Многоликий «гормон любви», чужие идеалы, которые мы любим как свои собственные, мораль с запахом, алкоголь, помогающий думать – плюс ещё несколько любопытных нейропсихологических фактов, запомнившихся нам в прошлом году.

«Гормон любви» усиливает агрессию и тревогу

(Фото: SIphotography / Depositphotos)

В современной психологии и нейробиологии часто случаются открытия, которые идут против привычной точки зрения. Вот, к примеру, нейромедиатор и гормон окситоцин, который давно уже называют «гормоном любви». Когда-то считалось, что он нужен только для родов, так как окситоцин действует на мускулатуру матки, потом оказалось, что любовь между матерью и ребёнком работает на окситоцине – то есть нервные цепочки, которые отвечают за чувства матери к ребёнку и ребёнка к матери, используют в качестве нейромедиатора окситоцин. Потом оказалось, что окситоцин помогает общаться не только родителям с детьми. С окситоцином у нас крепнут психологические связи с возлюбленными и друзьями; он помогает хранить верность, усиливает влечение, эмоциональное и физическое, и т. д.

Однако в последнее время всё чаще появляются сообщения, что с окситоцином не всё так просто. То есть он может не только симпатию стимулировать, но и антипатию, отторжение, подозрительность и т. д. Одна из таких работ вышла летом прошлого года в журнале Neuron – в ней говорилось, что социальный эффект гормона-нейромедиатора окситоцина зависит от социального контекста. И если контекст располагает к агрессии, то окситоцин будет усиливать агрессию. То есть он усиливает то поведение, которое необходимо в данный момент. Окситоцин корректнее называть не «гормоном любви», а «гормоном социальности», причём под социальностью тут надо понимать весь спектр отношений между индивидуумами, от дружбы до вражды.

В другой работе, опубликованной осенью в PNAS, речь идёт о том, что эффект от окситоцина зависит от того, в какой зоне мозга он действует. Например, окситоцин используют некоторые нейроны амигдалы, или миндалевидного тела, от которых зависит реакция мозга на пугающие, стрессовые сигналы. И если здесь окситоцина станет много, мозг ощутит не радость и эмпатию, а очень сильную тревогу.

Сорок девять категорий мозга

(Фото: Gelphi / Depositphotos)

Мы легко отличаем предметы друг от друга и не считаем это какой-то сложной процедурой. Действительно, вот собака, а вот стул: собака мохнатая, лает и бегает, а стул не бегает, зато на нём можно сидеть. То есть в каждом объекте мы видим набор признаков, которые в сумме и позволяют отличить одно от другого. Но вокруг нас есть объекты, которые очень похожи друг на друга. Скажем, собака и кошка: обе мохнатые, обе бегают. Тем не менее, отличить их можно, если принять во внимание больше признаков. И тут возникает вопрос: сколько таких признаков достаточно мозгу, чтобы отличить что бы то ни было от чего бы то ни было?

И вот довольно сложный  нейропсихологический эксперимент показал, что таких признаков человеческий мозг использует как минимум сорок девять. Некоторые категории вполне очевидны, вроде формы, размера и цвета. Но также признаком является, например, то, относится ли объект к животным, может ли он двигаться, можно ли назвать его природным или искусственным, и так далее. Ещё раз повторим, что сорок девять категорий – это необходимый минимум, на самом деле их может быть и больше. И в будущем ещё предстоит выяснить, есть ли какая-то последовательность в «механизме категоризации», или же все признаки оцениваются мгновенно, и какие зоны мозга тут срабатывают.

Дурные поступки плохо пахнут

(Фото: olly18 / Depositphotos)

«Это плохо пахнет» – так говорят о чём-то неблаговидном, неэтичном, преступном. Как оказалось, это не совсем метафора: когда мы сталкиваемся с чем-то, что противоречит моральным нормам, наш мозг в прямом смысле чувствует отвращение, как если бы вокруг нас разлилось зловоние. Участникам эксперимента предлагали задуматься о поступке, неприятном с моральной точки зрения, и одновременно наблюдали за активностью их мозга. Оказалось, что после знакомства с «аморалкой» у мозга усиливается отвращение к неприятному запаху. Речь не о том, что можно почуять какой-то несуществующий противный запах, просто прочитав в интернете о чём-то нехорошем. Но вокруг нас витает множество запахов, среди них есть и неприятные. Так-то мы их не чувствуем – но можем почувствовать, если вдруг впадём в моральное негодование.

Случайные пристрастия начинаются с детства

(Фото: oksun70 / Depositphotos)

Почему в магазине мы раз разом выбираем одну и ту же зубную пасту, хотя рядом лежит ещё десяток? Наверно, потому, что мы долго размышляли, пробовали то и это, оценивали вкус, цвет и состав. Однако психологи давно убедились, что наши предпочтения формируются во многом случайно, а наше убеждение, что нам что-то нравится или не нравится, формируется потом, после того, как выбор сделан. То есть мы когда-то случайным образом сняли с полки конкретную зубную пасту, а уже потом решили, что она нам нравится. Конечно, если речь идёт о сильно отличающихся предметах, то в таком случае предпочтения опираются на разницу в качестве, вкусе, цвете и пр. Но если предметы не очень сильно отличаются друг от друга, то наши «нравится – не нравится» определяет случай.

Эксперименты говорят, что мы начинаем доверять случаю с самого раннего детства, с 10–20 месяцев от роду. Если ребёнок случайно выбрал какую-то игрушку, то и потом он будет предпочитать именно эту игрушку, а все остальные ему не понравятся, так сказать, задним числом. То есть механизм, когда случайный выбор определяет дальнейшие пристрастия, начинает работать у нас едва ли не с рождения. И здесь, конечно, было бы интересно выяснить, в каких ещё случаях он срабатывает. Пока что речь идёт о кубиках и о потребительских товарах. Но можно предположить, что случай определяет пристрастия и не в материальных вещах – в том, какую музыку мы любим, какие фильмы смотрим, какие книги читаем и с какими людьми живём.

