Об исследовании легендарного парохода в интервью журналу «Наука и жизнь» рассказал кандидат исторических наук, заместитель директора Черноморского центра подводных исследований Виктор Вахонеев.

После Крымской войны (1853–1856) Россия как проигравшая сторона была вынуждена отказаться от флота на Чёрном море. Уцелевшие военные корабли пришлось затопить. Только после поражения Франции в войне с Пруссией, в 1871 году, Российская империя начинает восстанавливать Черноморский флот. Но быстро сделать это было невозможно, и, когда в 1877 году началась новая война с Турцией, русских кораблей на юге было очень мало.

Штурвал «Весты». (Фото: В. Вахонеев.)

Археологи на месте кораблекрушения. (Фото: В. Вахонеев.)

«Веста» на дне. (Фото: В. Вахонеев.)

Виктор Вахонеев, зам. директора Черноморского центра подводных исследований. (Фото: Ю. Карнаев.)

И тут ко времени пришлась давняя идея адмирала Ф.П. Врангеля: он предлагал строить быстроходные винтовые торговые суда, которые в случае необходимости можно будет быстро переоборудовать в легкие крейсеры. Так и сделали. В итоге в начале войны с турками Россия получила сразу 12 паровых судов (хотя сражаться на равных с турецкими броненосцами они всё равно не могли).

Одним из таких торговых кораблей, ставших военными, была «Веста». Её спустили на воду в Великобритании в 1858 году. С началом войны на пароходе установили пять шестидюймовых мортир, два девятифунтовых и одно четырёхфунтовое орудия, по две скорострельные пушки системы Энгстрема и Гатлинга и устройства автоматической стрельбы.

10 июля 1877 года «Веста» отправилась в крейсерство с приказом нападать и брать в плен торговые суда неприятеля, но избегать столкновения с крупными кораблями противника. Однако уже 11 июля у берегов Констанцы (современная Румыния) русский пароход был вынужден вступить в бой с турецким броненосным корветом «Фетхи-Буленд», который значительно превосходил бывшее торговое судно и по классу, и по оснащению. Больше пяти часов «Веста» отбивалась от него. В итоге она всё же вывела турецкий корвет из боя, хотя и получила сама значительные повреждения.

В рапорте вице-адмирала Н.А. Аркаса говорилось об этом столкновении следующее: «Честь русскаго имени и честь нашего флага поддержаны вполне. Неприятель, имевший броню, сильную артиллерию и превосходство в ходе, вынужден был постыдно бежать от железнаго слабаго парохода, вооруженного только 6-дюймовыми мортирами и 9-фунтовыми орудиями, но сильнаго геройским мужеством командира, офицеров и команды. Ими одержана полная победа, и морская история должна будет внести в свои страницы этот блистательный подвиг».

Членов экипажа наградили орденами и знаками отличия. В 1880 году в Севастополе на братской могиле моряков «Весты», погибших в бою, установили памятник. Сражение стало сюжетом нескольких картин, в том числе кисти И.К. Айвазовского.

Однако не все были согласны с тем, что «Веста» совершила подвиг. Через год после боя капитан-лейтенант З.П. Рожественский, отлично проявивший себя в сражении с турецким броненосцем, написал статью в газете «Биржевые ведомости». В ней он заявил, что никакого героического боя не было, а было пятичасовое бегство на максимальной скорости, что из котлов выжимали всё, что могли, и удивительно, что они не взорвались. От турок, конечно, отстреливаясь, но серьёзного ущерба противнику нанести не смогли.

Так что же всё-таки случилось 11 июля 1877 года: героический подвиг или просто бегство? Этот вопрос снова стал актуален после того, как зимой 2015–2016 года, археологи нашли остатки «Весты» (она затонула через десять лет, в 1887 году, при столкновении с судном «Синеус» вблизи мыса Тарханкут.) За пояснениями «Наука и жизнь» обратилась к Виктору Вахонееву, кандидату исторических наук, заместителю директора Черноморского центра подводных исследований.

– «Наука и жизнь»: Виктор, расскажите, пожалуйста, об обстоятельствах находки.

– Пароход нашли почти случайно, во время пробных погружений. И сначала не придали находке особого значения. Только потом, при очередном просмотре видеозаписей, увидели, что носовая часть корабля очень похожа на ту, которую в своё время запечатлел Айвазовский. Когда же мы наложили на наш план карту кораблекрушений, то обнаружили, что здесь затонуло лишь одно судно, принадлежавшее Русскому обществу пароходства и торговли» (РОПиТ), и это была «Веста».

Мы получили Открытый лист, дающий право на раскопки, и в апреле вернулись на место кораблекрушения. Нам почти сразу же удалось найти посуду с гравировками «РОПиТ». Предположение о том, что мы нашли «Весту», стало фактом.

– Что ещё удалось найти?

– Мы снова вернулись в район Тарханкута в августе. Это стало возможно благодаря пермскому меценату Юрию Торохову [председатель совета директоров компании «Атлант» – Прим. ред.]. Компания выделила нам грант, на который удалось организовать масштабную экспедицию – к месту крушения отправилась небольшая флотилия, были привлечены профессиональные технические дайверы. Судно лежит на большой глубине (52 метра) и работы на нём проводить сложно: на дне водолазы могут пробыть всего 15–20 минут.

