В наших традиционных итогах года мы выбираем наиболее примечательное из того, что мы писали про медицину и биотехнологии, про нейробиологию и психологию, про неандертальцев, мамонтов и динозавров. И, конечно, про котиков.

В море научных новостей трудно не утонуть, но в конце каждого года мы отважно пытаемся хотя бы в общих чертах вспомнить, что интересного мы узнали. И обычно то, что мы узнали, по большей части раскладывается на несколько тем: иммунитет, нейробиология в связке с психологией, динозавры и неандертальцы, рак и диабет, загрязнение окружающей среды и т. д. Что неудивительно: в науке есть направления более популярные и менее популярные, да и для нас более интересны те открытия, которые в большей степени касаются нас. В то же время есть научные темы, которые выглядят, как хороший сериал: начавшись очень давно, они до сих пор держат зрителей в напряжении — как это происходит, например, с вымиранием динозавров или мамонтов. Впрочем, в последние два года у нас появилась тема, которая по всеобщей популярности отодвинула все остальные — надеемся, что ненадолго.

(Иллюстрация: patrice67 / Depositphotos)

Как можно догадаться, речь о новом коронавирусе SASR-CoV-2. Против него используют вакцины и ищут лекарства, совершенствуют методы диагностики и изучают поведение вируса в организме. Про вакцины мы говорить не будем: против SASR-CoV-2 используют вакцинные технологии, которые созданы и опробованы больше десяти лет назад как минимум; о том, какие они бывают, мы рассказывали в статье «Как работает вакцина» в мартовском номере журнала. Что до лекарств, то кроме инновационных разработок, которые пока ещё остаются просто разработками, есть старые препараты, у которых вдруг обнаружилась антикоронавирусная активность. Среди этих старых препаратов попадаются совершенно разные: тут и человеческий противораковый топотекан, и мазитиниб, который используют в ветеринарии для лечения опухолей у собак, и антидепрессант флувоксамин, и антипаразитарный никлозамид, и некоторые антибиотики (вообще говоря, антибиотики не действуют против вирусов, но не бывает правил без исключений). Правда, всё, что мы перечислили, в клинике ещё не используют — то есть антикоронавирусная активность у всех этих веществ обнаружилась в лабораторных опытах. Впрочем, даже если они не подойдут, у нас есть ещё больше полутора сотен других лекарств с потенциальной антикоронавирусной активностью, как сообщили нам в прошлом году исследователи из Кембриджского университета. А вот плазма от переболевших ковидом, по некоторым данным, не только не помогает другим больным, но даже вредит.

Медицинские успехи в борьбе с коронавирусом зависят от того, насколько хорошо мы представляем его биологию: какие органы он заражает, кроме лёгких, как ведёт себя с иммунитетом и т. д. Коронавирус проникает в мозг, причём в мозге он сидит дольше, чем в лёгких; ещё он успешно живёт и размножается в слюнных железах и в эпителии носа — чего, наверное, следовало ожидать, потому что едва ли не в первую очередь при ковиде исчезает обоняние. Впрочем, исследователи, которые писали про коронавирус в носу, полагают, что если защитная реакция в клетках носа включится достаточно быстро, то вирус тут и погибнет, не успев добраться до лёгких.

С иммунитетом у SARS-CoV-2 отношения непростые. Он успешно прячется от иммунитета благодаря собственной изменчивости — впрочем, изменчивость эта не безгранична и подчиняется определённым молекулярно-генетическим законам. Ещё он уходит от антител с помощью пигмента биливердина, который образуется в нашем организме. Более того, сам иммунитет помогает SARS-CoV-2 войти в наши клетки. В то же время иммунитет помнит простудных родственников нового коронавируса, и память о них помогает быстрее преодолеть ковид. Среди антикоронавирусных антител нашлось одно, которое способно связываться с любыми штаммами SARS-CoV-2; у переболевших ковидом иммунная система помнит вирус как минимум восемь месяцев, а вероятность заболеть повторно составляет доли процента.

