Торт пани Валевской
Мы не знаем, подавали ли к столу графини Валевской торт, названный в ее честь, однако, зная историю ее жизни, можно понять, почему неизвестному кондитеру захотелось назвать свое творение ее именем.
Кулинарные истории И. Сокольского
Польские гвардейцы-кавалеристы, находящиеся в Париже, весьма расхваливали веселые «вечеринки» у княгини Яблоновской и пани Валевской. Знаем мы также, что дом на улице Монморанси был устроен на широкую ногу, что восемь приборов на столе всегда ожидали случайных польских гостей.
М. Брандыс. Мария Валевская
Рассказ о торте, названном в честь одной из возлюбленных Наполеона, лучше всего начать с рождения нашей героини. Марыся (Мария) Лончиньская, старшая из дочерей супругов Лончиньских, родилась 7 декабря 1786 года в Бродно под Кернозой. В неполные шестнадцать лет очаровательную Марысю уже осаждали многочисленные претенденты на ее руку. Более всего говорили о каком-то красивом и богатым молодом человеке, который привлек ее внимание и располагал всем, что нужно, чтобы понравиться избраннице. Но у него был один недостаток, который не позволил согласиться на брак: красивый и богатый молодой человек приходился сыном одному из генералов Российской империи, каковая империя со своими европейскими друзьями неоднократно делила Польшу, как тот торт.
После отказа генеральскому сыну на брачном горизонте возник богатый польский аристократ из соседнего имения Валевицы, камергер короля Станислава Августа Понятовского – граф Анастазий Колонна-Валевский. Он был в четыре раза старше Марыси, но он был поляк и обладал огромным состоянием, что в её глазах с лихвой перекрывало разницу в возрасте. Хотя после свадьбы камергер скорее играл роль отца, чем мужа Марии, паре все же удалось произвести на свет сына, которого назвали Антоний Базыль Рудольф. После его рождения супружеская жизнь продолжилась в графском замке в Валевицах.
К тому времени у великого французского императора созрели очередные великие геополитические планы. Наполеон, задумывая русский поход, убедил поляков, что даст им независимость, так что в Польшу французские войска вошли практически без боя. Дворец Валевских заняли под французский штаб, а самим Валевским пришлось перебраться в домик эконома. В это время Марию замечает молодой офицер граф Флао, «один из величайших соблазнителей во французской армии».
По его рекомендации супругу камергера приглашают на бал в Варшаве, который в честь императора устраивал министр иностранных дел Талейран, чьим внебрачным сыном считался граф Флао. Луи-Констан Вери, преданный камердинер Наполеона, посвященный в самые интимные секреты своего господина и доброжелательно относившийся к «польской жене» императора, в своих мемуарах «Наполеон. Годы величия» писал о первой встрече императора с молодой польской аристократкой: «В Варшаве император провел целую неделю в Замке. Польская аристократия старалась ему угодить. В честь его давали пышные балы и изысканные приемы. На одном из таких празднеств император обратил внимание на молодую польку, мадам В. Ей было двадцать два года (двадцать – И. С.), и она была замужем за старым магнатом довольно сурового нрава, больше любящим свои титулы, чем жену. Мадам В. понравилась императору с первого взгляда. Блондинка, глаза голубые, кожа необычайной белизны. Была она не очень высокая, но стройная и с изумительной фигурой. Император подошел к ней и начал разговор, который она с обаянием и умением поддерживала, из чего можно было сделать вывод, что она получила очень хорошее воспитание».
Завоевать сердце Марии оказалось непросто. Учитывая ее образ мыслей, в одном из многочисленных писем к ней император писал так: «Все ваши желания будут исполнены. Ваша родина будет мне дороже, когда Вы сжалитесь над моим бедным сердцем». В конце концов настойчивость Наполеона, его речи о любви и обещания дать свободу польскому народу и независимость польскому государству сделали свое дело.
