Окружающая обстановка помогает лучше понять, что чувствует другой человек.

Чтобы понять, что чувствует человек, нужно взглянуть ему в лицо: если ему весело, он будет улыбаться, если он сердится, будет хмуриться и т. д. Но одного лица недостаточно – чтобы правильно определить чужие эмоции, нужен контекст, окружение, фон.

(Фото: Foto_vika / Depositphotos) 

Исследователи из Калифорнийского университета в Беркли взяли несколько десятков видеоотрывков из художественных и документальных фильмов, а также из самодельных семейных видео, и заретушировали в них лица людей. Такие видео показали почти четырёмстам зрителям, которые должны были понять, что чувствуют люди с заретушированными лицами. Причём участники эксперимента должны были описывать чужие эмоции не словами, а движением курсора по экрану с видео: движение влево или вправо означало положительные или отрицательные эмоции, движение вверх или вниз означало силу эмоций.

Сначала показывали видеоотрывки, в которых общались два человека, и лицо было закрыто только у одного; затем перешли к видео, отредактированным тремя разными способами: было закрыто либо лицо одного человека, либо обоих, либо же лица были открыты, а фон, наоборот, размыт. Результаты оказались похожи как с художественными и документальными фильмами, так и с семейными видео. Общий вывод, который делают авторы работы в журнале PNAS – что мы оцениваем чужие чувства не только по лицу человека, но и по тому, что происходит у него за спиной, где он стоит, на каком фоне, в каком контексте. Фона и контекста оказывалось порой достаточно, чтобы понять, что чувствует человек, а вот одного его лица без фона порой было мало.

Наверняка многие могут сами вспомнить какие-то киноэпизоды, где обыгрывается как раз такая ситуация: сначала нам кажется, что человек чувствует что-то одно, а потом камера отъезжает назад, и мы видим, что выражение лица персонажа нужно интерпретировать совсем иначе. Так что всё это кажется интуитивно понятным. Однако хотелось бы заметить, что на человека на видео, даже на видео из чужого семейного архива, мы смотрим иначе, чем на реального человека, с которым разговариваем прямо сейчас или которого просто наблюдаем на улице. Не исключено, что эмоции на экране мы воспринимаем в целом как часть общего экранного действия, и потому теряемся, если не видим контекст и фон. А вот при личном общении контекст и фон, возможно, не так уж и важны.

Впрочем, несмотря на все оговорки, полученные результаты пригодятся как врачам – при диагностике и лечении психоневрологических расстройств, когда человек плохо считывает чужие эмоции – так и создателям роботов, которые должны смотреть на людей и понимать, что те чувствуют.