Описание Полярно-альпийского ботанического сада больше похоже на волшебное заклинание: территория, расположенная по берегам нижнего течения реки Вудъяврйок, на склонах, вершине и в грандиозном Ботаническом цирке горы Вудъяврчорр и по склонам горы Тахтарвумчорр. Но это не просто сад, а научно-исследовательский институт, и чем он занимается – рассказывает его директор Евгений Боровичев.

Ловозёрские горы. Фото: Григорий Ильин.

— Евгений Александрович, какую задачу вашего ботанического сада вы считаете самой важной?

— Сложный вопрос... Любой крупный ботанический сад сочетает в себе несколько функций, и наш не исключение. Это один из старейших академических научно-исследовательских институтов Российской академии наук, расположенный в Арктике, который проводит исследования по многим ботаническим направлениям. Один из российских лидеров в изучении флоры и растительности в Евро-арктическом регионе, а также «передовик» в изучении механизмов акклиматизации, адаптации растений различных географических районов к условиям Заполярья.

За долгие годы существования нашего Сада-института удалось собрать обширную коллекцию растений-интродуцентов – «гостей» из других регионов, никогда раньше не произраставших у нас: и за счёт обмена с другими учреждениями, и в ходе многочисленных экспедиций в разные уголки бывшего Советского союза. На питомниках ботанического сада прошли испытания в открытом грунте около десяти тысяч переселённых из различных областей и стран мира образцов древесных и травянистых растений. Многие виды декоративных растений, которые сегодня украшают города и посёлки Мурманской области, появились там благодаря нашей работе.

— Первые путешественники называли Кольский полуостров краем «мхов и лишаев». Мхов и лишайников просто много или у них ещё и видовое разнообразие большое?

— Изучение разнообразия растений и лишайников арктических и горных территорий – одно из важнейших направлений научных исследований ботанического сада. Здесь сформирована признанная во всём мире научная школа по изучению криптогамных организмов – авторофов, у которых нет цветка – это мохообразные, лишайники и водоросли. По последним данным, у нас в Мурманской области зафиксировано около 650 видов мохообразных, 1350 лишайников, 350 цианопрокариот (их раньше называли сине-зелёными водорослями), а аборигенных сосудистых растений – всего 900 видов. Сотрудники ботанического сада изучают разнообразие этих организмов на архипелаге Шпицберген, в горных районах Арктики, описывают новые для науки виды. В прошлом году, например, был описан новый род цианопрокариот, названный в честь города Апатиты – Apatinema.

Евгений Боровичев, директор Полярно-альпийского ботанического сада-института (ПАБСИ), заместитель генерального директора по научной работе Кольского научного центра РАН. Фото: Марья Афанасьева.

— В Мурманскую область сейчас охотно ездят туристы, катаются на лыжах, и ваш сад тоже активно посещают. Насколько я понимаю, сложно найти баланс между охраной природы и набирающим силу экотуризмом. Как вы с этим справляетесь?

— Да, Ботанический сад – это одна из наиболее известных достопримечательностей Мурманской области. Основная часть территории ботанического сада – природоохранная зона, вход сюда регламентирован. Это резерват, выполняющий эталонную функцию. В 2023 году нашу территорию посетили 20 000 человек, и это самая посещаемая особо охраняемая природная территория федерального значения в Мурманской области. Если мы берём курс на то, чтобы эта территория была открыта для посетителей, значит, мы идём на риски и должны сделать комфортным как пребывание на ней людей, так и существование наших подопечных – растений.

Рассказывают, что раньше экскурсоводы гордились, когда водили группы по 50 человек. Но это недопустимо! С одной стороны, это резкое снижение качества экскурсии, то есть оказание недобросовестной услуги. С другой… Вот пройдёт 50 человек по оранжерее, а экскурсовод просто не в силах будет усмотреть за всеми. Представьте, каково растениям! 15-20 человек – это предел.

— А если придут 30 человек?

— Тогда мы делим группу пополам, зовём второго экскурсовода, объясняем, что это не наша прихоть, а необходимость. Круглый год мы водим экскурсии по оранжерее, летом – по коллекционным питомникам и экологической тропе.

Ловозёрские горы. Фото: Григорий Ильин.

Нашему саду 93 года, и по его территории проходят традиционные туристические маршруты через перевал Географов и к Молибденитовому руднику, расположены места тренировок альпинистов. Нередко туристы заезжают сюда на снегоходах – в том числе и на питомники. И это большая проблема, ведь, в отличие от заповедников и национальных парков, в ботанических садах не ведётся планомерной работы по физической охране территории. Сотрудники подавляющего большинства ботанических садов не умеют этого делать! Мы не можем запретить находиться на нашей территории, но объяснить правила нахождения и попросить зарегистрироваться, чтобы понимать поток по тропам – можем.

— А в селе Териберка не то же самое? Там, чтобы попасть на пляж «Яйца дракона», тоже надо зарегистрироваться...