Человеческий Т-лимфоцит. (Фото: NASA's Marshall Space Flight Center / Flickr.com)

От коронавируса естественно было бы перейти к исследованиям собственно иммунитета. Тут стоит вспомнить исследование о том, почему дети лучше справляются с вирусами (в том числе и с SARS-CoV-2): потому что их Т-клетки быстрее и эффективнее реагируют на вирусную инфекцию. А что до того, что взрослые реже болеют, так это у них есть иммунная память, которой ещё нет у детей. Вообще Т-лимфоциты очень живо реагируют на инфекции: даже те из них, которые не сталкивались в жизни ещё ни с одним патогеном, приходят в боеготовность, лишь по косвенным признакам догадавшись о присутствии вируса. Вообще чуткость иммунитета порой кажется сверхъестественной: у канареек, например, он активируется от одного только взгляда на больного товарища. По некоторым данным, активация иммунитета «на глаз» имеет место и у человека тоже. Повышенная бдительность иммунитета переходит от родителей к потомкам: если родителям пришлось столкнуться с какой-то инфекцией, врождённый неспецифический иммунитет у детей будет острее реагировать на инфекционные неприятности.

При этом иммунитет занимается не только собственно болезнями — он вмешивается в нормальные физиологические процессы во всём организме. Например, он управляет пищеварением: особая группа Т-клеток помогает кишечнику настроиться на переваривание той или иной еды (помимо этого та же группа Т-клеток помогает регулировать температуру тела и контролирует тревожное поведение). Раз иммунной системе до всего есть дело, то и влиять на неё может всё, что угодно: чтобы эффективно бороться с инфекциями, иммунитету нужен жир и отсутствие стресса, его стимулируют эритроциты, отдающие себя на съедение иммунным клеткам, и спорт, который стимулирует рост иммунных клеток в костном мозге. Даже антидепрессанты идут в дело: они поддерживают в активном состоянии иммунные клетки, которые должны бороться с раком.

Раковые клетки. (Фото: Sam Levin / Flickr.com)

Рак и иммунитет вообще в научных исследованиях стоят рядом, поскольку, как мы знаем, одна из функций иммунитета — это истребление раковых клеток. Есть даже большая группа терапевтических методов в онкологии, которая так и называется — иммунотерапия. Но и иммунитет сам по себе, и иммунотерапия срабатывают не всегда: злокачественные клетки умеют усыплять иммунные. Чтобы иммунная система проснулась на борьбу с раком, можно, например, заменить одни противораковые Т-клетки другими; эти другие у больного и так есть, просто по разным причинам они остаются вдали от борьбы. Ещё можно использовать модифицированных микробов, которые будут подкармливать противораковые Т-клетки аминокислотой аргинином и тем самым стимулировать их активность.

Ещё, как оказалось, против рака помогает соль, исправно работающие биологические часы, голод или хотя бы диета без аминокислоты валина. Но и сам рак находит помощь себе там, где не ждали: например, когда метастазы попадают в печень, они понуждают её уничтожать противораковые иммунные клетки; мышечный белок помогает раковым клеткам много есть; некоторые опухоли мозга извлекают пользу из обычных нервных сигналов.

Как с любой болезнью, чтобы её эффективно лечить, нужно как можно больше знать про те законы, по которым она развивается. В основе онкозаболеваний лежат мутации, и некоторые онкологические болезни крови начинаются с мутаций, появившихся ещё в детском возрасте. Причём мутации не обязательно должны появляться из-за каких-то вредных веществ. Из-за обычных, естественных мутаций возникают злокачественные опухоли лёгких у некурящих людей. В то же время роль мутаций не стоит преувеличивать, потому что, к примеру, выдержать химиотерапию раковые клетки способны безо всяких добавочных мутаций, просто с помощью тех ресурсов, которые у них и так есть, а рецидивы В-клеточного лимфобластного лейкоза происходят за счёт клеток, которые просто вовремя уснули и оказались неуязвимы для лечения.

(Фото: 1StunningArt / Depositphotos)

Нейробиологию и психологию часто трудно разделить: говорим ли мы о творчестве, тревожности, стрессе, любви к риску — на заднем плане всё равно будем маячить какая-нибудь зона мозга, сонные электрические ритмы и прочее в том же духе. Кстати, о творчестве и сонных ритмах: буквально пару недель назад мы писали, что творческие силы пробуждаются в мозге в самой первой стадии медленного сна. А вот, например, о риске: любителей рисковать выдаёт иной уровень серого вещества в некоторых зонах мозга, а также особенности в электрических ритмах. И кстати же о тревожности: против тревожности и депрессии, как оказалось, помогает ботокс, который, как мы знаем, действует нейробиологически — он блокирует выброс нейромедиаторов в нейромышечных синапсах. Даже простое чужое мнение оставляет след в нашем мозге, что уж говорить про память, которую, кажется, уже никто не изучает с чисто психологической точки зрения. (Именно благодаря нейробиологическим методам мы узнали в этом году, что структура памяти меняется с возрастом: дети манипулируют сохранённой информацией не так, как взрослые.)

Через мозг наша психическая жизнь связана с остальным телом: наше сердце помогает нам себя любить и одновременно подталкивает нас к неправильным решениям, а бактерии, живущие в кишечнике, делают детей более пугливыми и влияют на материнское чувство. Но всё же было бы большой ошибкой полагать, что «просто психология» уже неактуальна. Как раз благодаря сугубо психологическим исследованиям мы теперь знаем, что, обедая с коллегами, мы предпочитаем есть то же, что и они, какими бы ни были наши собственные вкусы; что склонность к обжорству повышается у детей более чем на половину с каждым часом в соцсетях; что конспирологами становятся с четырнадцати лет; и что некоторые буквы и звуки речи вызывают одинаковые зрительные ассоциации у людей, говорящих на самых разных языках.

Пирамидальные нейроны коры головного мозга слева направо: хорька, морской свинки, кролика, игрунковой мартышки, макаки и человека. (Фото: MIT)

Если обратиться к тем исследованиям, в которых больше нейробиологии, то их лучше начинать перебирать с нейронов и нейромедиаторов. На уровне нейронов и их цепочек действительно нашли много интересного: например, оказалось, что в мозге есть специальные  нейроны для друзей и родных; что нейроны поглощают очень много энергии даже в состоянии покоя — чтобы поддерживать свою готовность к работе; что когда нужно что-то запомнить, нейроны рвут свою ДНК (об этом писали раньше, но в этом году «памятные» разрывы в ДНК удалось ещё раз подтвердить в опытах на мышах); а нейроны-картографы, помогающие ориентироваться в пространстве, одновременно запоминают несколько разных ландшафтов разного размера. Когда мозг живёт интересной жизнью, хромосомы в его нейронах особым образом перестраиваются; также хромосомы перестраиваются от стресса в детском возрасте, причём такие стрессовые перестройки сохраняются надолго. У человеческих нейронов есть особенности, отличающие их от нейронов других животных: например, между нейронами коры нашего мозга может быть до девятнадцати синапсов, а на самих нейронах меньше ионных каналов, чем можно было ожидать.

Что до нейромедиаторов, то в прошлом году мы узнали, что у дофамина, который известен как нейромедиатор удовольствия, есть помощник: центр удовольствия в мозге работает активнее благодаря нейронам, работающим с гамма-аминомасляной кислотой. Серотонин же — ещё один нейромедиатор удовольствия — значительно усиливает социальную память. Это лишний раз подтверждает, что не стоит сводить нейробиологические процессы и их психические проявления к какому-то одному нейромедиатору, какой-то одной цепочке нейронов или зоне мозга.