Зона кораблекрушения довольно большая – около 60 метров в длину. К тому же то, что осталось от судна, очень сильно пострадало от современного тралового рыболовства. Нашей задачей было понять, где и что лежит среди всех этих растащенных досок, составить хотя бы примерный план. Конечно, то была задача максимум, и выполнить её полностью не удалось. Мы хотели составить фотомозаику, но, когда увидели всю эту громадину, поняли, что двумя неделями исследований не обойтись. Там надо месяцами сидеть.

Поэтому исследования проводили только на отдельных участках. В основном мы сосредоточили своё внимание на центральной части судна, где располагались капитанский мостик, рубка и кают-компания. Поскольку флотилия исследователей была обязана работать с включённой системой AIS, место крушения стало известно всем желающим, в том числе и грабителям. Поэтому был отдан приказ зафиксировать и собрать все находки, которые лежали на поверхности.

Из-под воды подняли большое количество посуды. Часть её сделали на французской фабрике в Марселе, другую – на фабрике Кузнецова в Дулёве. Собрали также кастрюли, ступки, множество фонарей. Был обнаружен прекрасно сохранившийся штурвал. Его решили не выламывать, а оставить пока под водой.

– Столкновение «Весты» и турецкого корвета – это всё-таки подвиг или нет?

– Конечно, подвиг. Простой деревянный пароходик, у которого даже брони не было, только стальная обшивка, выиграл бой, который длился пять с половиной часов. В XIX веке «Весту» сравнивали с бригом «Меркурий», который в 1829 году одержал победу над двумя турецкими кораблями. Корабль остался на полотнах лучших наших маринистов – И.К. Айвазовского, Р.Г. Судковского, А.П. Боголюбова. Но потом почти на 120 лет о подвиге «Весты» забыли.

– Но есть же версия З.П. Рожественского, участника событий, о том, что это было просто бегство…

Да-да, было разбирательство по этому поводу. Через год после боя Рожественский выступил против командира корабля, капитан-лейтенанта Николая Баранова, и сказал: мы не герои, а трусы.

Но давайте разберёмся. Во-первых, Баранов изначально ехал на Чёрное море, чтобы реализовать одну свою идею. Он считал, что скоростные торговые пароходы могут успешно бороться с броненосцами. Баранов готовился к бою именно с броненосцами, так как для захвата торговых судов «Веста» была чересчур сильно вооружена.

Победу должны были обеспечить артиллерия и скорость. Мортиры, которые стояли на русском пароходе, ведут навесной огонь, в отличие от настильного огня пушек. Идея была в том, чтобы сблизиться с броненосцем, и дать залп носовыми орудиями. Затем пароход должен был повернуться кормой, где стояли три мортиры (на носу было меньше – две), и увлечь броненосец в погоню за собой. Высокая скорость позволяла держать корабль противника на сравнительно безопасном расстоянии, которое при этом могли покрыть русские мортиры. Слабым местом броненосцев была палуба – она не была покрыта бронёй, и поэтому снаряды, падавшие сверху, могли нанести кораблю большой урон.

В бою с корветом «Фетхи-Буленд» Баранов поступил так, как и планировал. Но ему не повезло – противником оказался один из новых быстроходных броненосцев. Он шёл не просто быстро, а быстрее нашего корабля, что и свело всю идею на нет.

Во-вторых, бой, несомненно, был. Да, «Веста» пыталась уйти, но, несмотря на то, что русский пароход уступал в скорости, он вёл постоянный ответный огонь, больше пяти часов. И в итоге была сбита труба турецкого судна. То есть это был всё-таки бой, а не бегство. Ну не могли же корабли просто стоять на месте, друг напротив друга, и стрелять.

– В таком случае у «Весты» не было бы шансов, её бы просто расстреляли.

– Да, и пароход не мог не маневрировать. И через пять часов из боя вышел не русский корабль, а турецкий. Так что по всем правилам морских битв, «Веста» победила. Баранов и докладывал поэтому: да, вступили в бой, отступали, судно не сдали, экипаж уберегли. Ведь можно было сесть на шлюпки, а корабль затопить. Но он вернулся в Севастополь, повреждённый, но вернулся.

Свой рапорт Баранов зачитывал всем офицерам и предлагал им вносить поправки. Так что это была не только его точка зрения.

Нужно добавить, что командир «Весты» всю жизнь помогал своим сослуживцам и семьям погибших матросов. И когда стал губернатором Петербурга, взяток не брал и жил довольно скромно.

Рожественский, кстати, тоже стал потом довольно видной фигурой. Во время русско-японской войны он в звании вице-адмирала командовал Второй тихоокеанской эскадрой. В Цусимском сражении она была полностью уничтожена.

– Будут ли исследования «Весты» продолжаться?

– Да, конечно, в следующем году мы планируем новую экспедицию на место крушения.