Иногда в многочисленных мемуарах и исторических трудах можно прочитать, что варшавские власти настойчиво рекомендовали графине уступить императорским домогательствам, тем самым поспособствовав, так сказать, обретению независимости – ведь в противном случае Наполеон отказался бы помогать Польше, и она стала бы просто одной из множества стран, которые он к тому времени уже завоевал. На самом деле, если похожие надежды у кого-то в высшем польском свете и были, то они вскоре развеялись. Валевская была лишь очередным любовным приключением императора, которое он сам стремился скрыть от посторонних глаз.
Что до политических разговоров, то, как писал академик Евгений Тарле в своей книге «Наполеон», «...никто вообще из женщин, с которыми на своем веку интимно сближался Наполеон, никогда сколько-нибудь заметного влияния на него не только не имели, но и не домогались, понимая эту неукротимую деспотическую, раздражительную и подозрительную натуру». Возможно, сама Валевская поспособствовала патриотической интерпретации того, что произошло между ней и Наполеоном – со временем ей стало важно искупить грех в собственных глазах и оправдаться перед родственниками и потомками. В своих мемуарах и письмах она утверждала, что уступила Наполеону из эмоциональных соображений, с глубоким убеждением, что приносит жертву на алтарь отечества, и потому в объятьях императора думала только о спасении Польши. Польский писатель Мариан Брандыс в художественной, но вместе с тем строго документированной книге «Мария Валевская» (1969) писал: «Чувство вины не оставляло Валевскую все последующие годы, оно навязывало ей необходимость постоянно реабилитировать себя в собственных и чужих глазах, определяло содержание ее воспоминаний, поэтому в воспоминаниях она допускала переделки и мистификацию».
Постепенно бурный роман приобрел черты супружеской респектабельности. Когда Мария прибыла в штаб-квартиру Наполеона, расположенную в прекрасном замке Финкенштейн в Западной Пруссии, камердинер императора записал: «Все три недели пребывания императора в Финкенштейне жила с ним мадам В. <…> Все это время она проявляла самую возвышенную и бескорыстную привязанность к императору. Наполеон как будто, со своей стороны, понимал эту ангельскую женщину; ее поведение, полное доброты и самоотверженности, оставило во мне неизгладимое воспоминание. Обедали они обычно вдвоем, так что я был свидетелем их бесед – живого и возбужденного разговора императора и нежного и меланхоличного мадам В. <…> В отсутствие Наполеона мадам В. проводила время в одиночестве, читая или же наблюдая из-за занавесок за парадами и военными учениями, проводимыми императором. Такой же, как поведение, была и ее жизнь, размеренная и всегда одинаковая...» То, что в Варшаве императору могло казаться только мимолетной страстью, в Финкенштейне приобрело черты прочной связи.
В отличие от первой супруги Жозефины, которая отравляла императору жизнь постоянными изменами (а до того, как он стал императором, еще и безумным мотовством), молодая, красивая, умная и полная обаяния Валевская была больше похожа на настоящую подругу жизни, не требующую никаких материальных благ. С другой стороны, она была настоящей аристократкой, что весьма льстило императору (который, как известно, по рождению принадлежал к мелким корсиканским дворянам).
Когда стало известно, что Мария носит под сердцем плод любви, Наполеон рекомендовал ей отправиться в родовое имение. Это нужно было по двум причинам. Во-первых, императору предстоял политический брак с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой, и он предпочитал, чтобы ребенок появился на свет подальше от Парижа. Во-вторых, Наполеон хотел, чтобы внебрачное дитя пользовалось всеми привилегиями польского дворянства, для чего предложил родить его в Валевицах и дать ему фамилию старинного аристократического рода. Старый камергер Валевский не возражал.
В результате спустя неполных три месяца в метрическую книгу села Белява, что по соседству с Валевицами, была внесена запись о том, что «ясновельможный пан Анастазий Валевский, староста Варецкий в Валевицах, имеющий жительство семидесяти трех лет от роду, явил нам дитя мужеска пола, каковое родилось в его дворце под нумером один мая четвертого дня сего года в четыре часа пополудни. Заявив, что рождено оно от него ясновельможной Марианной Лончиньской, дочерью Гостыньского старосты, двадцати трех лет от роду, и что желает он дать ему три имени Флориан, Александр и Юзеф». Александр Колонна-Валевский впоследствии стал министром иностранных дел во Франции при дворе Наполеона III, приходившегося Наполеону I племянником.
