Особенности воспитания влияют на то, как ребёнок оценивает отложенную выгоду.

Умение ждать — такое же важное свойство психики, как умение читать, считать, понимать чужие эмоции и т. д. Если мы чего-то ждём, это значит, что у нас есть какой-то образ будущего, что мы что-то спланировали, и что мы готовы ради ожидаемого будущего отказаться от чего-то, что могли бы получить прямо сейчас.

(Фото: Eli Pluma / Unsplash.com) 

Самый простой пример: представим, что у нас есть выбор, получить ли какой-то небольшой выигрыш, но сразу, или подождать какое-то время и получить намного больше. Многие (хотя и не все) выберут второй вариант. Конечно, это касается не только материальных вещей — очень часто умение находить общий язык с другими людьми, умение выстраивать какие-то сложные психологические отношения тоже зависят от того, умеем ли мы ценить отложенную выгоду.

В какой-то момент психологи задумались о том, как в психике формируется умение ждать, и в науке появился знаменитый эксперимент с маршмеллоу. Впервые его поставили в 70-е годы прошлого века: детям давали маршмеллоу (откуда и название теста) и говорили, что они могут съесть угощение либо прямо сейчас, либо чуть позже, и тогда они получат еще одну порцию вдобавок к первой. Некоторые дети съедали маршмеллоу сразу, некоторые решали подождать, но вторых обычно оказывалось меньшинство: большая часть детей не ждали отложенной выгоды, а съедали угощение сразу.

«Тест с маршмеллоу» до сих пор активно используют психологи, занимающиеся детской (и не только детской) психикой. Рано или поздно должен был возникнуть вопрос, как его проходят дети разных культур. Несколько лет назад мы писали про эксперименты с детьми из Камеруна, которые, как оказалось, лучше контролируют свои желания, чем дети из Германии. Однако, как пишут в недавней статье в Psychological Science сотрудники Калифорнийского университета в Дэвисе и Университета Токио, интерпретировать культурные отличия в подобных экспериментах следует с большой осторожностью.

Исследователи предложили пройти «тест с маршмеллоу» нескольким десяткам детей из Японии и США. Сам тест был в двух вариантах. В одном случае детям предлагали то самое маршмеллоу, а в другом варианте перед детьми стояла закрытая коробка с каким-то подарком. Экспериментатор-психолог говорил, что он сейчас уйдёт за второй порцией маршмеллоу или за вторым подарком, и если ребёнок дождётся его, не съев первую маршмеллоу или не распаковав первую коробку, то он получит вдвое больше того или другого.

И тут оказалось, что дети из США и Японии по-разному готовы ждать отложенную выгоду в зависимости от того, какая это выгода. Маленькие японцы дольше ждали маршмеллоу, нежели подарка. А маленьким американцам, наоборот, больше хотелось получить два подарка вместо одного, а вот дополнительное маршмелллоу их не так интересовало.

Авторы работы полагают, что  разница заключается в отличиях повседневной жизни  детей. В Японии принято начинать есть всем вместе, и пока у каждого на тарелке не появится своя порция, никто есть своё не начинает. А вот подарок в той же Японии – это что-то очень обычное, их дарят все и всем по поводу и без повода. Поэтому японский ребёнок готов долго ждать еду, и поэтому он сравнительно равнодушно относится к тому, сколько подарков ему дадут. 

В США (да и не только в США) подарки приурочены к каким-то большим событиям, большим датам. Подарки ждут в предвкушении, от подарков получают много радости, а уж если подарков обещают больше, то само собой, их готовы подождать. А вот к совместной еде в США относятся с большим легкомыслием, никого ждать общего начала не заставляют, потому американские дети готовы ждать подарка дольше, чем маршмеллоу.

Возможно, тут есть ещё какие-то культурологические объяснения, но как бы то ни было, очевидно, что характер награды играет в тесте с маршмеллоу большую роль. И если мы после очередной серии подобных экспериментов готовы сделать вывод о том, что кто-то менее терпелив, а кто-то более (как в примере с камерунскими и немецкими детьми), то стоит присмотреться к тому, насколько люди другой культуры ценят то «маршмеллоу», которое им предлагали. Нет никакого абстрактного умения ждать — мы всегда ждём чего-то конкретного, что может быть для нас более или менее ценным; ценность же каких-то вещей определяется в том числе и культурной повседневностью. И всё это, очевидно, касается не только теста с маршмеллоу, но и других экспериментов, претендующих на раскрытие культурно-психологических закономерностей.