Есть ли что-то общее между загаром и видеоиграми, татуировками и льдом? Как бы абсурдно ни звучал вопрос, общее между всем вышеперечисленным всё же есть: увлечение ими может легко перейти в привычку, от которой трудно отказаться.

 Человек – существо увлекающееся, и в принципе в этом нет ничего плохого. Однако бывает так, что безобидное на первый взгляд увлечение превращается в психологическую зависимость, или, как говорят психологи, аддикцию. Обычно в качестве опасных для здоровья аддикций приводят пример никотиновой или алкогольной зависимости. Но сейчас всё чаще обсуждают зависимости другого толка – например, пищевую аддикцию, когда человек буквально помешан на какой-то определённой еде либо вообще на процессе приёма пищи. Одни уверяют, что страдают от пристрастия к играм, как к компьютерным, так и к азартным, вроде покера или рулетки, других не стоит пускать в магазины, потому что у них шопинговая зависимость.

Любовь к солнечным ваннам у некоторых людей становится просто непреоборимой. (Фото Dima Hohlov / Galeries / Corbis.)

Наука и жизнь // Иллюстрации

Однако у понятия «аддикция» есть вполне определённая клиническая и нейробиологическая подкладка, что и позволяет специалистам не принимать на веру всё, что говорят пациенты. В мозге есть так называемая система подкрепления – комплекс нервных центров, отвечающий за чувство удовольствия, эмоции, мотивацию поведения и т. д. Зависимость же возникает тогда, когда система подкрепления получает избыточные полномочия и начинает доминировать над другими областями мозга, из-за чего все сложные планы, расчёты, схемы поведения (голос разума, одним словом) уступают место желанию получить удовольствие «здесь и сейчас».

Особенности работы мозга можно увидеть с помощью различных методов, включая томографию и энцефалографию. И вот как раз нейробиологическую проверку зависимости проходят далеко не всегда. Любая аддикция, будь то игровая, сексуальная или пищевая, может доставить множество проблем: человек в состоянии проиграть все деньги, потерять работу, заработать проблемы со здоровьем. Даже если он осознаёт последствия, бросить пагубную привычку удаётся не всегда.

Однако есть существенная разница между «не может» и «не хочет». Если влечение не подчиняется сознательному контролю, тогда, действительно, мы имеем дело с зависимостью, от которой нужно лечить. Другое дело, если человек вполне сознательно потворствует самому себе: здесь ни о какой болезни говорить не приходится, вместо неё – лишь индивидуальные психологические особенности (с которыми, разумеется, тоже можно работать).

Специалисты по психическим заболеваниям пока что успешно противостоят нашествию аддикций. Например, в США существует известное «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств», или DSM, помогающее отличить болезнь от не-болезни. «Руководство...» периодически обновляется, однако многого из того, что мы с готовностью назвали бы зависимостью, в нём нет. В то же время в клинической практике можно встретить случаи, которые либо по своей массовости, либо по своей странности просто-таки просятся в медицинский справочник – ведь не может быть, чтобы человеку и впрямь сознательно хотелось того, чем он занимается. И, опять же в силу некоторой размытости границы между «не может» и «не хочет», врачи порой интуитивно рассматривают некоторые странности в поведении как аддикцию.

Например, есть люди, которые едят лёд – именно едят, а не добавляют его по чуть-чуть в сок, чай или виски. Называется это пагофагией, и иногда её рассматривают как частный случай пикацизма, особого пищевого расстройства, когда человека тянет на заведомо несъедобные предметы, такие, как земля, глина или бумага. Часто пикацизм указывает на недостаток железа в организме, но бывает так, что настойчивое желание жевать землю или лёд есть признак эмоционально-психологических проблем, сопутствующих стрессу или неврозу навязчивых состояний.

А вот другой странный вид аддикции – неуёмное желание загорать. Проявляется она очевидным образом: человек не вылезает с солнечного пляжа и/или из солярия. Ещё в 2005 году в журнале Archives of Dermatology  была опубликована статья, авторы которой утверждали, что более чем у половины тех, кто регулярно ходит на пляж, можно найти признаки «загорательной» зависимости. Исследователи объясняли её возникновение тем, что под действием ультрафиолета в организме повышается уровень эндорфинов, которые положительным образом влияют на настроение. Есть данные, что у людей, принимающих солнечные ванны 8-15 раз в месяц, могут появиться признаки абстиненции, если внезапно лишить их удовольствия загорать: они начинают испытывать дискомфорт, эмоциональное состояние становится нестабильным, и все мысли и силы тратятся на то, чтобы получить желаемое – порцию ультрафиолета. Причём их не останавливает даже то, что избыток УФ-излучения может привести к раку кожи. 