Многозадачность нейронных цепей и мозговых центров видна в том, что мозг управляет языком, как руками — неправильные движения рук и языка мозг исправляет с помощью одной и той же нейронной цепи; и в том, что мозжечок, долгое время считавшийся ответственным только за координацию движений, на деле вмешивается в самые разные вещи — например, он управляет аппетитом (а ещё помогает переваривать спирт). И даже у таких, казалось бы, разных расстройств, как шизофрения и аутизм, может быть общая нейронная сеть.

Раз мы вспомнили про психоневрологические расстройства, нужно упомянуть и про болезнь Альцгеймера. В 2019 году мы писали, что звук и свет определённой частоты помогают её затормозить в экспериментах на мышах, а в уходящем году мы узнали, что светозвукотерапия работает и у людей. Другой способ хотя бы немного затормозить болезнь Альцгеймера — это радиотерапия: небольшие дозы ионизирующего излучения помогают больным снова узнать своих родных. Долгий непрерывный сон тоже действует антиальцгеймерически, помогая мозгу очищаться от токсичного мусора. Снизить риск болезни Альцгеймера можно, работая головой: умственные усилия стимулируют в мозге активность гена, который защищает их от гибели.

Наконец, в 2021 году вышла статья, в которой объяснялось, как с болезнью Альцгеймера связан ген APOE4. Дело в том, что APOE4 кодирует белок транспортирующий липиды, и при этом некоторые мутации в нём однозначно повышают риск болезни Альцгеймера. Оказалось, что всё дело в недостатке мембранных липидов у клеток нервной системы, причём эту проблему можно исправить, если снабдить клетки избытком холина.

(Иллюстрация: julos / Depositphotos)

Болезнь Альцгеймера проявляется с возрастом, и вообще с возрастом с мозгом начинают происходить малоприятные вещи. Поэтому исследователи активно ищут способы, как омолодить мозг или хотя бы затормозить старение. И в этом году мы в который раз узнали, что мозг можно улучшить спортом — работающие мышцы отправляют в мозг особый омолаживающий гормон; можно и не заниматься самому никаким спортом, а просто перелить себе кровь от спортсмена (правда, опыты с переливанием крови ставили на мышах, так что не пытайтесь повторить это дома). Простимулировать мозг можно, омолодив иммунитет, или накормив его продуктами с полиамином спермидином, или подействовав на него через кишечных бактерий.

Вообще кишечная микрофлора считается одним из ключей к долгой здоровой жизни — не зря же долгожители отличаются от других людей своими микробами. Но и кроме микрофлоры есть средства — например, радиация, которая омолаживает сердце, уменьшает вероятность некоторых видов рака и вообще продлевает жизнь. Не стоит так уж сильно удивляться: полезные свойства небольших доз радиации — не такая уж новость. Ещё в 40-е годы XX века появилось понятие гормезиса — так стали называть явление, когда любой умеренный стресс стимулирует жизнедеятельность. Радиационный гормезис обсуждают с 80-х годов, однако до сих пор есть определённые сомнения, что он работает у людей. Возможно, новые данные помогут понять, как именно малые дозы радиации помогают людям и помогают ли вообще.

(Фото: LisaA85 / Depositphotos)

Ну или можно медленно толстеть — в некоторых случаях лишние килограммы сопутствуют дополнительным годам жизни. Но вообще лучше вес держать под контролем: если его становится больше, чем нужно, появляются проблемы с обменом веществ, печенью, сердечно-сосудистой системой и пр. Правда, не всякое ожирение следует относить только на счёт неправильного питания — тут есть и генетические причины. Например, мутации в одном из нейронных рецепторов могут добавить молодым людям семнадцать лишних килограммов. (Зато мутации в другом нейронном рецепторе уменьшают вероятность ожирения наполовину — мутантный ген этого рецептора в буквальном смысле оказался геном худобы). Лишние килограммы могут появиться даже вследствие благих намерений: известно же, что у бросивших курить порой нарастает лишний вес. Почему так происходит, мы узнали совсем недавно: табачный дым влияет на кишечных бактерий так, что если дым вдруг исчезает, они заставляют организм накапливать лишние калории.