Вскоре после падения Наполеона главное место в жизни и сердце Марии занял молодой дивизионный генерал граф Филипп-Антуан д'Орнано, в свое время командовавший императорскими кирасирами. Он был всего лишь на два года старше Марии и принадлежал к старинному корсиканскому роду, который за триста лет дал французской армии трех маршалов и пять генералов. Тридцатилетний генерал влюбился в Марию с первого взгляда. По иронии судьбы в первую ссылку – на остров Эльбу – Наполеона сопровождал эскорт королевских войск под командованием именно этого Орнано.
Летом 1816 года Валевская после кончины мужа (с которым она, впрочем, развелась еще в 1812 г.), уступая настойчивому предложению руки и сердца, распродала все движимое имущество с торгов и выехала с сыном в Бельгию, чтобы начать там новую жизнь. Свадьба с генералом Орнано состоялась 7 сентября и после свадебного путешествия молодые поселились в пригороде Льежа, на красивой вилле, окруженной садом.
Но новое счастье длилось недолго: под влиянием очередной беременности у Валевской обострилась старая болезнь почек, которая вкупе с общим истощением организма окончательно ее подкосила. 9 июня 1817 года Мария родила сына, которого записали в книгах актов гражданского состояния города Льежа как Рудольфа Огюста д'Орнано, а 11 декабря 1817 года, спустя четыре дня после своего 31-го дня рождения, она уже умерла.
Мы не знаем, появлялся ли на столе графини торт, названный в ее честь. Скорее всего, кондитер, имя которого не сохранилось, просто назвал свое творение в память о безвременно ушедшей польской красавице, надеясь, что вкус десерта и название точно так же будут притягивать любителей сладкого, как в свое время императора Наполеона привлекли красота и очарование самой Марии. Автор, имеющий склонность к историям, в которых обязательно участвует то или иное произведение кулинарного искусства, не мог пройти мимо этой истории любви и предлагает уважаемым читателям рецепт торта пани Валевской.
Торт пани Валевской
Песочное тесто: 2 стакана пшеничной муки, 1,5 ч. л. разрыхлителя, 0,5 стакана сахарной пудры, 1 пачка (200 г) сливочного масла, 4 яичных желтка.
Безе: 6 яичных белков, 1,5 стакана сахарной пудры, 2 ст. л. картофельного крахмала. Белки взбить в стойкую пену, а затем, продолжая взбивать, понемногу добавить сахарную пудру. В конце, медленно помешивая, добавить картофельный крахмал.
Крем: 2 стакана молока, 4 ст. л. пшеничной муки, 2 ст. л. картофельного крахмала, 2 желтка, 1 пакетик ванильного сахара, 0,5 стакана сахарной пудры, 1 пачка (200 г) сливочного масла. Стакан молока вскипятить с сахаром. Второй стакан молока смешать с яичными желтками, мукой и крахмалом, а затем при помешивании тонкой струйкой вылить в горячее молоко, довести до кипения. Снять с огня и при постоянном перемешивании добавить к растертому сливочному маслу, положить ванилин и, размешивая, превратить в однородную кремовую массу.
Дополнение: варенье из черной смородины или малины, резаный миндаль, который автор взял на себя смелость заменить кокосовой стружкой.
Одну часть песочного теста раскатать на пекарской бумаге, на ней же выложить тесто на дно прямоугольной формы (размером 25 на 35 см), смазать вареньем из черной смородины, выложить половину массы безе, посыпать кокосовой стружкой, выпекать 30–40 минут в духовке, нагретой до 175–180 °С. Точно так же поступить со второй половиной теста. На охлажденный корж выложить крем, накрыть вторым коржом (вареньем и безе наверх), накрыть пищевой пленкой, поместить в холодильник минимум на 3 часа, после чего – можно есть.
Автор решил на деле убедиться в достоинствах торта и с упорством, с каким Наполеон добивался любви польской графини, не жалея сил и времени испек его, подал домашним к чаю, которые, отведав, согласились, что десерт вполне достоин своего аристократического названия.
1 июля 2017
Статьи по теме:
