Чтобы снова запустить иммунную противораковую реакцию, нужно заменить одни противораковые Т-клетки другими.

Иммунные клетки настроены различать неправильные молекулы, несвойственные нашему организму, например, вирусные белки. Но неправильные молекулы — это ещё и те, которые появляются в неправильном месте в неправильное время. И даже если они наши, они всё равно свидетельствуют о том, что в организме что-то не так. Например, на поверхности злокачественных клеток в изобилии появляются белки, которые закодированы в нашем геноме, но которых тут быть не должно, тем более в таком количестве. Иммунные клетки, которые видят раковые белки, понимают, что тут что-то не так, и стараются злокачественную клетку уничтожить.

Цитотоксический Т-лимфоцит (слева), атакующий раковую клетку (справа). (Фото: NICHD / Flickr.com) 

Но иммунная система часто пропускает появление раковой опухоли, в том числе и потому, что злокачественные клетки умеют прятаться от иммунной защиты. Чтобы разбудить иммунитет на борьбу с раком, исследователи пытаются создать нечто вроде противораковых вакцин: берут раковые белки или их фрагменты и показывают их иммунитету в надежде, что он активируется и начнёт работать против рака в полную силу. Такие препараты иногда срабатывают, но часто иммунная система так и продолжает спать, несмотря на порцию раковых белков. Сотрудники Массачусетского технологического института объясняют в статье в Cell, почему так происходит.

Одно из главных иммунных оружий — это цитотоксические Т-лимфоциты, или Т-киллеры: они распознают больные клетки, заражённые вирусами, или бактериями, или ставшие злокачественными, и уничтожают их. Но на злокачественных клетках появляется не один неправильный белок, а много; кроме того, одну и ту же белковую молекулу можно узнавать по разным её участкам. И вот среди Т-клеток появляются разные группы, которые настроены на разные молекулярные признаки. Они соревнуются друг с другом в том смысле, что одни Т-лимфоциты лучше узнают раковые клетки, другие — хуже. В конце концов остаётся одна доминирующая группа противораковых Т-клеток, которая подавляет размножение других групп Т-клеток — просто чтобы не тратить зря ресурсы.

Но тут вступают в дело некоторые хитрости самой опухоли: злокачественные клетки делают так, что Т-лимфоциты становятся неактивными. Получается, что Т-лимфоциты из доминирующей группы и сами перестают делать свою работу, и другим не дают — неактивные Т-клетки по-прежнему подавляют противораковые Т-клетки других групп.

И вот тут нужно сделать ставку на те Т-клетки, которые пребывают в подавленном состоянии. Если ввести в организм белок, на который они реагируют, то инициатива перейдёт к ним. Иными словами, чтобы противораковая вакцина работала не у нескольких больных, а у большинства, её нужно индивидуализировать: выбрать белок (или фрагмент белка), на который иммунная система до сих пор реагировала слабо, и активировать её дозой именно этого белка (или его пептидного фрагмента).

В экспериментах с мышами, у которых была опухоль в лёгких, опухоль удалось уменьшить таким способом на 27%. Причём среди Т-клеток, которые подхватывали эстафету борьбы с раком, появлялись такие, которые надолго запоминали молекулярные свойства опухоли, и в случае чего такие клетки могли бы заново запустить противораковую иммунную реакцию, даже спустя довольно долгое время. Теперь все эти обнадёживающие результаты надо будет проверять на настоящих больных.