— Териберка – это другая история. Там самая простая возможность «помочить ноги» в Северном Ледовитом океане. В 2009 году там были сняты пограничные ограничения в связи с разработкой Штокмановского газоконденсатного месторождения, и в течение последних 10 лет велась работа по рекламе локации. И в Териберку устремились туристы. В 2023 году вступил в силу федеральный закон о платном посещении ООПТ, в том числе региональных. В Мурманской области в отношении крупных заказников и природных парков тоже ввели такие правила. Действительно, если говорить про Териберку, когда мы проектировали природный парк в 2020 году, её посещало около 40 тысяч человек.

Побережье Северного Ледовитого океана «располагает» к пляжному отдыху. Фото: Марья Афанасьева.

— Но при всём этом она не была особо-охраняемой природной территорией?

— Не была. Нашей целью было обосновать создание ООПТ, именно для того чтобы регулировать поток туристов. Например, когда там массово ловят рыбу, это ужасное зрелище: повсюду головы и другие продукты разделки рыбы, огромное количество птиц, которые пытаются добыть лёгкий корм. Это надо было как-то регламентировать. После создания особо-охраняемой природной территории только за 2023 год территорию посетило 130 тысяч человек, в три раза больше, чем в 2020-году.

Озеро Сейдозеро. Фото: Григорий Ильин.

Когда в Териберке был создан природный парк – по главной тропе, про которую вы говорите, к «Яйцам дракона», полностью запретили ездить на автомобилях. Комитет по туризму Мурманской области вместе с Министерством природных ресурсов внимательно отслеживают ситуацию. В частности, аспирант Кольского научного центра РАН и сотрудник Комитета по туризму Мурманской области Мария Шулина в дни проведения фестиваля «Териберка» в 2022 году провела анкетирование. Через неё прошло около тысячи человек.

— Что это было за анкетирование?

— Посетители природного парка на выходе заполняли онлайн-форму. Более 80% ответили, что им было несложно пройти пешком эти два километра. Это было одно из подтверждений того, что были приняты верные решения. Тундра после этого запрета стала потихоньку «заживать». Дело в том, что за годы бесконтрольного посещения до минерального горизонта, до торфа, был вытоптан почвенный покров на наиболее массово посещаемых участках. Автомобили очень часто съезжали с дороги, ехали прямо по тундре.

— Расскажите про заказник Сейдозеро – что он собой представляет?

— Он был создан в 1980-е годах в Ловозёрских горах. И там, как в любом заказнике, очень много ограничений, в том числе на туристическую деятельность.

Что такое Ловозёрские горы? Во-первых, это второй по высотам после Хибин горный массив, где сложилась своеобразная комбинация хозяйственной деятельности. Там находится Ловозёрский горно-обогатительный комбинат, основная продукция которого – редкоземельный лопаритовый концентрат. Во-вторых, это особо-охраняемая природная территория, которую посещают туристы. И, наконец, здесь расположен район компактного проживания коренного малочисленного народа Севера – саамов. Там находятся множество сакральных мест. Например, «Старик-Куйва» – геоглиф, то есть природное образование – отвесная скала, причудливая комбинация мхов, водорослей, растущих на местах подтёка воды, очертаниями напоминающая старика.

Куйва, Ловозёрские горы. Фото: Григорий Ильин.

Когда создавался нацпарк «Хибины», он должен был состоять из двух кластеров: Умптек в Хибинах и Лувьяр в Ловозёрских горах. Но в процессе согласования в 2016 году Ловозёрские горы исключили, и созданный в 2018 году нацпарк «Хибины» состоит только из Хибин. Было очень много переговоров, проведена большая научная работа, и мы разработали зонирование природного парка, который сейчас состоит из шести зон. Я надеюсь, что в этом году будет закончен этот долгий путь, и заказник будет трансформирован в природный парк.

— Получается, что здесь, в Хибинах, тоже будет создан заповедник?

— Хибинам полное заповедование не грозит – охрана природы не должна блокировать экономическое развитие. Здесь добывается 100% апатита в стране. Апатит – это камень плодородия, как говорил Александр Евгеньевич Ферсман, основа для фосфорных удобрений. Что мы будем выбирать: экономическое развитие или охрану природы? Здесь правильнее совмещать, и вроде бы пока Хибины подают нам пример, где это удаётся. Ведь есть национальный парк «Хибины», Ботанический сад, несколько памятников природы, они выполняют функцию сохранения природы для будущих поколений. При этом двумя крупными горно-промышленными предприятиям ведётся добыча и обогащение апатитовой руды, развивается туризм.

— Слышала историю про несуществующие кедры: якобы на карте есть природный памятник, а в действительности там ни одного кедра нет. Как так получилось?

— Да, речь, скорее всего, про «Нямозёрские кедры». Была большая работа, которую мы выполняли по заказу Министерства природных ресурсов Мурманской области. В чём состояла задача: многие ООПТ были созданы в 1980-е годах и очень условно нанесены на карты. Иногда «схема» памятника природы в его паспорте представляла собой ровный кружочек. А когда мы точно не знаем границ, очень сложно что-то эффективно охранять. Поэтому в течение нескольких лет мы проводили почти детективное расследование: надо было изучить все архивные материалы, понять, где и что должно находиться, найти подходящие места, их обследовать, описать. Эта задача была во многом выполнена.

— Кедры в итоге нашли?

— Кедры у Нямозера не нашли. Табличку с названием памятника природы нашли, а самих кедров нет. Если говорить в целом о памятниках природы региона, есть ещё много загадок.

Хорошо, когда обследовали, объекты локализовали, границы уточнили и подготовили документы для утверждения. А есть случаи, когда объекты утратили своё природоохранное значение. Памятник природы «Ледниковый валун», например. Он расположен на выезде из Апатитов – огромный ледниковый валун, по которому можно определять направление движения ледника. Сейчас он наполовину закопан из-за ремонта дороги в 1990-х годах.

— С надписью «Здесь был Вася»?

— Почти. На этом объекте написано «Ксюша, я тебя люблю».

Ледниковый валун. Фото: Ольга Петрова.

— Какие у вас научные планы?

— Самое интересное – говорить о том, что впереди. Среди приоритетов – продолжение исследований по тем направлениям, в которых мы сильны – инвентаризация видового состава автотрофной биоты Арктики и горных систем Евразии, продолжение исследований на основе интегративной систематики разных групп растений, лишайников и цианопрокариот, оценка инвазий и прогностический анализ инвазионных процессов в Арктике, изучение заносных видов – их у нас немало, около 520, но в регионе появляются все новые и новые. Очень интересное направление – выявление потенциальных продуцентов биологически активных веществ в местных и заносных видах, их использование. Сейчас мы участвуем в большом всероссийском проекте «Единая национальная система мониторинга климатически активных веществ» с темой «Оценка параметров первичной продуктивности и основных составляющих цикла углерода в биогеоценозах горных тундр Кольской Субарктики».

— А что-то из этих работ приносит практическую, не только научную, пользу?

— Мы активно участвуем в обследовании зелёных насаждений и озеленении, пытаемся находить компромиссы для сохранения природы и не блокирования хозяйственной деятельности, обосновывая новые памятники природы. Сейчас работаем над подготовкой третьего издания Красной книги Мурманской области, которая должна выйти в свет в конце 2024 года. Многие сотрудники вовлечены в написание видовых очерков для Красной книги России. Ведём совместную работу с другими институтами Кольского научного центра РАН. В частности, разрабатывается технологии восстановления отвалов горнопромышленных отходов и других нарушенных земель с использованием местных видов растений, или восстановление водоёмов с помощью искусственных болот или систем биоплато. Это искусственные плотики, на которых высаживают водные растения, вытягивающие из водоёма полезные для них, но вредные для него биогенные элементы – так очищают шахтные воды горнодобывающих предприятий.

Коллекция живых растений ПАБСИ состоит из 623 видов тропических и субтропических растений, 277 видов древесных интродуцентов, 1266 видов травянистых растений, 322 видов флоры Мурманской области. Фото: Марья Афанасьева.

Мы очень серьёзно занимаемся приведением в порядок и развитием территории, разбивкой новых экспозиций. Например, в 2024 году появится «Сад подснежников», экспозиция для детей «Сад-огород». Начали проводить фестивали и праздники – уже состоялся фестиваль «Суккуленты в Арктике», готовимся к «Неделе подснежников» в июне и «Фестивалю грибов» в конце августа.

— Если обобщить – в чём вы видите главную уникальность вашего ботанического сада?

— Наш ботанический сад был первым в мире, расположенным за полярным кругом. Здесь работают уникальные специалисты, преданные своему делу и любящие растения и Север. С 1931 года здесь ведётся не имеющий аналогов эксперимент по переселению растений в Арктику, и все новые поколения исследователей включаются в него, сохраняя и поддерживая коллекции растений. Растения на Севере растут очень медленно и неохотно, от нас это требует больших усилий. Представьте, на улице мороз и вьюга, а в нашей коллекционной оранжерее – пальмы, кофе и лимоны. Разве не удивительно?

А ещё у нас работают, как я называю, маленькие научные сотрудники – божьи коровки и другие хищники, которые помогают нам бороться с вредителями. Они содержатся и «воспитываются» в инсектарии.

Божьи коровки в ПАБСИ. Фото: Евгений Боровичев.

Ботанический сад расположен в Хибинах – самых высоких горах европейского Севера, но это «домашние» горы, на которые можно подняться меньше чем за час и увидеть сразу несколько растительных поясов – лесной, березовых криволесий, тундровый и гольцовых пустынь. В общем, рассказывать можно долго – лучше приехать и всё увидеть самим!