Избавиться от ненужных килограммов и привести к норме расстроенный обмен веществ можно с помощью спорта, диет и распорядка дня. Метаболизм сильно зависит от суточных ритмов, поэтому, даже если от ночной работы никуда не деться, есть лучше всё-таки днём. Что до диет, они и так давно известны, зато не всегда понятно, как именно они работают. Про интервальное голодание мы писали, что оно помогает правильным образом настроить некоторые клеточные процессы, которые работают в согласии с пресловутыми суточными ритмами, про безбелковую диету — что её польза заключается в отсутствии некоторых аминокислот, про средиземноморскую диету — что её эффективность зависит от определённого вида кишечных бактерий. Чтобы закончить с едой, добавим, что от орехов не толстеют, специи в еде снижают давление, а вегетарианцам следует помнить о кальции и витамине Д.

Ну и, конечно, есть надежда на то, что и против ожирения появятся новые эффективные препараты. Например, согласно клиническим исследованиям довольно заметно сбросить вес помогает антидиабетический препарат семаглутид, а антиаритмический дигоксин улучшает метаболизм и заставляет похудеть ожиревших мышей. Это ещё два примера «старых новых лекарств», про которые мы говорили, когда вспоминали ковидные новости, и таких примеров на самом деле намного больше. Возможно, исследователи в самом деле хотят раскрыть неизвестные возможности старых препаратов, а возможно, на разработку чего-то нового просто опасаются тратить ресурсы и потому стараются выжать по максимуму всё из того, что есть и что давно производится в промышленных масштабах.

Продольный срез через травмированный спинной мозг мыши; красным окрашены аксоны, прорастающие через место травмы под действием нейрозаживляющего геля. (Фото: Northwestern University)

Но что бы там ни было с лекарствами, инновационные биотехнологии в медицине продолжают развиваться: мы писали о том, как генетическое редактирование в очередной раз избавило людей от сложной наследственной болезни, и о том, как методы математической лингвистики используют в проектировании эффективных вакцин против очень изменчивых вирусов, и о том, как новая нейрокомпьютерная пишущая машинка помогает парализованным людям печатать текст со скоростью 90 символов в минуту. Вспомним и о том, как оптогенетика помогла частично вернуть зрение полностью слепому человеку, и о том, как мозговой имплантат избавляет от клинической депрессии, как нейрозаживляющий гель лечит спинной мозг после травмы, а искусственный сердечный клапан растёт вместе с сердцем после пересадки. Конечно, все эти медицинские чудеса становятся возможны только после изощрённых исследований фундаментальных процессов, которые происходят с генами и белками, клетками и органами.

И тут хорошо бы напомнить некоторые из фундаментальных результатов в молекулярной биологии, клеточной биологии и эмбриологии, о которых мы узнали в уходящем году. Основа основ — генетический алфавит и генетический код, универсальные для всего живого. Впрочем, не такие ж универсальные: ряд вирусов использует свою версию генетического алфавита, а у некоторых архей и бактерий есть серьёзные отклонения от генетического кода. Люди нас тоже удивили в некоторых фундаментальных вещах: во-первых, генетическая информация у нас может идти в обратную сторону, от РНК к ДНК, как у ретровирусов, а во-вторых, мы способны выжить без одного гена, который до сих пор считался жизненно важным.

Мы часто говорим об эпигенетике — так называют несколько механизмов регуляции генетической активности. Особенность их в том, что эпигенетические изменения в работе генов остаются с нами очень надолго, а то и передаются в следующее поколение. Эпигенетические изменения отсчитывают, например, наш биологический возраст — но эти часы обнуляются вскоре после зачатия, так что эмбрион как бы забывает возраст своих родителей. А у однояйцовых близнецов эпигенетика вообще будет очень похожей, причём это касается всех близнецов по всему миру.

