другими словами, желание облагодетельствовать другого срабатывает автоматически (хотя тут нельзя не учитывать разнообразные социокультурные факторы, которые это самое желание порой изрядно приглушают).

Бонобо относятся к роду шимпанзе – ветви человекообразных обезьян, наиболее близкой к людям. (Фото: Lola ya Bonobo Sanctuary.)

Самка бонобо обнимает новоприбывшую молодую самку в ее первый день в новой группе. (Фото: Lola ya Bonobo Sanctuary.)

Но так ли мы уникальны в своем «бессознательном благородстве»? Вопрос весьма и весьма непростой. Раньше считалось, что на это способен только человек. Потом стали появляться сообщения, что и шимпанзе способны на бескорыстную помощь. Однако затем обезьяний альтруизм подвергли сомнению – оказалось, что если их личный интерес никак не затронут, то шимпанзе становится всё равно, помогать ли ближнему своему или вредить. И вот сейчас исследователи из Университета Дьюка пишут в своей статье в Scientific Reports, что шимпанзе бонобо вроде бы помогают чужакам достать еду, даже когда им самим получить ничего не светит.

Обезьян заводили по очереди в одну из двух смежных комнат, разделенных забором. Посреди второй комнаты – той, что за забором, – висел кусок яблока на веревке. Обезьяны, конечно, не могли достать ни до яблока, ни до веревки, но они могли залезть по забору и достать до деревянной прищепки, которая держала веревку. Тогда они могли бы сбросить яблоко на пол, чтобы фрукт достался тем обезьянам, которые окажутся во второй комнате.

Бонобо сбрасывали яблоко даже тогда, когда в соседней комнате никого не было, однако если там сидели другие обезьяны, бонобо сбрасывали яблоко примерно в 4 раза чаще. (При этом другие обезьяны были незнакомыми, чужими.) Более того, бонобо делали доброе дело, не дожидаясь никаких просьб. Экспериментаторы меняли ширину зазоров в заборе между комнатами так, что обезьяны иногда могли продеть сквозь них руки, прося помочь. Оказалось, что бонобо помогали тем, кто не мог попросить о помощи, так же часто, как и тем, которые жестикулировали сквозь забор.

В следующем эксперименте обезьянам показывали короткие видео, на которых их сородичи зевали либо сидели с нейтральным выражением. На одних видео были члены родной группы, тогда как на других – обезьяны-чужаки. Глядя на зевающих, обезьяны заражались зевотой точно так же, как это бывает у нас. Причем обезьяны зевали одинаково сильно независимо от того, показывали ли на видео чужака или своего.

Феномен заразительной зевоты можно наблюдать у многих животных: у собак (которые могут заразиться зевотой даже от собственного хозяина), у некоторых линий лабораторных крыс, у волнистых попугайчиков и, разумеется, у приматов – у обыкновенных шимпанзе и гелад. Так что не стоит удивляться, что и бонобо могут зевать за компанию. Считается, что заразительная зевота отражает способность к эмпатии. Когда мы начинаем зевать не сами, а потому, что увидели зевающим другого человека, то мы как бы перенимаем его состояние, копируя его действия, причем происходит это автоматически, полусознательно. Соединив зевоту бонобо с их склонностью сбрасывать яблоки незнакомым обезьянам, авторы работы сделали вывод, что склонность помогать другим у бонобо, как и у людей, срабатывает «на автомате» – по крайней мере, отчасти.

Что, в свою очередь, означает, что альтруизм у людей может иметь глубокие эволюционные корни, восходящие к общему предку людей и шимпанзе бонобо. С другой стороны, может быть и так, что склонность помогать другим возникла независимо у рода Homo и бонобо. Легко представить, как естественный отбор дает преимущество тем особям, которые более дружелюбны к чужакам, как только плюсы дружбы с чужаками начинают перевешивать издержки, связанные с необходимостью чем-то делиться, в чем-то уступать и т.д. У бонобо среда обитания весьма щедра на ресурсы, поэтому соперничество за еду потеряло смысл и естественный отбор стал выбраковывать агрессивных. (Заметим, что в отличие от обыкновенных шимпанзе, которые считаются одним из самых агрессивных созданий в животном мире, бонобо чрезвычайно миролюбивы и возникающие конфликты решают в буквальном смысле любовью, а не войной.)

Какие именно преимущества могли появиться у особей, толерантных к чужакам? Считается, что у людей важную роль здесь сыграла практика межплеменных браков. У бонобо, скорее всего, происходило что-то похожее: у них подросшие самки покидают семью, чтобы навсегда присоединиться к чужой стае. Так же, как и людям, им важно произвести при этом хорошее первое впечатление, а значит, нужно уметь быть дружелюбным даже с теми, кого видишь впервые в жизни.