Одной инъекции экспериментального средства достаточно, чтобы снизить уровень вируса как минимум в тысячу раз.

У людей вирус иммунодефицита (ВИЧ) удаётся сдерживать антиретровирусной терапией. Антиретровирусная – потому что ВИЧ относится к группе ретровирусов, у которых  гены записаны в РНК и которые умеют встраивать копии своего генома в хозяйские хромосомы. У ВИЧ есть особые ферменты, обслуживающие жизненный цикл вируса, и антиретровирусные лекарства эти ферменты блокируют. Однако вирус не исчезает из организма, оставаясь спать в клеточном геноме, так что терапию нужно аккуратно соблюдать до конца жизни. При этом у подобных лекарств есть свои побочные эффекты, порой очень неприятные. Есть вариант лечения антителами, которые специально сконструированы против ВИЧ, но такая терапия опять же рассчитана на всю жизнь. Были примеры, когда люди с вирусом полностью от него избавлялись. Это происходило, когда больным с ВИЧ пересаживали костный мозг от доноров с особой мутацией, которая делает иммунные клетки недоступными для вируса. Но таких случаев считанные единицы, и вряд ли можно рассчитывать, что подобный способ лечения можно сделать массовым и дешёвым.

Частицы ВИЧ, отпочковывающиеся с поверхности заражённой иммунной клетки. (Фото: NIAID / Flickr.com) 

В 2000-е появилась ещё одна идея, как можно избавиться от ВИЧ – с помощью терапевтических интерферирующих частиц. Они представляют собой тот же вирус иммунодефицита, только очень, очень изменённый. У него отключают бо́льшую часть генов, так что он не в состоянии размножать свой геном и создавать новые вирусные частицы; поэтому никакой опасности для клетки вирус в форме терапевтической интерферирующей частицы не представляет. Однако если в клетке появляется нормальный болезнетворный вирус, его модифицированная разновидность начинает активно размножаться. Модифицированный вирус, образно говоря, использует производственные мощности обычного вируса и крадёт белки, которые тот создаёт для себя. Вирусы упаковывают свой генетический материал в белковую оболочку-капсид; поверх капсида могут быть другие оболочки, но без белков капсида вирусам никуда. И вот множество РНК терапевтической вирусной частицы начинает оттягивать на себя оболочечные белки вируса обычного. Упаковавшись в вирусную частицу, модифицированная РНК выходит из клетки и попадает в следующую клетку – потому что вирусные белки дают ей возможность заражать новые клетки. Если в новой клетке нет обычного вируса, то терапевтические частицы ничего не делают. Если вирус есть, или он появляется потом, то всё повторяется.

При этом обычный вирус с таким паразитом под боком размножается плохо. Иными словами, синтетическая терапевтическая частица интерферирует – подавляет – размножение вируса природного. Какая-то часть вирусных белков и молекул РНК всё же сформируют настоящие, патогенные вирусные частицы, но их будет весьма немного, а ведь для того, чтобы вирус привёл к клиническим последствиям, должно появляться определённое количество новых частиц.

В случае с ВИЧ такие терапевтический интерферирующие частицы испытывали на клетках человека, взятых в том числе у больных, которые по той или иной причине прервали антиретровирусную терапию. В подобных экспериментах частицы значительно уменьшали количество активного вируса и вынуждали его уйти в спящее состояние. Однако в условиях целого организма эффективность частиц пока что не проверяли.

 Сотрудники Орегонского университета наук о здоровье и Калифорнийского университета в Сан-Франциско поставили такой эксперимент, но не с вирусом иммунодефицита человека, а с вирусом иммунодефицита обезьян. Макакам резуса вводили терапевтические частицы, а потом через сутки вводили вирус (естественно, для сравнения были обезьяны, которым вводили только вирус). За животными наблюдали семь с половиной месяцев, регулярно беря анализы крови и образы ткани из лимфоузлов, где обычно концентрируются вирусы иммунодефицита.

В статье в Science говорится, что у пяти из шести макак уровень вируса был как минимум в тысячу раз меньше, чем у обезьян, которым терапевтические частицы не вводили. Если у человека уровень его ВИЧ остаётся хотя бы в три раза выше того уровня, на котором вирус был у обезьян с частицами, то симптомы СПИДа у человека не проявляются. Более того, у одной из макак вирус вообще не смогли обнаружить. То есть он, скорее всего, в каком-то ничтожно количестве у неё был, но методы анализа его не видели. Терапевтические частицы вводили только один раз, и дальше они работали сами, без дополнительных подкреплений – в этом их важное отличие от антиретровирусной терапии, когда препараты нужно принимать постоянно. Также важно, что частицы и вирус не обменивались геномом, то есть частицы не становились похожи на настоящий патогенный вирус.

Тем не менее, эти эксперименты ставили всё-таки не с людьми, а с обезьянами и их вирусом, пусть он и очень близок к ВИЧ. Кроме того, макак здесь специально заражали вирусом после того, как они получали лечебные частицы. Предстоит проверить, как частицы будут работать, когда им придётся иметь дело с давно укоренившимся вирусом, который успел проявиться в клинических симптомах. И заодно хорошо бы узнать, как интерферирующие частицы взаимодействуют с той же антиретровирусной терапией. Надо надеяться, что ответы на все эти вопросы появятся в ближайшее время.