Двойные сердечно-кишечные органоиды. Красным, оранжевым и фиолетовым окрашены клетки сердца, зелёным и синим — кишечника. (Фото: Ana Silva / Gladstone Institutes).

Есть большая группа исследований, в которых выращивают органоиды — так называют миникопии настоящих органов: почек, кишечника, печени и даже сердца. Мини-сердце, кстати, получается исключительно удачно — оно бьётся, как у настоящего эмбриона. С помощью искусственных органоидов удалось также узнать, что растущий кишечник при эмбриональном развитии помогает формироваться растущему сердцу.

Кроме отдельных органов, в лабораториях пытаются вырастить и полноценные искусственные эмбрионы — их получают не с помощью оплодотворения, а из стволовых клеток. Например, мышиные стволовые клетки с помощью внешних молекулярных сигналов «осознали» себя зародышем, у которого есть перед, зад, спина, живот, а также зачатки сердца и мозга. Да и человеческий эмбрион тоже можно до определённой степени собрать на лабораторном столе. Ткани и органы, которые образуются в ходе эмбриогенеза и остаются с нами на всю жизнь, держатся на белковых застёжках-«липучках», а когда какой-нибудь клетке наступает время умирать, она на время запрещает умирать своим соседям, благодаря чему мы и не рассыпаемся на части.

Фундаментальные биологические процессы понимаешь лучше, когда рассматриваешь их на большом отрезке времени — как можно догадаться, сейчас мы скажем что-нибудь про эволюцию. Тут самые волнующие темы — динозавры, мамонты и неандертальцы, то бишь массовые вымирания и эволюция человека. Что до динозавров, то в этом году нам ещё раз рассказали, что они встретили астероид не в лучшей форме — в том смысле, что начали вымирать за десять миллионов лет до его падения. Ещё мы узнали, что на Земле жило 2,5 миллиарда тираннозавров, и что из-за тираннозавровых подростков среди наземных рептилий не было хищников среднего размера — только мелкие и очень крупные. В гипотезах о том, почему вымерли мамонты, появились новые аргументы в пользу того, что главной причиной был всё-таки климат, а не люди (кстати, вымерли мамонты, по-видимому, на пять тысяч лет позже, чем считается).

(Иллюстрация: auntspray / Depositphotos)

Среди древних приматов прямохождение осваивали не только те, которые стали прямыми предками людей, но и ещё какие-то другие виды. Люди же, выйдя из Африки, не сразу обзавелись человеческим мозгом — это случилось спустя сотни и сотни тысяч лет. Кстати, одна из причин, по которой человеческий мозг увеличился — необходимость охотиться на небольших животных. (В то же время не стоит однозначно увязывать размер мозга с интеллектом: если взглянуть на эволюцию млекопитающих, то можно увидеть, что размер мозга далеко не всегда указывает на развитые когнитивные способности.) Кстати, в какой-то момент мозг людей уменьшился — как говорят, из-за сложной социальной жизни.

Шли годы, в роду людей появились неандертальцы. Они были разные, но не все смогли пережить очередное похолодание. Слух у неандертальцев был почти такой же, как у современных людей, они меняли окружающую природу, как это делали представители братского вида, и часто встречались с человеком разумным — чаще, чем может показаться. Встречались не только в Европе — неандертальцы бывали в знаменитой Денисовой пещере на Алтае, где когда-то нашли останки ещё одного вида Homo, человека денисовского, и где недавно обнаружили ещё и ДНК древнего человека разумного. Потом, как мы знаем, от всех людей остался только Homo sapiens, правда, количество ДНК, принадлежащее собственно человеку разумному составляет около 7%, а всё остальное — наследство от предков и человека неандертальского с человеком денисовским.

