Пушистые хищники приходили к стоянкам охотников палеолита на запах остатков пищи, но жизнь некоторых из них заканчивалась в силках и ловушках. Зачем люди охотились на лисиц, и что ещё интересного можно узнать, изучая старые кости?

Работа археологов сродни работе детективов. Восстанавливать по фрагментам то, что произошло когда-то, сложно, особенно если нет подсказок. Знаменитые сыщики из книг полагались на «маленькие серые клеточки» мозга, как Эркюль Пуаро, или дедуктивный метод, как Шерлок Холмс. А на службе у археологов XXI века состоит вся современная наука.

Как узнать, чем питались люди и животные несколько десятков тысяч лет назад? В определении древних диет учёным помогает изотопная подпись. Так называется специфическое соотношение изотопов некоторых химических элементов, которое указывает на источник пропитания. Разные группы растений по-разному усваивают изотопы более лёгкого углерода-12 и более тяжёлого углерода-13, в результате соотношение изотопов углерода в тканях этих растений будет отличаться. Например, по такой «углеродной» подписи можно отличить рис от кукурузы. Эта задача может показаться абсурдной – эти растения или их зёрна и так можно отличить, что называется, на глаз. Но всё меняется, когда нам нужно узнать, из чего преимущественно состоял рацион человека, жившего несколько тысяч лет назад, и от которого остались одни лишь кости.

Особенность изотопных меток состоит в том, что они сохраняются или меняются определённым образом при движении вверх по пищевой цепочке. Так, более тяжёлые изотопы азота больше концентрируются в тканях травоядных, чем в растениях, а в тканях хищников ещё больше, чем у травоядных. Исследуя сохранившиеся ткани (а обычно это коллаген костей), можно выделить подобные изотопные метки и установить, чем же в основном питался человек или какой-нибудь зверь последнее десятилетие своей жизни, и как примерно были устроены пищевые цепочки.

Два новых исследования на базе этого научного метода, помогли узнать, что ели мелкие хищники вроде лисиц и песцов 20-40 тысяч лет назад, как они добывали эту еду и в какие отношения они вступали при этом с древними людьми.

В июле 2020 года в журнале PLoS ONE группой археологов из Тюбингенского университета под руководством Криса Бауманна (Chris Baumann) была опубликована статья, в которой авторы попытались реконструировать диету плейстоценовых лисиц и песцов. Материалом для исследования стали кости животных из археологических раскопок в Швабской Юре (или Швабском Альбе). Этот горный массив на территории современной юго-западной части Германии известен уникальными находками эпохи палеолита в пещере Холе-Фельс – в первую очередь, древнейшим изображением человека, фигуркой из кости мамонта, которую окрестили Венерой Швабской.

Илл. 1. Обыкновенная лисица или рыжая лисица (лат. Vulpes vulpes). Фото: Wikimedia Commons, KoitR / CC BY-SA 3.0

Археологические памятники, откуда был взят материал для исследования, охватывают длительный временной промежуток – конец среднего палеолита (более 42 тысяч лет назад) и начало верхнего (или позднего) палеолита (42-30 тысяч лет назад). Сначала эти места населяли неандертальцы, причём их присутствие было довольно ограниченным. Однако уже в ранний период позднего палеолита неандертальцев сменили люди современного типа: представители ориньякской (42-34 тыс. лет назад) и граветтской (34-30 тыс. лет назад) культур.

На большинстве стоянок древних людей преобладают кости копытных и пещерного медведя. Но это вовсе не отражает реальное положение вещей в охоте древних людей. Например, очень крупную добычу вроде мамонта люди разделывали непосредственно на месте убоя, поэтому в пещерах находят лишь отдельные кости этих животных. А туши животных помельче, таких как полярный олень, охотники приносили на стоянку целиком.

Среди останков хищников немалую долю составляли кости рыжих и полярных лисиц, или песцов, (Vulpes vulpes и Vulpes lagopus, далее – лисиц). Кроме того, количество лисьих костей увеличивалось от среднего к позднему палеолиту. Это можно объяснить поведением лисиц – они склонны к комменсализму. Такой тип отношений между живыми организмами предполагает извлечение пользы из совместного существования лишь одним из них, в то время как другому от этого, что называется, ни тепло ни холодно. Лисицы в древности, как и в современную эпоху вносили разнообразие в свой стол за счёт остатков пищи крупных хищников и человека.

Установить это помогли изотопные подписи в костях мелких и крупных хищников, а также травоядных и грызунов (леммингов, полёвок и зайцев) из Швабской Юры. Они показывают, какую именно белковую пищу регулярно и на протяжении долгого времени потребляли животные.

Как оказалось, крупные хищники и в среднем палеолите, и в позднем отдавали предпочтение мясу диких лошадей и оленей, а также мамонтов. А вот лисицы вели себя по-разному. Судя по изотопным меткам, у большинства из них в меню в равных пропорциях присутствовало мясо как грызунов, так и оленей, лошадей и мамонтов. Очевидно, что лисицы не охотились на мамонтов, а лишь питались объедками, оставшихся после крупных хищников.

Анализ останков одной группы лисиц показал, что в их рационе преобладало мясо грызунов и северных оленей. Поскольку крупные хищники питались гораздо разнообразнее, а не только оленями, быть их комменсалами эти лисицы не могли. Кроме того, специалисты отметили исключительный археологический контекст костей лисиц данной группы – все они происходили из раскопок памятников раннего периода верхнего палеолита. И от ориньяка к граветту их количество только увеличивалось.

Где же лисицы и песцы 42 тысячи лет назад могли постоянно получать оленье мясо? Исследователи полагают, что они воровали его у людей. Причём эта категория лисиц, вероятно, кормилась вблизи от обитаемых пещер, где люди ориньякской и граветтской культур разделывали туши крупных травоядных. К ориньяку относятся и первые украшения из лисьих зубов - этот материал становится вторым по важности после кости мамонта.

Пещерные люди не могли не воспользоваться интересом мелких хищников к пищевым отходам у своих жилищ. Согласно другим исследованиям, люди охотились на лис прямо у своих стоянок, ставили силки и ловушки. И такой способ охоты был весьма эффективен: добыча сама шла к охотникам, приманка всегда была в наличии, а крупные хищники не опустошали ловушки раньше человека.

Илл. 2. Гипотеза комменсального поведения лисиц. Синим цветом обозначено влияние человека на пищевые ресурсы мелких хищников: чем дальше от его жилища, тем оно слабее. Источник: Chris Baumann et al., PLoS One, 2020.

Но почему не было найдено костей таких «приспособленцев», относящихся к более раннему периоду, к среднему палеолиту? Ответом на этот вопрос может быть тот факт, что населявших данную территорию в тот период неандертальцев было не слишком много, и в пещерах они селились лишь сезонно. Поэтому их охотничья деятельность не могла обеспечить лисицам регулярное пропитание.

Получается, что мелкие хищники вроде рыжих и полярных лисиц смогли успешно адаптироваться к жизни рядом с человеком только к началу верхнего палеолита, то есть, около 40 тысяч лет назад. Ещё одно исследование подтверждает эти выводы и, кроме того, показывает, что полярные лисы (песцы) ради человеческих объедков преодолевали большие расстояния, запоминая места, где всегда можно было поживиться. В августе 2020 года группа учёных из университета Эксетера и Академии Наук Польши под руководством Александра Прайора опубликовала в Journal of Archaeological Science: Reports результаты изучения костей песцов со стоянки Краков-Спадиста в Южной Польше.

Краков-Спадиста – археологический памятник эпохи позднего палеолита, относящийся к граветтской культуре. Эта стоянка была одной из самых северных в Центральной Европе во время ледникового периода плейстоцена (около 25 тысяч лет назад), когда из-за низкой температуры люди уже покинули большую часть северного равнинного региона.

Многочисленные кости животных, найденные на стоянке, сначала позволили выдвинуть гипотезу, что древние люди использовали крупные кости для постройки жилищ. Однако по ходу раскопок стало понятно, что немалая часть находок приходится на мелкие кости, явно непригодные для строительства, а следов обустройства хижин археологи так и не обнаружили. Среди останков мамонтов и других видов представителей плейстоценовой фауны было найдено почти 2,5 тысячи костей песца.

Илл. 3. Обыкновенный песец, или полярная лисица (лат. Vulpes lagopus). Фото: Valerie/Flickr.com CC BY-NC-ND 2.0.

Количество и процентное соотношение стабильных изотопов стронция ⁸⁷Sr и ⁸⁶Sr в почве и растениях зависит от геологических особенностей местности и варьируется в зависимости от регионов. Стронций, поступая вместе с пищей в организм живых существ, откладывается в его тканях, и это позволяет определить, например, диету человека. Зубы многих млекопитающих, в том числе лисиц формируются в раннем возрасте, и значит, несут в себе изотопную «метку» той местности, где они родились и провели первые несколько лет жизни.

Изотопный анализ зубов песцов из Краков-Спадисты показал, что каждая из исследованных особей родилась и выросла вовсе не там, где археологи нашли их кости. Как и современные песцы, полярные лисицы позднего палеолита в поисках пищи пробегали значительные расстояния и от сезона к сезону могли менять свои охотничьи территории. Возможно, к стоянке Краков-Спадиста их привлекал запах гниющих останков разделанных людьми мамонтов.

Илл. 4. Раскопки стоянки Краков-Спадиста. Фото: Институт систематики и эволюции животных Академии Наук Польши/ISEZ PAN.

Охотники добывали полярных лисиц с помощью силков или ловушек ради их мяса, жира и меха. Другой анализ – зубного цемента – помог определить, что большинство изученных особей песцов погибли в конце зимы. Дело в том, что к ранней весне песцы начинают линять и теряют значительную часть накопленного жира, поэтому его добыча теряла всякий смысл.

Внушительное количество костей на стоянке позволило предположить, что обитатели этой части Европы вели крупномасштабную охоту на песцов. Причём эта охота была частью стратегии выживания, а не спорадическими вылазками. Стоянка на месте современного Кракова использовалась людьми палеолита в качестве базового лагеря охотников для изготовления и починки орудий труда и охоты, разделки туш, заготовки мяса, жира и шкурок.

Исследование костей песцов даёт ответ и на другой вопрос – оставались ли древние люди на стоянке Краков-Спадиста в холодные периоды года. Судя по новым данным о зимней охоте на песцов, суровые условия последнего ледникового периода не пугали древних охотников. А отсутствие следов их хижин можно, например, объяснить проживанием в сезонных палатках.

Илл. 5. Ожерелье из зубов песца. Фото: Buturlin/Wikimedia Commons PD.

Интересно, что охота людей на мамонтов в какой-то мере повлияла на их исчезновение. В то же время одомашнивание некоторых видов животных плейстоцена меняло их жизнь с точки зрения выживания в лучшую сторону. Они были не так зависимы от изменений окружающей среды и не привязаны к традиционным путям миграций. Как оказалось, эти изменения касались не только животных, живших непосредственно рядом с человеком, но и диких – лисиц и песцов.

В то же время древние люди также извлекали пользу из соседства мелких хищников. Исследования их костей со стоянок человека палеолита как бы приоткрывают дверь в бытовую жизнь древних охотников. Сначала люди замечали постоянно рыскающих вокруг небольших зверей и наблюдали сезонные изменения их внешнего вида. Затем научились ловить лисиц прямо у своих жилищ, а песцов – в самый оптимальный для их состояния период.

Большое количество костей на стоянках древних людей свидетельствует, что они создавали запасы мяса (вяленого, сушеного) впрок. Значит, часть общины могла заниматься не только охотой, а, например, изготовлением орудий труда – на стоянке Краков-Спадиста археологи обнаружили остатки кремневых мастерских.

В то же время следы на костях позволяют учёным отслеживать, как люди совершенствовали способы и орудия охоты. Ловушки и силки позволяли ловить животных живыми. А содержание молодняка вело, в свою очередь, к одомашниванию некоторых видов.

Вот так по костям древних животных наука «читает» историю древних людей.

Фото: Roberto Marchegiani/Flickr.com CC BY-NC-ND 2.0.

Библиография:

[1]. Baumann C., Bocherens H., Drucker D.G., Conard N.J. Fox dietary ecology as a tracer of human impact on Pleistocene ecosystems. PLOS ONE, 2020; 15 (7): e0235692.

[2]. Pryor A.J.E., Pospuła S., Nesnídalová T., Kowalik N., Wojtal P., Wilczyński J. Mobility and season of death of the Arctic foxes killed by Gravettian hunters at Kraków Spadzista, Poland // Journal of Archaeological Science: Reports. Volume 33, October 2020, 102520.

[3]. Wojtal P., Haynes G., Klimowicz J., Sobczyk K., Tarasiuk J., Wroński S., Wilczyński J. The earliest direct evidence of mammoth hunting in Central Europe – The Kraków Spadzista site (Poland) // Quaternary Science Reviews. Volume 213. 1 June 2019. Pages 162-166.

[4]. Wojtal P., Sobczyk K. Man and woolly mammoth at the Kraków Spadzista Street (B) – taphonomy of the site // Journal of Archaeological Science. Volume 32. Issue 2. February 2005. Pages 193-206.