Тела двух мужчин сбросили в горящую юрту в городе Саксин (предполагается, что так в это время называлось Самосдельское городище).

Археологи обнаружили останки двух мужчин с боевыми ранениями в сгоревшем жилище на Самосдельском городище (Астраханская область). Захоронения датируются концом XI – началом XII века. Считается, что в это время там был город Саксин – ключевой пункт на Волго-Каспийском торговом пути. По письменным источникам известно, что он страдал от набегов половцев. О датировке «брошенных» захоронений говорится в статье, которая опубликована в «Нижневолжском археологическом вестнике» (первый автор – Дмитрий Васильев, который работает в Астраханском государственном университете имени В.Н. Татищева и Астраханском музее-заповеднике).

 «Заброшенные» захоронения. А – положение костяков. Б – «верхний» скелет мужчины 30–35 лет. В – «нижний» скелет мужчины 20–23 лет. Коричневым цветом обозначены сабля, топор и ледоходные шипы. Чертежи и фото здесь и далее: Е.М. Болдырева / Нижневолжский археологический вестник.

«Верхнее» погребение на плане жилищ. Зеленоватым цветом обозначены котлы.

Находки из «нижнего» погребения: А – сабля, Б – ледоходные шипы, В – топор.

Котлы из ямы в «юрте».

Самосдельское городище находится в дельте Волги, в её западной части. Его построили на острове, который в древности был окружён со всех сторон протоками Волги. Город существовал с IX до середины XIV века. Некоторые исследователи считают, что здесь находилась столица Хазарского каганата – Итиль. В 960-е годы киевский князь Святослав Игоревич разрушил Итиль, на его остатках, как предполагается, во второй половине XI века возник Саксин. Арабский путешественник Абу Хамид аль-Гарнати писал, что в Саксине жили сорок племён огузов, несколько племён хазар, выходцы из Болгара, Биляра, а также множество иноземных купцов, в том числе из Магриба. Там было несколько мечетей, а жилая застройка состояла в основном из шатров. В середине XIV века уровень воды в Каспии и Волге поднялся, и остров затопило.

В 2017 году на городище открыли остатки двух жилищ. Одно из них было юртообразным, диаметром около 3,5 метра, углублённым в землю. В «юрте» была яма, в которой находились три медных цилиндрических котла с железными ручками. Их вставили друг в друга, поверх них лежали остатки деревянной крышки.

Второе жилище было «наземным», со стенами из дерева и жердей, обмазанными глиной. Во время раскопок этого каркасного жилища нашли керамическое пряслице, лепную крышку, венчик стеклянного сосуда и фрагмент кашинного сосуда с росписью. (Кашин – это белая пористая керамическая масса, с большим количеством кварцевого песка и смесью плавких веществ). Считается, что оба жилища погибли в пожаре – о нём говорят слои золы, с углями и кусками обожжённой глины.

В заполнении «юрты» археологи нашли останки двух мужчин: 20–23 лет и 30–35 лет. Оба погибли насильственной смертью. У «более молодого» пробита затылочная кость, в ней остался обломок железного гвоздя или наконечника стрелы (он сохранился плохо, поэтому точнее сказать нельзя). Второй мужчина погиб от ранения в грудь, в её правой части археологи обнаружили обломки какого-то железного предмета, длиной около 10 сантиметров; его полностью «съела» коррозия и из-за этого он рассыпался после расчистки.

Кости мужчин сильно обожжены, грунт вокруг них сильно прокалён. Судя по случайным позам скелетов, тела сбросили в котлован разрушенной постройки, а потом подожгли её, либо их закинули в уже горящее жилище. Останки старшего мужчины перекрывают кости второго, находок рядом с ним не было. Под правой рукой второго мужчины лежали восьмерковидные ледоходные шипы – вероятно, он держал в руке сапог, к которому они были прикреплены. Под его ногами находился железный топор и обломок сабли. Под грудной клеткой лежал фрагмент кашинной чаши.

Такие топоры называют «бородовидными»: его лезвие оттянуто вниз, у него две пары боковых выступов-щекавиц и удлинённый обух. Их часто использовали в Восточной Европе в XI–XII веках. Сабля широкая, изогнута слабо, имеет цилиндрическое перекрестие. Их использовали долго – в X–XIII веках. Они известны на Руси, в салтовской (вероятно, хазарской) культуре, в Волжской Булгарии, на Северном Кавказе и в Венгрии. Почти полная аналогия «самосдельской» сабле происходит из половецкого погребения XI–XII веков на могильнике Скатовка. Котлы датируются IX – серединой XI века, а кашинная керамика появлется в конце XI – началом XII века. У ледоходных шипов «самосдельской» формы аналогий не нашлось. Таким образом, наиболее вероятная общая дата двух жилищ и погребений – конец XI – начало XII века.

Следы пожара этого времени встречаются не только в этих двух жилищах, но и на других участках городища, а значит, это следы какой-то крупной катастрофы. Письменные источники сообщают, что Саксину и огузам приходилось воевать с кыпчаками (половцами). Они впервые переходят Волгу и появляются в Европе около 1055 года. Уже упоминавшийся ал-Гарнати упоминает, что река в районе Саксина замерзала так, что по ней перегоняли скот, и на ней же сражались. Так что сапоги с ледоходными шипами у одного из погибших были не зря: видимо, половцы напали зимой, когда замерзали протоки, окружавшие и защищавшие город.

Разрушения конца XI – начала XII века в Саксине стали значимым рубежом в его истории – после них облик города сильно изменился. Из скопления юртообразных и каркасных построек он превращается в населённый пункт с развитой уличной сетью, мечетями и постройками из сырцового (необожжённого) кирпича. Вероятно, эта метаморфоза – отражение каких-то более глубоких перемен, к которым подтолкнуло нападение половцев: например, консолидации жителей, усложнения социальной структуры или изменений в этническом составе.