Эволюционно-генетические исследования занимаются и гораздо более древними событиями, нежели происхождение людей и вымирание динозавров. Так, в прошлом феврале мы узнали, как древние рыбы заранее готовились дышать воздухом, а в конце лета мы рассказывали о том, что земная атмосфера стала кислородной только после того, как земной день стал длиннее. Некоторые гипотезы о том, что происходило с жизнью миллионы лет назад, можно проверить экспериментально: например, превращение одноклеточных водорослей хламидомонад в многоклеточные всего лишь за пятьсот поколений можно наблюдать прямо в лаборатории.

Одиночные хламидомонады. (Фото: Marc Perkins / Flickr.com)

А иногда эволюционные эксперименты ставит сама природа — как это случилось со слонами, которые за несколько десятилетий избавились от бивней. Правда, строго говоря, тут природе «помогли» браконьеры, которые очень активно истребляли слонов с бивнями. И здесь надо бы сказать что-то про экологию. В экологии две главные темы, как обычно, — потепление и пластиковый мусор. (С пластиком нам, возможно, помогут бактерии: они по всему миру активно учатся есть различные пластмассы.) Но за потеплением и пластиком не стоит забывать другие проблемы вроде лесных пожаров и химического загрязнения окружающей среды. Лесные пожары коварны, особенно на севере: они не всегда прекращаются осенью, и иногда огонь зимует в почве, чтобы весной вспыхнуть с новой силой. А чтобы побороть химическое загрязнение, мало следить за выбросами, нужно подумать о том, как справиться с тем загрязнением, что уже есть. Тут на помощь приходят биотехнологии: в мае мы писали том, как генетически модифицированная трава очищает почву от гексогена.

(Фото: payphoto / Depositphotos)

Напоследок нужно вспомнить про растения с животными, но не будем испытывать терпение читателей, которые ждут не дождутся, когда эти безразмерные итоги уже закончатся. Про разных удивительных животных мы расскажем в очередной серии «Фантастических тварей» на новогодних каникулах. А сейчас ограничимся котиками. Во-первых, в этом году мы узнали ответ на фундаментальнейший вопрос современной науки — почему кошки любят кошачью мяту. Оказалось, вещества из кошачьей мяты действуют на кошачий мозг примерно так же, как героин действует на человеческий. (К счастью, у котиков всё же не появляется настолько сильной зависимости от мяты, чтобы всю жизнь потратить только на её поиски.) Кроме того, вещества из кошачьей мяты отпугивают комаров. Кошки охотятся из засады, а ведь очень трудно сидеть тихо в засаде, пока тебя едят комары. Поэтому когда котик старается с ног до головы вымазаться в запахе кошачьей мяты, он не просто впадает в эйфорию, но и пытается заранее избавиться от комаров на случай, если ему придёт в голову поохотиться.

Во-вторых, у нас появилось решение известной экологической проблемы, которая состоит в том, что домашние кошки истребляют огромное количество живности. Так вот, чтобы мелкие птицы и звери реже попадали котикам в лапы, с котиками нужно чаще играть и лучше кормить. 

В-третьих, исследователи продолжают изучать таинственную любовь кошек к коробкам (любопытно, что коробки любят не только домашние кошки, но и рыси, львы, леопарды и тигры, только у них коробки должны быть, конечно, побольше). Сотрудники Городского университета Нью-Йорка и Университета Ла Троба выяснили, что кошки любят не только настоящие коробки, но и воображаемые. 

В-четвёртых, если вам кажется, что ваш котик абсолютно непредсказуем, это не так: в его характере всегда есть несколько постоянных черт. 

И, наконец, в-пятых, кошки не любят работать ради еды: в том смысле, что есть-то они любят, но если ради еды нужно заниматься какой-то скучной ерундой, они лучше уйдут в какое-нибудь другое место. Будьте как котики.