Воздержание от соцсетей не делает их более соблазнительными.

Многие слышали про цифровой детокс, а кто-то не просто слышал, но и устраивал его самому себе. Цифровой детокс означает отказ от социальных сетей. Часто к ним добавляются ещё и новостные порталы, и вообще электронные СМИ, и даже мессенджеры, хотя преимущественно речь идёт сугубо о социальных сетях — в них ведь не только публично обсуждают котиков и детей, но и узнают новости, и ведут личную переписку. Слово «детокс» — сокращение от «детоксикации»; предполагается, что сознание отравлено чем-то токсичным, подобно тому, как организм может быть отравлен, например, алкоголем. Такие сравнения неизбежно наводят на мысль, что увлечение соцсетями сродни зависимости от алкоголя или чего похуже.

(Фото: ANGELA FRANKLIN / Unsplash.com) 

Действительно, зависимость от соцсетей стала расхожим штампом в тех же СМИ. И есть работы, которые подтверждают существование зависимости от соцсетей. Однако исследования, появляющиеся на страницах научных журналов, вовсе не обязательно говорят о том, что мы в очередной раз узнали некую вечную истину; они говорят в первую очередь о том, что наука изучает вот этот конкретный вопрос, и что в конкретном вопросе есть что поизучать. Относительно данных о соцсетевой зависимости часто говорят, что они неокончательные. 

Как вообще определить, есть зависимость или нет? Если исходить из чистой психологии, то человек, который лишится объекта зависимости, начнёт чувствовать себя плохо. Он будет жаждать вернуться к своей зависимости, и если ему такую возможность предоставить, ему станет хорошо. Ну а если продолжить воздержание, то настанет определённое равнодушие к тому, чего ты раньше страстно желал. И здесь многое зависит от того, как ограничивать человека в его предполагаемой зависимости и как оценивать его «плохо» и «хорошо».

Сотрудники Даремского университета попросили полсотни студентов отказаться от соцсетей на неделю. Специально соответствующие приложения на их электронных устройствах не блокировали, надеясь на честность и силу воли участников эксперимента. Однако исследователи всё равно следили, заходят ли студенты в соцсети и как долго они в них сидят; одновременно у них оценивали в течение недели эмоциональное состояние. Кроме того, они выполняли психологический тест, похожий на тот, который используют при других зависимостях: на экране были иконки разных приложений, в том числе и соцсетевых, и нужно было, как в компьютерной игре, приближаться к ним или избегать их. И приближаться, и избегать можно было с разной готовностью, с разной скоростью реакции и т. д. Эти психосоматические реакции измеряли, оценивая по ним, насколько человека тянет или не тянет к соцсетям. В другом варианте того же теста время, которое можно было провести в соцсети, зависело от того, как быстро участник эксперимента нажмёт определённую клавишу на клавиатуре. Тут тоже можно было по скорости реакции понять, как долго человек хочет посидеть в социальных сетях.

В PLoS One исследователи пишут, что через неделю у участников эксперимента не появлялось ни особой жажды вернуться в соцсети, ни какого-то равнодушия к ним — вне зависимости от того, насколько тщательно они соблюдали соцсетевой детокс. На самом деле, в течение условленной недели только семеро полностью избегали соцсетей. Остальные же через два-три дня к ним возвращались, но проводили в них намного меньше времени — в среднем 35 минут вместо 3,5 часов. После того, как неделя детокса заканчивалась, время ещё росло, но в целом оставалось где-то на час меньше, чем было до недельного поста. Но именно невысказываемое прямо желание добраться до социальных сетей, которое измеряли по скорости реакции и пр., существенно не менялось. То есть сидение в социальных сетях не стоит уподоблять той зависимости, которую мы испытываем к алкоголю или табаку. Либо, если хочется употреблять слово «зависимость», нужно специально оговаривать, что это не та зависимость, а какая-то другая. Что до того, что участники эксперимента потом вернулись к соцсетям, то можно сказать, что соцсети мы используем всё-таки не только для развлечения и общения, но и для важных переговоров, личных отношений и пр.

К исследованию были некоторые замечания, например, что в эксперименте участвовало мало людей; на это авторы работы поясняют, что использовались такие статистические методы, которые позволяют делать достоверные выводы на малом объёме данных. Кроме того, неделя без соцсетей кажется недостаточным сроком, но авторы работы говорят, что эмоциональное состояние в новых условиях стабилизируется через уже несколько дней (то есть становится стабильно плохо, стабильно хорошо или стабильно никак), и лишний срок ничего принципиально не изменил бы. Можно добавить, что участниками экспериментального детокса были люди молодые и определённого социального слоя, так что хорошо бы повторить то же самое, но уже варьируя состав подопытных по возрасту, социальному положению, и, например, профессии. Вообще можно с уверенностью сказать, что это далеко не последнее исследование на тему соцсетевой зависимости — даже если вдруг окажется, что её и впрямь нет, многим будет больно это признать.

Есть и другие психологические феномены, которые тоже привязывают к социальным сетям, например, депрессия и плохое настроение вообще. (Как можно понять, плохое настроение не обязательно связано с зависимостью.) Здесь опять же есть масса исследований, про которые мы отчасти писали. Однако относительно соцсетей и депрессии всегда возникает один важный вопрос, который пока однозначно не решён: это соцсети вгоняют человека в депрессию, или же из-за депрессии тянет в социальные сети.