Боль вместо ума

(Фото: SIphotography / Depositphotos)l

Если вам предложат выполнить сложный тест на память или выдержать сильную боль – что вы выберете? Вопрос странный, особенно, если за неудачу в тесте никакого наказания, никакого порицания вам не будет. Зачем терпеть боль, если можно просто подумать?

Тем не менее, порой люди предпочитают боль. Психологи из Университета Макгилла предлагали участникам эксперимента на выбор пройти тест на память или отказаться от теста и выдержать кратковременное, но сильное жжение. Из тридцати девяти человек только один всё время предпочитал напрячь память вместо того, чтобы обжечься. Все остальные хотя бы раз выбирали боль вместо того, чтобы пошевелить мозгами. Иными словами, и боль, и умственные усилия в некоторых случаях могут вызывать у нас одинаковое отторжение. Возможно, сталкиваясь с трудной когнитивной задачей, человек чувствует, что не справится, и не хочет травмировать свою самооценку. Впрочем, рассуждая так, мы погружаемся в дебри психологии личности, которые лучше оставить профессиональным психологам и нейробиологам.

Стабильность мешает случаться чудесам

(Иллюстрация: luckybusiness / Depositphotos)

Чудо – понятие относительное. Для ребёнка чудо – это одно, для взрослого – другое, кому-то чудом покажется взлетающий самолёт, кому-то – цирковой фокус, кому-то – найденный на дороге кошелёк с деньгами. Чудеса видят от незнания, то есть – от недостатка образования и недостатка любопытства; а недостаток образования часто происходит от бедности. Значит, о чудесах чаще можно услышать от людей малообразованных и бедных.

Но не всё так просто. По данным социологических опросов, которые проводились в Латинской Америке, уровень образования сам по себе с чудесами не связан. То же самое касается и экономического положения, то есть если сравнить людей побогаче и людей победнее, то уровень дохода на «чудесный» опыт никак не влияет. Фактор, который действительно связан с переживанием чудесного – это жизненная неопределённость. Пусть человек очень образован и финансово обеспечен, но если он чувствует угрозу своему положению, если он ощущает нестабильность, он чаще будет видеть чудеса вокруг. И наоборот – стабильность чудесам мешает, и даже малообразованный и бедный человек будет реже о них говорить, если в жизни у него всё ровно и не предвидится никаких потрясений.

У богатого человека меньше оснований опасаться каких-то кризисов (хотя и само богатство может быть мощным источником беспокойства). Хорошее образование опять же более доступно состоятельным людям. Богатые и образованные действительно могут реже видеть чудеса, но тут нужно учитывать, что и жизнь у них обычно стабильнее, чем у бедных. Можно сказать, богатство и образование мешают видеть чудеса, делая жизнь менее опасной и более предсказуемой.

Чужая идеальная любовь

(Фото: kieferpix / Depositphotos)

У каждого – или почти у каждого – есть образ идеальной любви. Кажется само собой разумеющимся, что это наш собственный идеал, соответствующий нашим собственным критериям.

Однако летом прошлого года мы рассказывали об одном психологическом эксперименте, который показал, что наше романтическое влечение к кому-либо зависит от чужих критериев так же, как от наших собственных. Например, если одна девушка, для которой самые главные качества – это привлекательность, чувство юмора и любознательность, узнавала, что знакомого парня высокого оценила другая девушка, для которой важнее практичность, ум и вдумчивая интровертность, то такой парень и для первой барышни становился вполне притягательным. Получается, что мы смотрим не на конкретные качества, а на то, насколько они ценятся другими людьми. Мы готовы к романтическим отношениям с человеком, даже если он не кажется идеальным партнёром для нас – лишь он был идеальным партнёром для кого-нибудь ещё. Образно говоря, чемпион – он для кого угодно чемпион, независимо от вида спорта, в котором он специализируется.

Конечно, есть и такие люди, которые долго и упорно ищут тот самый идеал, не обращая внимания ни на чьи мнения. И они достойны высочайших похвал. Но, возможно, с сугубо практической (если не сказать – биологической) точки зрения всё-таки очень удачно, что мы способны перенимать чужие критерии в поисках партнёра – это сильно упрощает поиск личного счастья и жизнь вообще.

Пьющим людям лучше думается

(Фото: ArturVerkhovetskiy / Depositphotos)

С одной стороны, алкоголь туманит разум, с другой – проясняет. В июле прошлого года в JAMA Network Open вышла статья, в которой говорилось, что у тех, кто умеренно выпивает, лучше работает словесная память, лучше работают языковые и другие когнитивные функции – то есть, лучше работает голова вообще. Правда, речь шла о пожилых: исследователи анализировали данные более чем о 20 000 людях, за которыми наблюдали девять лет и которым на момент начала наблюдений было в среднем около 62 лет.

Что до умеренного выпивания, то оно означает не более 112 грамм чистого алкоголя в неделю для женщин и не более 210 грамм для мужчин. (Чистый алкоголь можно пересчитать на конкретный напиток в зависимости от его крепости.) Авторы работы подчёркивают, что они обнаружили лишь статистически достоверную связь, а вот как она работает, пока неизвестно. Вообще, стоит на всякий случай заметить, что взаимоотношения алкоголя и мозга – тема большая и спорная, и большинство исследователей склоняются к тому, что алкоголь мозгу скорее вреден, нежели полезен.