На вершине ювелирного дела
Современные реставрационные технологии помогают узнавать секреты мастеров далекого прошлого.
История микроскопии знает несколько славных революций. Первая связана с именем Антони ван Левенгука, которого без преувеличения можно назвать отцом микроскопа – в его руках из простой линзы на ножке он стал по-настоящему научным прибором.
После Левенгука изменилось само представление о жизни – исследователям открылись целые миры, о существовании которых раньше никто даже не догадывался. Следующий масштабный прорыв в микроскопии случился тогда, когда Карл Цейс и его партнеры Эрнст Аббе и Отто Шотт начали на научной основе совершенствовать и производить микроскопы.
Со временем микроскопические методы исследования стали использовать не только в фундаментальной науке, но и в инженерии, криминалистике – и даже в реставрационном деле. Примечательно, что самая современная и совершенная оптика (как и другие новейшие технологии) используется для реставрации предметов, изготовленных еще в «долевенгуковские» времена, когда самым сложным инструментом мастера были его глаза и руки. Сейчас современные микроскопы дают реставраторам возможность раскрыть секреты мастеров прошлого, но вопрос «как они это делали?» часто остается без ответа.
Приходя в Эрмитаж и восхищаясь музейными экспонатами – картинами, ювелирными изделиями, другими произведениями искусства – мы обычно совсем не думаем о том, сколько труда в почти что каждую вещь вложили реставраторы. А ведь следы времени появляются практически на всем. Даже простое соприкосновение с воздухом, да еще при повышенной влажности, которой отличается Санкт-Петербург, может сильно навредить экспонатам.
А если учесть, сколько на их век пришлось войн, революций, пожаров, да и просто порой неаккуратного обращения, то становится понятно, что, пожалуй, нет в огромном эрмитажном хранилище такого предмета, который бы не нуждался в помощи реставратора.
«Враг номер один – солнечный свет, – говорит заведующий лабораторией научной реставрации драгоценных металлов Государственного Эрмитажа Игорь Карлович Малкиель. – Все процессы окисления начинаются на свету. Следующие за светом вредители – кислород, влажность и температура. Все это вместе может испортить абсолютно любой экспонат».
Экземпляры из коллекции китайских золотых шпилек Екатерины II, 16 век. (Фото: ОПТЭК.)
«Самое главное – не сделать лучше, чем автор», – продолжает Игорь Карлович. Чтобы таких достойных сожаления «улучшений» не случалось, нужно хорошо знать то, с чем работаешь. Хороший пример тому – Карл Фаберже. Пятнадцать лет будущий ювелир Его Императорского Величества проработал реставратором в Эрмитаже, причем совершенно бесплатно. Биографы Фаберже отмечают, что Карла Густавовича называли «ученым и образованным ювелиром», потому что, восстанавливая древности и драгоценности, он их еще и изучал.
Кувшин в виде фигурки бобра, конец XIX века. Мастер Юлиус Раппопорт, Фирма Фаберже, Санкт-Петербург. Серебро, золочение, литье, чеканка. (Фото предоставлено И.К. Малкиелем.)
Эту традицию – как следует изучить, прежде чем реставрировать – продолжают и современные специалисты. Игорь Карлович Малкиель по образованию археолог. Тридцать лет он «копал» Центральную Азию, параллельно занимаясь ювелирным искусством. Но для того, чтобы заниматься научной реставрацией, понадобились дополнительные познания в химии, физике.
Игорь Карлович Малкиель. (Фото: ОПТЭК.)
Главные инструменты реставратора – руки и мощнейшая оптика, которая позволяет увидеть то, что недоступно человеческому глазу. Серьезный профессиональный скачок в последние годы эрмитажные реставраторы смогли сделать благодаря современным микроскопам. В декабре 2016 года компания Carl Zeiss и Государственный Эрмитаж заключили официальное соглашение о сотрудничестве. Но и за годы, предшествующие официальному «оформлению отношений», благодаря немецкой оптике удалось сделать многое, в том числе и то, что ранее было просто невозможно.
Ваза Верещагина XVIIIв. Кость, резьба. Была полностью разрушена на тысячи мелких кусочков и практически считалась утерянной. Благодаря современной оптике удалось собрать этот «паззл» за полгода. (Фото предоставлено И.К. Малкиелем.)
Повидавший много микроскопов и другой техники, Малкиель поначалу был настроен скептически: «Ну что нового можно придумать в микроскопе?» Однако современные микроскопы не просто увеличивают изображение – например, с помощью камеры, которой снабжен прибор, можно делать как бы послойные фотографии на разной глубине резкости. Затем программа сводит эти изображения в одно и получается очень четкий снимок, на котором отчетливо видны все детали.
Комод из собрания галереи японского искусства Kasugai. Мастерская Комаи Отодзиро, конец 19века. Железо, цветное золото, серебро, лак, ковка, насечка. Только под современным микроскопом удалось выяснить, что инкрустация выполнена тончайшими золотыми проволочками. (Фото предоставлено И.К. Малкиелем.)
Игорь Карлович показывает ящичек от миниатюрного металлического комода работы японского мастера XIX века Комаи Отодзиро, предназначенного, видимо, для хранения украшений. Его передняя часть украшена золотой инкрустацией, и картинка как бы заключена в рамочку, которая выглядит как полоска шириной максимум в миллиметр.
Только при многократном увеличении можно увидеть, что эта полосочка состоит из переплетения отдельных золотых нитей. Только зная такие детали, реставратор может в точности повторить работу автора. «Мы не можем работать, не зная, с чем мы работаем, поэтому прежде чем реставрировать экспонат, его нужно изучить. Здесь нет места случайности», – рассказывает Игорь Карлович.
Образец инкрустации изделия перьями зимородка. (Фото предоставлено И.К. Малкиелем.)
Какими же навыками и умениями должен обладать человек, который приходит работать в такую лабораторию? Главное качество, которым должен обладать сотрудник – кристальная честность, считает Игорь Карлович. На втором месте – желание учиться. «Мне шестой десяток, – говорит реставратор. – Но я каждый год езжу куда-то учиться».
Важно уметь работать в команде, потому что в лаборатории есть люди самых разных специальностей, а перед реставраторами стоят такие задачи, которые сложно решить в одиночку, и нужно обращаться за помощью то к специалисту по эмалям, то к специалисту по 3D-моделированию. Ну и, конечно, нужно знать ювелирное дело, физику, химию, историю искусств.
Игорь Малкиель занят лазерной очисткой изделия. (Фото предоставлено И.К. Малкиелем.)
Технологии сейчас обгоняют всякое воображение, и успеть за ними можно, только если сам готов неустанно развиваться и узнавать новое. Сейчас, спустя 12 лет после создания лаборатории, и ее руководитель, и сотрудники могут сами обучать реставрационному мастерству, но для того, чтобы оставаться лучшими в своем деле, они продолжают учиться сами.
29 января 2017
Статьи по теме:
