Обнаруженные археологами изображения указывают на то, что здесь могла быть целая провинция наскального искусства.

Высокогорья Памира остаются слабо изученными с точки зрения археологии и особенно наскального искусства. Первые образцы наскальной живописи в этой местности были найдены археологами ещё в 1950-х годах, и до последнего времени было известно лишь о нескольких таких памятниках. Однако продолжающиеся исследования показали, что древних рисунков здесь может быть намного больше.

Изображения новых памятников наскального искусства Восточного Памира: 1 — общий вид на фронтальную стенку с изображениями в Пещере им. Жукова; 2 — вертикальный мотив из пещеры Жукова (фото с разным освещением, обработанные в DStrech); 3 — горизонтальный мотив из Пещеры им. Жукова (фото с разным освещением, обработанные в DStrech); 4 — геометрические символы из грота Шакарак (фото и пигментная карта); 5 — изображения из грота Мадиан (фото и пигментная карта); 6 — изображения из грота Шахты II (фото и пигментная карта); фото 1–3 Л. В. Зоткиной, 4–6 Б. С. Бобомуллоева.

В 2018–2019 гг. сотрудники Института археологии и этнографии Сибирского отделения (ИАЭТ СО) РАН и Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Национальной академии наук Таджикистана провели разведку, в ходе которой нашли ранее неизвестные пункты с наскальными изображениями. Так они обнаружили гроты Шакарак, Мадиан и Шахты II, а также небольшую пещеру с наскальной живописью, которую назвали пещерой имени Жукова (в честь археолога Валерия Александровича Жукова, занимавшего исследованиями на территории Таджикистана). Статья с обзором известных изображений, в том числе обнаруженных в ходе полевых работ 2019 г., вышла недавно в Вестнике НГУ.

Наскальное искусство в Восточном Памире отличается своеобразием. В нём преобладает использование минеральных пигментов, что на территории Средней Азии встречается редко. Кроме того, рисунки находятся на стенах навесов и небольших пещер. Это может быть обусловлено как намеренным выбором древних художников, так и лучшей сохранностью защищенных участков скалы по сравнению с открытыми плоскостями. Рисунки представляют собой, в основном, фрагменты геометрических знаков, хотя нельзя исключать, что они составляли более сложные фигуративные изображения. Хотя некоторые росписи были сознательно выполнены нефигуративными, то есть они не передают никакие реальные образы.

«Сам регион Памир, особенно восточная его часть, — второе по площади высокогорное плато в мире после Тибета. Поэтому любые рисунки там что средневекового, что Бронзового, Каменного периода очень важны для изучения. Они могут рассказать много об истории заселения высокогорья человеком. Сначала я думал, что Памир был изначально очень хорошо исследован советскими археологами, но, оказалось, что это не совсем так. Поэтому в ходе будущих разведывательных работ по изучению каждого хребта нас ждёт много интересных открытий. В древности у людей была традиция рисовать. Человек каменного века жил в скрытом от ветров и дождей гроте, и изображения заменяли ему плазменный телевизор. И в каждом гроте была своя картинка, что говорит о продолжительной традиции», — рассказывает Бобомулло Бобомуллоев, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Национальной академии наук Таджикистана.

Карта памятников наскального искусства Восточного Памира.

Новые находки указывают на то, что памятников с крашеными рисунками в высокогорье Памира было значительно больше, чем известно сейчас.

«Мы можем точно сказать пока только, что на памятниках Восточного Памира присутствуют наскальные изображения самых разных периодов. Однако есть один объект — грот Шахты, на котором присутствуют очень архаичные рисунки, и их первооткрыватель и первый исследователь Вадим Александрович Ранов относил эти изображения к самому раннему времени заселения высокогорий Памира. Сегодня у нас есть основания утверждать, что не все рисунки грота Шахты были выполнены одновременно, однако, безусловно, здесь присутствуют самые древние наскальные изображения Восточного Памира», — отмечает Лидия Зоткина, старший научный сотрудник ИАЭТ СО РАН.

По материалам Минобрнауки России.