В последнее время всё чаще можно встретить людей, покрытых татуировками с головы до ног. Возможно, тут дело не только в моде, но и в том, что увеличилось число тех, для кого татуировки – род зависимости. Объяснение здесь может быть отчасти тем же, что и в случае загара: если татуировка наносится без обезболивания, организм вырабатывает эндорфины, чтобы приглушить неприятные ощущения, и вот как раз эти эндорфины создают основу для тату-аддикции. С другой стороны, боль может служить антистрессовым лекарством, когда человек пытается с её помощью заглушить какие-то неприятные эмоции. Наконец, татуировка, как и любое другое преднамеренное членовредительство, может свидетельствовать о некоторых психических расстройствах, вроде пограничного расстройства личности. Впрочем, людей, которые бы говорили о собственном пристрастии к татуировкам, пока что не настолько много, чтобы ими всерьёз заинтересовались специалисты по аддикциям.

Есть и более экзотические случаи, вроде рассказов о любительнице освежителей воздуха, которая буквальном смысле пила их, брызгая аэрозоль себе в рот. Однако такие примеры уж слишком анекдотичны. Наука занимается закономерностями, а пристрастие к освежителям воздуха, по счастью, пока не стало массовым.

Но вот что точно стало массовым, так это пристрастие к интернету. И здесь специалисты уже склоняются к тому, чтобы дать интернет-аддикции клинический статус: в последней редакции вышеупомянутого «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств», DSM-V, зависимость от интернета и видеоигр характеризуется как состояние психики, требующее подробных клинических исследований. Как пишет LiveScience со ссылкой на статью 2009 года в CyberPsychology & Behavior, в США около 9 млн человек страдают от патологического пристрастия к компьютеру и интернету – их всепоглощающее увлечение скверно влияет на работу, учёбу и личную жизнь. В настоящее время существуют даже специальные клиники для лечения от интернет-аддикции, как, например, реабилитационный центр Heavensfield Retreat Center, расположенный в двадцати минутах езды от штаб-квартиры корпорации Microsoft (здесь, конечно, нельзя не отметить символическое местоположение реабилитационного центра).  

Проявляться интернет-зависимость может по-разному, и чаще всего о ней говорят в связи с многопользовательскими онлайн-играми, вроде Word of Warcraft. Однако в последнее время в поле зрения психологов всё чаще попадает другой феномен – социальные сети. Не так давно мы писали о работе исследователей из Университета Олбани, которые пришли к выводу, что от Фейсбука можно быть зависимым точно так же, как от каких-нибудь химических веществ. Конечно, можно сказать, что здесь не одна общая интернет-зависимость, а две разные аддикции – одна к играм, другая – к социальной сети. Но, с другой стороны, есть данные, что даже простое отсутствие интернета может вызывать симптомы, схожие с абстиненцией. Так, в статье 2010 года, опубликованной в журнале Archives of Paediatrics & Adolescent Medicine, описана реакция подростков на невозможность выйти во Всемирную паутину: молодые люди начинали нервничать, капризничать, раздражаться, ощущали подавленность и впадали в депрессию. Все симптомы проходили, стоило лишь погрузиться в интернет.  

Правда, пока неизвестно, где в случае интернет-зависимости причина, а где следствие – в том смысле, что эмоциональная неустойчивость может быть первичной, а тяга к соцсетям и онлайн-играм есть лишь следствие. По опросу, проведённому в Норвегии среди 3400 пользователей интернета в 2009 году, 41,4% из тех, кто жаловался на навязчивое увлечение «жизнью онлайн», за год, предшествующий обследованию, хотя бы раз страдали от депрессии, а 13,6% злоупотребляли алкоголем или принимали наркотики. Соответствующие цифры для умеренных пользователей интернета — 15,8 и 1,1%. Впрочем, надо думать, психологи и нейробиологи в скором времени разберутся с тем, считать ли интернет-зависимость особым клиническим расстройством. А пользователи интернета, в свою очередь, научатся находить грань, которая отделяет приятное и полезное занятие от трудно искоренимой пагубной привычки.